Все «письма» имеют конкретного адресата: мать поэта (Т. Ф. Есенину), деда (Ф. А. Титова), сестру (Е. А. Есенину). Из этого ряда, казалось бы, выпадает «Письмо к женщине». Но характер обращения в этом произведении говорит о том, что оно тоже адресовано близкому человеку. И таким человеком была для Есенина 3. Н. Райх, мать его детей, которых он нежно любил и постоянно навещал.[182]
«Письма» к родным — закономерный этап идейно-творческого пути поэта, который свидетельствует об идеологической просветленности Есенина. В целом все «письма» выступают как антитеза по отношению к предшествующему периоду творчества, начиная с 1917 г. Принцип временной дистанции (тогда-теперь) определяет и общую структуру цикла, и композицию его компонентов.
Каждое письмо само по себе является замкнутой структурой, которая, однако, постоянно стремится к сюжетному расширению. Это видно на примере эпистолярного диптиха «Письмо от матери» + «Ответ». Письма эти могут быть прочитаны и порознь, но в таком случае неизбежным будет сокращение объема информации, получаемой от них.
Важнейшим сюжетообразующим началом всего цикла являются ассоциативные связи, возникающие в различных контекстах. При анализе сюжета выделяются три контекстных уровня, совокупность содержания которых и придает всему лирическому сюжету цикла многосложность и философскую ориентацию.
Схема сюжетосложения цикла выглядит следующим образом:
I. Контекст цикла
1. «Письмо матери»
2. «Письмо к женщине»
3. «Письмо от матери» + «Ответ»
4. «Письмо деду»
5. «Письмо к сестре»
II. Контекст творческой биографии
«Разбуди меня завтра…» (1917)
«Сорокоуст» (3-я ч., 1919)
III. Контекст истории литературы
В. Наседкин, «Гнедые стихи» (1924)
Пушкин. «Послание Дельвигу» (1827); «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» (1829)
Сюжетное движение в цикле идет от «Письма матери» (1) к «Письму к сестре» (5) через стихотворения-компоненты «Письмо к женщине» (2), «Письмо от матери» + «Ответ» (3), «Письмо деду» (4). 1-й и 5-й компоненты цикла оппозиционны по отношению друг к другу, и это особенно ясно видно при рассмотрении кольцевого образа «сада». Трансформация содержания этого образа и отражает идейную эволюцию поэта, этапы которой запечатлены в стихотворениях-компонентах. Но хронологический принцип, лежащий в основе организации контекста цикла, только фиксирует эти этапы развития субъективного переживания, ассоциативные же связи контекстов творческой биографии и истории литературы раздвигают сюжетные рамки и помогают осмыслить общественную значимость идейного прозрения поэта.
Рассмотрим, как происходит в цикле сюжетное расширение.
Открывает цикл широко известное стихотворение Есенина «Письмо матери», уже при жизни поэта ставшее народной песней и вызвавшее появление многочисленных переделок в 20-е годы[183] и в наши дни.[184] В «Письме матери» предстает человек, уставший от жизни и мечтающий о возвращении на родину как о единственном средстве спасения («Я вернусь, когда раскинет ветви По-весеннему наш белый сад…»), ибо все самое чистое и светлое связано только с родным домом.
Два мира, два пространства противостоят в сюжете этого стихотворения. В одном мире (мире матери) над деревенской избушкой «струится» «вечерний несказанный свет», тишина, спокойствие и материнское ожидание возвращения сына. В другом мире (мире сына, воспринимаемом матерью) — праздность и поножовщина кабацких драк. Однако уже в этом стихотворении мир кабака трактуется поэтом не как следствие моральной неустойчивости, а как следствие «тоски мятежной», причины которой в стихотворении не объясняются. Но образ «мятежной тоски» говорит, что это чувство является следствием попыток постичь какие-то глубинные общественные закономерности.
Поэтому не случайно, что в последующих «письмах» (кроме «Письма к сестре») доминирует мотив «объяснения» своего поведения. Этим мотивом и определяется композиционная структура «Письма к женщине», состоящая из двух частей, контрастных по отношению друг к другу, что и подчеркнуто временной характеристикой (тогда-теперь). Первая часть «письма» замкнута кольцевой строфой с темой «рока событий», и эта замкнутость передает ощущение безвыходности, характерное для поэта периода «Москвы кабацкой». Вторая часть стихотворения рассказывает о разительных переменах, происшедших с поэтом после постижения исторических перемен в стране («За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ламанша»). В эволюции Есенина (которую и зафиксировали две части «Письма к женщине») не только многое приобреталось («И чувствую и мыслю по-иному…»), но и терялось («И сам я вам Ни капельки не нужен…»). Однако результат идейной эволюции был налицо: «Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик…» И это не голословная декларация. Последующие компоненты цикла (3, 4) раскрывают новую идейную позицию поэта, преодолевшего былые патриархальные заблуждения и стремившегося разъяснить суть нового времени другим обитателям «голубой Руси» — матери и деду.
«Письмо от матери» начинается с анафорического наречия «еще», повторенного дважды:
Чего же мне
Еще теперь придумать,
О чем теперь
Еще мне написать?
Передо мной
На столике угрюмом
Лежит письмо,
Что мне прислала мать.[185]
Эта анафора («еще») отсылает нас к предшествующему письму, раскрывая хронологическую последовательность писем-ответов, в которых, очевидно, неоднократно ставились волновавшие поэта вопросы. То, что намечалось в первом «письме» к матери (противопоставление двух миров), в диптихе «Письмо от матери» + «Ответ» раскрывается масштабно и правдиво, так, как это понял поэт ко времени написания произведений.
«Письмо от матери» и «Ответ» строятся по принципу оппозиционности. Сын разъясняет матери значение и смысл «весны-революции» для всех живущих на земле и для себя лично.
Во всех трех компонентах цикла имеется сквозной образ «кабака», в содержании которого выявляются различные точки зрения.
Точка зрения матери: город виноват в драме сына, он оторвал его от родной земли («Но если б дома Был ты изначала, то…»).
Точка зрения любимой женщины:, кабак — следствие нравственной неустойчивости поэта («…мой удел — Катиться дальше, вниз»).
Точка зрения поэта в «Письме матери»:
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
Я по-прежнему такой же нежный…
(II, 155–156).
Точка зрения поэта в «Ответе» матери: город не виноват в его драме, и кабак — это следствие крушения былых романтических идеалов.
Точка зрения поэта в «Письме к женщине»:
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался
(II, 204).
В данном случае эта точка зрения поэта близка его объяснению в «Ответе» матери: личная драма поэта связана с общественным потрясением, растерянность и пессимизм — с непониманием, «куда несет нас рок событий». Но. отгородиться от истории нельзя, и место поэта должно быть там, где решаются судьбы его родины. Последующие сюжетные компоненты (4, 5) и раскрывают эту осознанность общественного поведения человека.
При анализе контекста цикла мы намеренно старались исходить только из содержания тем и образов стихотворений. Но есенинские стихи были ориентированы на подготовленного читателя, который мог бы рассмотреть эти произведения в системе творческой биографии поэта и истории русской литературы.
Образ матери, который появляется в 1-м, 3-м и 4-м стихотворениях, является сквозным образом не только данного цикла, но и всего творчества Есенина. Этот образ имеет не только индивидуальную конкретизацию, присущую Т. Ф. Есениной, но и обобщенный смысл (мать-родина), который нельзя не замечать.
Нет нужды перечислять все стихи Есенина, где имеется образ матери. Отметим, пожалуй, только истоки этого конкретно-символического образа: «Матушка в Купальницу по лесу ходила…» (1912), «Молитва матери» (1914), «В хате» (1914). Для прочтения стихотворения «Письмо матери», несомненно, надо учитывать данный ряд произведений, тем более, что сам поэт текстом «письма» стремится вызвать у читателя нужную ассоциацию. Строки «Только ты меня уж на рассвете Не буди, как восемь лет назад…» прямо адресуют читателя к стихотворению «Разбуди меня завтра рано.» не только своей хронологической точностью («восемь лет»), но и антитетичностью содержания действий («Разбуди… рано» — «на рассвете не буди»).
Последующие стихи «Письма матери» тоже антитетичны по отношению к стихотворению «Разбуди, меня завтра рано…»: «Не буди того, что отмечталось, Не волнуй того, что не сбылось…» Вот здесь и кроется разгадка поведения поэта и трагедийный пафос его, понять который и помогает нам обращение к произведению, написанному в марте 1917 г.
«Разбуди меня завтра рано…», по словам С. Толстой-Есениной, было первым откликом Есенина на Февральскую революцию. Отношение поэта к революции выражено в определении — «дорогой гость». И хотя в стихотворении не использована церковнославянская лексика и библейская образность, тем не менее в основе фабулы произведения лежит миф о вторичном пришествии Христа, который будет широко интерпретирован в поэмах Есенина 1917–1918 гг.
Христос (Спас) в этих поэмах отождествлен с революцией.
Новый на кобыле
Едет к миру Спас.
Наша вера — в силе.
Наша правда — в нас!
(II, 44).