— Эй… есть тут кто? — заглянув в образовавшуюся щель, поинтересовался я.
В доме никто не ответил.
— Нет тут никого, — бодро возвестил я и распахнул дверь уже на всю ширину.
За ней оказался большой, погруженный в темноту холл. Изящные колонны вдоль украшенных гобеленами стен, искусно выполненная мозаика на каменном полу, изгибающийся аркой высокий потолок, откуда на длинных цепях спускались две большущие люстры… Я чуть не крякнул, не ожидая найти здесь такое великолепие. Причем, несмотря на внешнюю старину, дом вовсе не походил на покрытое паутиной жилищей старого затворника. В холле не было ни единой пылинки! Выложенный мозаикой пол блистал идеальной чистотой. Дверная ручка с внутренней стороны выглядела так, словно ее только что протерли. Да и камень на колоннах поражал безупречной белизной.
— Твою ж тещу… куда это я попал? — пробормотал я, настороженно изучая открывшееся великолепие.
— Ты стоишь по ту сторону жизни, гость, — вдруг прошелестел невесть откуда взявшийся ветер.
Я вздрогнул от неожиданности. Жмущиеся к моим ногам улишши ощетинились, но тут какая-то неведомая сила буквально пихнула нас в спину. Мы с нуррятами ввалились внутрь. А услышав за спиной злорадный щелчок закрывшейся двери, сгрудились еще теснее и, прижавшись друг к другу спинами, угрожающе зарычали.
Глава 14
После такого приветствия думать о чем-то светлом и радостном у меня не получалось, поэтому я не особенно удивился, увидев рядом со щекой возбужденно подрагивающего Изю. Хвост то бесшумно разевал зубастую пасть, то снова ее закрывал, вертясь во все стороны в поисках неведомого врага. Улишши тоже находились во всеоружии. Да и я был готов в любой момент сменить форму на более воинственную.
Но в доме было на удивление тихо.
— Э-эй, — на пробу позвал я, настороженно озираясь вместе с хвостом. — Говорящая голова… ты еще тут?
— Я — не голова, — немедленно отозвался тот же голос, и мне показалось, что прозвучало это чуть ли не с обидой.
— Да? А кто же тогда?
— Я — дом.
— Какой еще дом? — неприлично ступил я.
— Вот этот! В который ты, между прочим, залез без спроса! — вдруг и впрямь разобиделся голос, отчего зазвучал гораздо громче, чем в первый раз.
— Если бы ты мне дверью под зад не наподдал, я бы, может, просто развернулся и ушел восвояси, — фыркнул я, настойчиво ища собеседника. — Слушай, может, покажешься на глаза? А то ты нас видишь, мы тебя — нет… нехорошо получается.
Дом ненадолго задумался, а потом неохотно бросил:
— Зайди.
Я с сомнением покосился на бесшумно отъехавшую в сторону стенную панель, которая буквально секунду назад выглядела цельной. Затем покосился на заворчавших нуррят и, на всякий случай велев Изе следить за тылами, двинулся к открывшемуся проходу.
За потайной дверью обнаружились небольшая ниша и уходящие вниз каменные ступени, смутно напомнившие мне лестницу в старом логове. Ступенек на ней, правда, оказалось намного больше. Я раза три успел обернуться вокруг невидимой оси, прежде чем достиг подвала. А когда ступеньки наконец закончились и передо мной раскинулось просторное, плохо оштукатуренное и почти пустое помещение, то озадаченно остановился.
Кроме уныло-серого цвета стен, такого же голого (пыль не в счет) пола и низкого потолка, в подвале была всего одна вещь, привлекающая внимание, — стоящая у дальней стены металлическая подставка, на которой в специальном креплении возлежал на редкость крупный, искусно ограненный кристалл грязно-желтого цвета.
Я сперва подумал — бриллиант. Потом присмотрелся и с сожалением констатировал, что для полноценного бриллианта кристалл слишком мутный. Да и цвет подкачал. Но когда я подошел ближе, внимательно изучая находку, внутри кристалла ожила крохотная белая искорка и уже знакомый голос откуда-то сверху пробурчал:
— Ну что, нравится?
Я настороженно огляделся, но простая логика подсказывала, что на глюк это не похоже, поэтому придется признать, что со мной разговаривает… камень. Вероятно, артефакт или еще какая-то штукенция определенно магического происхождения.
Я подошел к стойке вплотную и ткнул пальцем в кристалл:
— Значит, говорящая голова — это ты?
— Эй! Руками не трогать! — возмутился камень. — И никакая я не голова! Сказал же! Неужели не видишь — перед тобой управляющий магоохранительный комплекс высшего уровня, созданный на основе кристаллической структуры!
Ишь. Важный какой. Высшего уровня, да еще и со структурой… прямо искусственный интеллект какой-то. А я-то все переживал, что в этом мире маготехника совсем не развита.
— Хм. А имя у тебя есть, умник? — поинтересовался я, уставившись на камень с еще бо́льшим интересом.
— Не… нету, — отчего-то запнулся голос.
— Как же к тебе тогда обращаться?
— Понятия не имею. Конструкцией данная функция не предусмотрена.
— Жизнь тебя к такому не готовила, да? — понимающе усмехнулся я. — Ну ладно. Магоохранительный, значит, комплекс… давай я буду звать тебя просто Максом?
Кристалл озадаченно мигнул, а потом неуверенно кашлянул:
— Ну, попробуй.
— Отлично. Итак, Макс… меня зовут Олег, и я тут, можно сказать, обычный гость.
— Обычный? — неожиданно хмыкнул кристалл. — Обычные сюда по изнанке не заходят. Да еще с такой компанией.
Я покосился на своих зверей, но те уже успели успокоиться и принялись изучать подвал со свойственным молодежи энтузиазмом. Чувствуя, что я перестал напрягаться, они рискнули оставить меня одного и расползлись по углам, настороженно все обнюхивая, рассматривая и даже пробуя на зуб.
— В первый раз вижу человека-шайена, — вдруг признался Макс, заставив меня вернуться к кристаллу. — Хотя, говорят, раньше такие встречались.
— Я тоже первый раз с искусственным интеллектом общаюсь, — сообщил я. — Хотя, может, ты и не искусственный вовсе?
— Перемещенное сознание, — с гордостью подтвердил мою догадку Макс. — Старая магия. Хозяин одно время практиковал… пока был жив, разумеется.
— Это же магия разума, разве нет?
— Она самая.
— Разве она не запрещена в Архаде?
— Теперь уже запрещена, — со вздохом согласился дом. — Но лет четыреста-пятьсот назад ее не считали запретной. Даже наоборот. Мой последний хозяин был когда-то почетным членом гильдии магов. Жил себе не тужил. Диковинки всякие создавал. Считал себя уважаемым человеком. А потом все изменилось, и он из уважаемого человека внезапно превратился в отступника. Какое-то время скрывался здесь. Потом, когда каратели стали частенько наведываться в этот квартал, решил покинуть столицу. И вот с тех пор я его больше не видел. Не знаю даже, сумел он сбежать или же был казнен на Королевской площади вместе с остальными.
— И давно ты один? — спросил я, когда Макс снова тяжело вздохнул.
— Лет сто или даже побольше. В тишине да на изнанке время тянется дольше обычного. А ты чего сюда пришел-то? — вдруг встрепенулся дом.
Я пожал плечами:
— Да просто увидел тебя с изнанки, удивился: защита стоит, а в верхнем мире ничего вроде нет. Здесь я тебя прекрасно вижу, а там — только пустырь.
— Иллюзия, — не без гордости сообщил Макс.
— Да я уже понял. Просто проверить хотелось. И заодно понять, почему тебя никто до сих пор не нашел.
— Магов старой школы давно не осталось, а новым этот тип заклинаний незнаком. Стариков ведь тогда всех в расход пустили. Их книги и лаборатории сожгли. Много знаний было утеряно. Народу погибло еще больше: мастера, подмастерья, ученики… всех под нож уложили. Поэтому теперь меня могут увидеть только мертвые души, исконные обитатели изнанки, ну и такие, как ты. Шайены. Что тебе здесь понадобилось? — снова поинтересовался Макс, резко сменив тему.
Я оглядел каменный потолок:
— Да я в общем-то ищу где пожить. Враги, то есть каратели, сожгли, понимаешь, родную хату. В новом логове мне некомфортно. Поэтому присматриваю более удобное помещение. Тебе, случайно, сосед не нужен?
Дом настороженно затих.
— Если нет, то я пошел, — на всякий случай предупредил я. — Ночь небесконечна, к утру мне надо быть на другом конце города. А туда еще добраться надо.
— А с чего ты решил, что сможешь уйти? — у Макса вдруг нехорошо изменился голос.
Я удивленно вскинул бровь:
— А кто мне помешает?
— Думаешь, не смогу? — вкрадчиво осведомился дом, и сверху послышался шорох вернувшейся на место стенной панели. — Ты здесь один. Периметр опечатан. Без моей помощи тебе даже в холл не попасть. И еще большой вопрос: захочу ли я тебя отпустить? С ворами, знаешь ли, я не церемонюсь.
Я тихо присвистнул:
— Вона ты как заговорил… я ж сказал: просто в гости зашел. Жилье ищу. Ничего другого мне не надо.
— Знаешь, сколько сюда народу в свое время пыталось пролезть? И скольких я похоронил под этим самым полом, пока сторожил хозяйское добро?
Я фыркнул:
— Да что тут брать-то? Колонны с фресками? Статуи из холла?! Благодарю покорно. Мне такой хлам не нужен.
— Хлам? — еще более настороженно переспросил дом, и в ближайшей стене открылась еще одна потайная ниша. За ней что-то сверкнуло. Затем несколько плит на потолке тихонько засветились потусторонним светом. После чего я смог более внимательно оглядеть открывшуюся кладовку и беспорядочно наваленные в ней золотые монеты, старинные кубки, покрытое пылью столовое серебро и другие предметы обихода. — Это, по-твоему, хлам?!
— Конечно, — хмыкнул я, оглядев мини-сокровищницу. — Здесь ценного всего ничего. Я бы, может, вон тот кубок прихватил, если бы был сильно голоден. Ну или вон тот медальон, он вроде со «Слезой Аимы», если меня зрение не подводит. А остального добра хватит от силы недели на полторы.
Макс озадаченно крякнул:
— Ты так много тратишь?
— Нет, — снова фыркнул я. — Я так много ем!
— Чего ешь? Золото?!
— Золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни… особенно алмазы люблю. От них зубы крепче становятся. Лучше бы ты сюда стали хорошей натаскал.