там же, стр. 600 – 601).
Что представляют собой отчужденные общественные отношения? В своих замечаниях к выпискам из работ экономистов, которые (замечания) непосредственно предшествуют «Экономическо-философским рукописям 1844 года», Маркс называет так именно капиталистические отношения, отмечая, что «отчужденная форма социального общения фиксируется политической экономией как основная, первоначальная, соответствующая предназначению человека» (MEGA, Abt. 1, Bd. 3. Berlin, 1932, S. 536 – 537).
В противовес буржуазной политической экономии Маркс подчеркивает, что отчужденный труд – отчужденные общественные отношения – извращает действительные отношения человека к человеку. Так, например, деньги в условиях буржуазного общества являются главным мерилом ценности человека для человека. То, чего человек не может достигнуть благодаря своим способностям, знаниям, трудолюбию, он получает за деньги, если, конечно, располагает ими. Деньги превращают верность в измену, любовь в ненависть, ненависть в любовь, добродетель в порок, порок в добродетель и т.д., поскольку все становится товаром, все измеряется деньгами, покупается на деньги. Эта власть денег есть господство отчужденных общественных отношений над людьми. Маркс говорит: «Извращение и смешение всех человеческих и природных качеств, братание невозможностей, эта божественная сила денег кроется в их сущности, как отчужденной, отчуждающей и отчуждающейся родовой сущности человека. Они – отчужденная мощь человечества» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 619).
В будущем обществе, разъясняет Маркс, вместе с уничтожением отчуждения труда исчезнет и порождаемое им извращение человеческих отношений. В этом обществе отношения индивида к индивиду будут определяться реальными качествами, достоинствами людей. В этих условиях, когда ничто не продается и не покупается, «ты сможешь любовь обменивать только на любовь, доверие только на доверие и т.д. Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком. Если ты хочешь оказывать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей» (там же, стр. 620).
Анализ трех основных форм отчужденного труда приводит Маркса к ряду выводов, важнейшими из которых являются следующие: 1) отчуждение труда (то есть отчужденные экономические отношения) обусловливает все другие формы отчуждения: политическое, идеологическое и в том числе также религиозное отчуждение, 2) отчуждение труда обусловливает бедственное положение трудящихся в мире частной собственности.
Мелкобуржуазные, так называемые «истинные социалисты», пытавшиеся использовать гегелевскую и в особенности фейербаховскую концепцию отчуждения для обоснования своих утопических воззрений, рассуждали об отчуждении человека вообще. Им представлялось, что все члены общества в одинаковой мере подвергаются отчуждению, страдают от него. «Истинные социалисты» не видели отчуждения в процессе производства, не замечали отчужденного труда, не выделяли пролетариат среди других классов общества, не верили в его историческую роль и всячески стремились примирить классовые противоречия.
В корне противоположную позицию занимали Маркс и Энгельс. Уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» разъясняется, что отчуждение продукта труда и самой трудовой деятельности есть общественное, производственное отношение, в котором имеется, с одной стороны, эксплуатируемая, а с другой – эксплуатирующая сторона. В «Святом семействе» Маркс и Энгельс классически формулируют это революционно-пролетарское понимание отчуждения, полностью учитывающее коренную противоположность основных классов капиталистического общества: «Имущий класс и класс пролетариата представляют одно и то же человеческое самоотчуждение. Но первый класс чувствует себя в этом самоотчуждении удовлетворенным и утвержденным, воспринимает отчуждение как свидетельство своего собственного могущества и обладает в нем видимостью человеческого существования. Второй же класс чувствует себя в этом отчуждении уничтоженным, видит в нем свое бессилие и действительность нечеловеческого существования. Класс этот, употребляя выражение Гегеля, есть в рамках отверженности возмущение против этой отверженности, возмущение, которое в этом классе необходимо вызывается противоречием между его человеческой природой и его жизненным положением…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 39).
Итак, рассмотрение «Экономическо-философских рукописей 1844 года» приводит нас к выводу, что Маркс принципиально отличается от Гегеля (а также и от Фейербаха) в постановке проблемы отчуждения. Прежде всего Маркс отвергает гегелевское онтологическое толкование отчуждения, из которого проистекала теологическая концепция природы как отчужденного бытия «абсолютной идеи».
Маркс отвергает также социологическую (и антропологическую) генерализацию понятия отчуждения, согласно которой отчуждение является следствием всякой человеческой деятельности и поэтому, по существу, неустранимо. Освобождая понятие отчуждения от теологического, спекулятивного, антропологического толкования, наполняя его конкретным материалистическим (в первую очередь экономическим) содержанием, Маркс, таким образом, радикально переработал это понятие и придал ему вполне определенный, ограниченный смысл. Но еще более важно то, что Маркс непосредственно связал проблему отчуждения с вопросом о возникновении частной собственности, с анализом капиталистического производства, отношений основных классов буржуазного общества.
Для Гегеля, младогегельянцев, «истинных социалистов», а отчасти и для Л. Фейербаха понятие отчуждения играло роль рычага в создании умозрительной конструкции общественно-исторического процесса. Для Маркса это понятие имело позитивное значение в процессе формирования его взглядов, поскольку оно подводило к пониманию антагонистических общественных отношений. Когда же Маркс непосредственно занялся историческим и экономическим исследованием этих отношений, понятие отчуждения потеряло для него прежнее значение: оно уже не рассматривается как исходное. Теперь Маркс видит в отчуждении вполне определенное, исторически обусловленное социальное явление, которое само требует объяснения, выведения из экономического развития общества. Вот почему в «Немецкой идеологии» Маркс и Энгельс употребляют термин «отчуждение» с вполне определенной оговоркой. Так, например, основоположники марксизма пишут:. «Это „отчуждение“, говоря понятным для философа языком, может быть уничтожено, конечно, только при наличии двух практических предпосылок». Первая предпосылка – углубление и обострение антагонистических противоречий буржуазного общества: «…Необходимо, чтобы это отчуждение превратило большинство человечества в совершенно „лишенных собственности“ людей, противостоящих в то же время существующему миру богатства и образования». Второй практической предпосылкой, необходимой для уничтожения отчуждения, Маркс и Энгельс считают «огромный рост производительной силы, высокую степень ее развития». При этом они подчеркивают, что такое развитие производительных сил «является абсолютно необходимой практической предпосылкой», так как «лишь с этим универсальным развитием производительных сил устанавливается универсальное общение людей…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 33).
В этих формулировках, научно излагающих материалистическое понимание объективных предпосылок коммунизма, понятие «отчуждение» уже не играет прежней роли. Поэтому-то, употребляя этот термин, Маркс и Энгельс оговариваются: «говоря понятным для философа языком…» и заключают в кавычки само слово «отчуждение». По существу же, речь идет лишь о том, что частная собственность и соответствующие ей формы общественного разделения труда представляют собой неизбежное следствие недостаточного развития производительных сил общества. Следовательно, только игнорирующий действительную историю марксизма критик может утверждать, как это делает, например, П. Боннель, что «оригинальность марксизма состоит в подробном, точном и, если хотите, научном описании этого присущего капиталистическому обществу отчуждения, которое проявляется – для тех, кто умеет видеть – во всех областях…» («La Revue socialiste». Paris, 1957, № 111, p. 429).
Между тем формирование марксизма вопреки Боннелю свидетельствует о том, что Маркс и Энгельс широко применяли понятие «отчуждение» до тех пор, пока у них не было еще конкретно-исторического, основанного на теоретическом обобщении экономической и политической истории общества понимания истории капитализма, его отношения к предшествующим формациям, роли производительных сил и производственных отношений в развитии общества. Весьма характерно, что ни Боннель, ни другие критики, сводящие учение марксизма к теории отчуждения, не считают необходимым проанализировать борьбу Маркса и Энгельса с немецким мелкобуржуазным социализмом. Ведь именно в этой борьбе основоположники марксизма решительно осудили попытки свести коммунистическое учение, органически связанное с освободительным движением пролетариата, к спекулятивной концепции отчуждения. Это игнорирование действительной истории марксизма, его борьбы против так называемого «философского коммунизма» наглядно говорит о том. что подобного рода критики марксизма весьма далеки от серьезного научного разбора вопроса об отчуждении.
Некоторые из критиков марксизма пытаются доказать, что в своем главном труде, «Капитале», Маркс вновь возвращается к спекулятивной теории отчуждения, которая якобы становится здесь отправным теоретическим пунктом и руководящей нитью в исследовании. Такова, в частности, точка зрения П. Биго, Ж. Кальвеза. Один из таких критиков диалектического материализма, Г. Лам, например, утверждает, что в «Капитале» Маркса отправным пунктом исследования анатомии «гражданского», или капиталистического, общества служит то, что философы называют «отчуждением» (см.