— Так просто, — вздохнул Галент, — так вы не сможете побороть преступность!
Галент подошел к поверженному противнику, взял дубинку и нанес ею несколько скользящих ударов по заднице стража. Не столько больно, сколько унизительно. Полицейский дернулся, попытался было схватить вора, но тот был ловчее. Попутно вор вытащил из кобуры револьвер.
Под дулом пистолета страж замер.
— Назови хотя бы одну причину, почему я не должен сделать это, — попросил вор.
Он буквально умолял полицейского, всем своим видом выражая нежелание нажимать на спуск.
— У меня дети, жена, — заикаясь, ответил полицейский, — не убивай… — те… пожалуйста.
— А ты жену бьешь? Только честно, я чувствую ложь!
— Д-да.
— А детей?!
— Д-да.
Городовой сник, понимая, что дни его сочтены.
— Ну, значит ты настоящий мужчина, достойный член нашего общества. Только такие как ты и должны жить в этой смердящей канаве. Бывай, герой, — вор махнул рукой и бросил напоследок: — попробуй теперь выбраться из трущоб. Не беспокойся, револьвер я тебе верну.
Галент бросил отнятое оружие и бросился бежать. Двигался он легко, как обычно, словно летел на своих собственных крыльях.
Тем же путем вор вернулся к той харчевне, где позавтракал. Приглянувшаяся ему девица обслуживала клиентов, но вора не заметила.
— Эх, женщины, — почему-то сказал Галент и покинул наблюдательный пост.
Забравшись на крышу, вор вернулся к тайнику с книгами, забрал свое и пошел домой.
Заметивший его трубочист лишился жизни, а его мальчишка-подмастерье потом еще долго рассказывал о демоне с худыми руками и длинными пальцами.
Дома Галент с удовольствием провел время, обнимая подушку, но не спал. Просто валялся на кровати, давая отдых глазам и телу. В голове роились мысли, мешающие отдыху. Какой бы бок вор не выбирал, голова продолжала думать обо всем кроме сна. Наконец, ближе к вечеру вор встал с кровати и принялся разбирать украденные книги.
Глаза чесались, но лежать больше он не хотел. Его все раздражало и жара в комнате, и неудобное одеяло, и головная боль — причин, чтобы чувствовать себя неуютно предостаточно. Ворованные книги хоть как-то могли отвлечь Галента от дум.
Усевшись в передней комнате за стол, вор проглядел корешки книг. В основном исторических, но было несколько биографических. Вор решил начать с них, тем более они были самыми тонкими.
На ум Галенту почему-то пришло высказывание Астрелия: "Книга — это убийца человеческого разума. Но, убивая, она дает путь новым идеям, рождая монстра или человека"
— Что ж, посмотрим, что за монстры скрываются тут, — пробормотал Галент, углубляясь в чтение.
В книге говорилось о Харане, как о превосходном мастере, талант которого "невозможно охватить разумом человека". Автор явно не стеснялся красивых слов в адрес героя книги. Галент скептически хмыкал, пробираясь через завалы восхваляющих словосочетаний. Вор на титульном листе прочел имя того, кто написал сей труд. Это оказался мастер-кузнец из Извилка. Ныне покойный, учитывая столетний возраст книги.
— Неудивительно, что выражения такие витиеватые, — буркнул вор недовольно. — Занимался бы своим делом, а то тоже в литераторы полез.
Речь автора мешала воспринимать информацию, но кое-что вор уяснил для себя.
Харан был первым, кто основал паровую мануфактуру в Городе около двухсот лет тому назад. Это событие и по сей день является неофициальным праздником эльфов-механистов. Галент с ними никогда не встречался, но знал о их существовании. Заносчивый народец и к тому же опасный. То, что Харан был первым, наводило кой на какие мысли. Вор предположил, что мануфактурщика просто решили выбросить из кресла председателя Совета, выражаясь фигурально.
Ни о чем подобном в книге не говорилось. Да и каким был этот эльф осталось неизвестно, автор просто наслаждался, описывая его достижения, революционные по тем временам и такие обыденные сейчас.
Галент поглядел на толстую отопительную трубу, проходящую через его дом.
— Ну, спасибо, брат-Харан, — и продолжил чтение.
Книжка была старая, затертая до дыр. Вора удивило, что это был оригинал.
"Наверняка редкий, значит, дорогой" — подумал он и ухмыльнулся: — Своего не упущу.
Странным было то, что архивисты не перепечатали книгу и не выбросили ее в читальный зал первого этажа. Такая личность как Харан должна была бы заинтересовать горожан. Они ведь ему обязаны своим благополучием. Вор не сомневался, что эльф мешал кому-то. Теперь уже невозможно было установить, кто виновник тех событий.
О смерти владыки пара и механизмов ничего не говорилось. Автор в удивительно скупых словах сказал, что его производство пришло в упадок через полтораста лет после открытия, и эльфы-механисты ушли в тень. Главенствующее положение в Городе заняли люди-кузнецы, продолжающие дело первого среди мастеров.
Галент отложил книг, обдумал немного прочитанное и, обмотав тканью биографию, убрал ее подальше. Книжку не случайно спрятали в хранилище, подальше от глаз публики. В ней что-то было, вор нутром чуял сокрытую от глаз истину. Таким же чувством он руководствовался, когда искал тайники в чужих домах. Интуиция подсказывала, что копает он верно.
— Надеюсь, что так, — Галент улыбнулся и взялся за другую книгу.
Тоже биография, только не Харана как живого существа, а как создателя странных и чуждых устройств, которые эволюционировали в современные машины. Галент, чтобы ничего не пропустить, бегло пролистал книгу. Понять что-либо он все равно не мог, но хотя бы успокоил совесть. В книге не сообщалось, что же такое находилось на оружейном заводе — то устройство, ответственное за страшный взрыв.
Вор думал, что это просто паровая машина. Огромная, конечно, но обыватель не увидел бы других отличий, кроме размеров.
С историческими книгами было сложнее, некоторые были ровесниками заводов Харана. Двухсотлетние тома, кичащиеся мудрыми высказываниями на непонятном современному человеку языке. Много оборотов, старых слов — рай для книголюба, но вор не был ни историком, ни филологом. Его ремесло проще.
Вор упорно пытался хоть что-нибудь понять, но недосып сказывался. Глаза слипались, и взгляд скользил по одной и той же строчке, информация усваивалась того хуже. Галент не собирался сдаваться какой-то бумаге и, размявшись, снова взялся за сложные книги.
Дело кое-как сдвинулось с мертвой точки. Но кроме того, что уже сказал Дук, историки ничего не знали. Редкие и, как казалось, незначительные подробности ускользали от внимания Галента. Он просто не знал, что искал, вот и тыкал пальцем в небо.
Некоторые авторы утверждали, что пришелец-Харан был уничтожен своими же собратьями, которые не хотели мириться с единовластным правителем. Проще говоря, монополистом — вся паровая индустрия того времени принадлежала выходцем из-за моря. Другие писатели рисковали намекать на работу ратманов, которые боялись усиления эльфов. Пришлые кузнецы конечно не выказывали политических амбиций, но через сто лет могли изменить свое мировоззрение. Политики того времени понимали это и пытались экономически уничтожить Харана. Не получилось.
Писатели не рисковали делать выводы, но намеки вкладывали в свои записи щедро, как толстая кухарка намазывает масло на хлеб.
Для Галента все это было бесполезно, он хотел знать точно, что произошло. Но книги обманули его ожидания. Был богатый мануфактурщик, лидер фракции эльфов-механистов, которые были едины в то время, потом случилась катастрофа. Эльфы утратили свою власть над Городом, отдав свое могущество в руки людей. Один автор утверждал, что не пройдет и ста лет, как от эльфов не останется и следа. Вымрут, просто-напросто.
Учитывая, что Галент не встречался ни с одним эльфом-механистом, это утверждение не было лишено смысла. Кое-где в Поле и других районах эльфы продолжали работать, цеховики их боялись трогать, по старой памяти, очевидно. Но они уже не были законодателями мод в мире шестерен и пара.
Галент недовольно бросил последнюю книгу на край стола и откинулся на спинку стула.
— Ну, эх, — наконец, сказал он, — хотя бы в курсе всей подноготной теперь. Радость какая.
Галент подумал, что существуют и другие книги, в которых больше интересной информации. Но где их найти теперь?
— Не зная о существовании тайника, не начнешь его искать, — проговорил вор и тут же расхохотался. — Все! Завтра пойду оформляться в Ратушу, как философ воровской жизни! С такими-то выражениями, ух, хорошо!
Продолжая смеяться, вор прошелся по дому, думая, чем еще заняться. Но никаких дел у него уже не было. О похоронах епископа думать уже нечего было, идея успела оформиться в четкий план. Завтра вор и начнет его воплощать в жизнь.
Чтобы как-то занять руки вор взялся мастерить себе перевязь для инструментов. Неудобно, когда необходимо копаться в сумке, ища отмычки. В его работе важными факторами являются быстрота и скрытность, а гремящий своими барахлом вор — мертвый вор. Работа на некоторое время заняла все внимание Галента, он использовал кожу от старой одежды, порезал изношенные сапоги и кое-что уже начало получаться. Конечно, такую работу следовало бы доверить портному, но вор не знал мастеров, способных выполнить его заказ и не раскрыть рта.
— Деньгами этих ребят не заткнешь, — бормотал вор, орудуя кривой иглой и ножницами.
Лучше уж самому попытаться сделать перевязь, тем более за это не придется никому платить.
Вор усмехнулся, взял с полки монетку и, произнеся речь, вручил ее самому себе. Теперь работать стало еще интересней. Но через некоторое время вора все же сморил сон.
Галент не стал продолжать, хотя работа спорилась, когда еще ему получится поспать. Вор отложил перевязь, разделся и завалился в кровать. Засыпая, он думал о том, что неплохо было бы иметь в этом доме ванную комнату.
Глава 7. Славные похороны
Блохи и клопы из той гостиницы перекочевали на кровать Галента и с радостью принялись его кусать. Пока вор спал, он этого не замечал, но пробуждение он не мог назвать приятным. Во сне снилось, будто бы его травили злющими собаками с окровавленными клыками. Но то были всего лишь блохи.