о было снять не имея ключа или инструментов. Так что бродяги были обречены, если никто не придет им на помощь.
В таком виде их бросили в толпу, подгоняемые выкриком проповедника:
— Да очистит священный металл ваши души!
Галент от этого призыва чуть ли не рассмеялся. Да, железо священно так же, как и солнечный свет.
— Вашим спутником в дикой тьме станет Творец!
"Вот и про свет заикнулись" — подумал вор. — "Тот же кабак, только лавки вдоль стен, и кабатчик не так тучен"
Галент устало вздохнул, словно наблюдал самое скучное в жизни представление. Он был знаком с технологией обмана, пусть лично и не принимал участия в массовых акциях. Людям просто преподносили то же блюдо, только на другой тарелке.
Толпа пинками провожала "обличенных клириков" и всячески издевалась над несчастными. Приговоренные пробежали мимо Галента, и вор заметил как из-под маски текут кровавые слезы. Похоже, нехитрое приспособление имело несколько секретов внутри.
— Они раскаются, признав могущество инструментов Творца! — напоследок выкрикнул проповедник и собрался уходить.
Он понял, что время его представления подошло к концу. Городовые может быть и не вмешивались, но успели сообщить куда следует обо всем происходящем. Наверняка к площади скоро подтянутся или церковники, или полицейские, рассчитывающие поквитаться с самозваными палачами.
Галент предпочел сбежать, чтобы не участвовать в беспорядках. Расталкивая локтями людей, вор попытался выбраться, но представление заинтересовало множество горожан. Теперь-то простые наблюдатели могли поучаствовать — избиение обвиненных было вознаграждением за внимание.
Одна группа горожан стояла особняком от остальной, к ней и пробился Галент. Отряхиваясь и переругиваясь, вор попытался затеряться среди этой группы, но они его не пустил. Разряженные в цветастые плащи низкорослые горожане оказались эльфами. Галент удивился, увидев целую толпу затворников, собравшихся зимой на площади. Некоторые эльфы заинтересовано изучали самого вора. Казалось, что они узнают его, но не делали попытки заговорить.
Старший из эльфов что-то прошептал своим братьям, и они как дети на прогулке пошли прочь с площади. Галента они к себе так и не подпустили, толи опасаясь за кошельки, толи еще почему-то. Но вор смог пристроиться в фарватере и таким образом добраться до безопасного места.
Галент забежал в подворотню, проводил группу эльфов взглядом и достал записку от Асани. Слуга торговки, судя по написанному, ошивался в какой-то гостинице рядом с площадью Доблести, вот почему Галент и пришел сюда.
— Что ж, коль полюбовался я зрелищем сим, то смело могу следовать за деньгами, нажитыми нечестным путем, — пропел Галент и вздохнул.
С южной стороны площади к толпе уже направлялись полицейские. Галент подумал было поглазеть на драку, но потом плюнул и пошел по своим делам. Драк он что ли не видел? Конечно, массовые беспорядки страшнее и масштабней, но суть от этого не менялась. Одна сторона с помощью насилия пыталась добиться своей правоты.
Нужное здание вор нашел легко, торговка подробно написала, как найти ее слугу. Галенту было достаточно следовать указаниям, чтобы найти нужную гостиницу. Это оказалась неприметная, но опрятная таверна. Вход был украшен изображением козлоногих существ с бочонками вина. Галент такие изображения видел в первый раз, но не слишком удивился — человеческая фантазия богата.
Войдя внутрь, вор оказался в затемненном помещении, стены которого украшали живые вьющиеся растения. Столы были нарочито грубо выполненными, скамьи опирались на пни, а многочисленные предметы быта дикарей украшали убранство таверны.
— Дикий мир, — сказал кабатчик, разглядывая посетителя.
— Что дикий? — переспросил Галент.
Широкоплечий кабатчик стоял возле огромных бочек, в которые были вбиты медные краны. Бочки украшали виноградные лозы — живые, и те же козлоногие существа — вырезанные на дереве, естественно.
— Так называется мое заведение, — ответил кабатчик, — чего изволите, сударь?
— Меня тут ждет один парень… — начал было Галент, — но не могу знать, как его зовут.
— Если он вас ждет, то, быть может, я в курсе?
— Я должен ему передать кое-какие бумаги.
— А, — догадался кабатчик, — быть может, господин Госнольд вас ждет? Давайте, я вас провожу к его апартаментам.
Галент кивнул и последовал за кабатчиком.
Госнольд жил на втором этаже в самом темном углу гостиницы, внутреннее убранство которой напоминало нижний зал. Коридоры украшались картинами, повествующими о быте дикарей, высказываниями антропологов, которые изучали язычников, растения так же имелись, но росли только в строго отведенных для них местах. Цветы украшали подоконники, кустарники росли в кадках у лестницы.
— Выглядит оригинально, — прокомментировал Галент.
— Да, приходится извернуться, чтобы привлечь клиентов. Горожане слишком пресытились. Им подавай чего-нибудь эдакого, щекочущего нервы!
Галент кивнул, словно его волновали проблемы держателя питейного заведения. Те всегда жалуются на недостаток внимания местных пьяниц, при этом они хранили под подушкой целый сундук с золотом. Уж Галент-то знал об этом, профессия обязывала.
Госнольд не сразу отозвался на стук в дверь. Некоторое время в комнате за дверью было тихо, но кабатчик уверял, что постоялец не покидал гостиницы. Он настойчиво продолжал стучать, и вскоре послышалось недоброе ворчание постояльца. Госнольд открыл дверь и недобро поприветствовал гостей:
— Чего надо?!
— Этот господин, — кабатчик отошел в сторону и указал на Галента, — желал увидеться с вами. Говорит, должен передать вам какие-то бумаги.
— Проваливай, — в один голос сказали и Галент, и Госнольд.
Кабатчик ойкнул, удивленно уставился на двоих и тут же сбежал.
— Заходи, — распорядился Госнольд и посторонился.
Галент прошел внутрь, оглядел комнату профессионально-цепким взглядом и направился к стулу, на который тут же уселся. Комната была просторной, богато декорированной, но не в дикарском стиле, а обыденно-городском. Всего дикарского — только чудные оскаленные маски на стене.
— Этот пройдоха ой наговорил, — сказал Галент в свое оправдание. — Не знаю, вас ли я искал, но наниматель передал адрес этой гостиницы.
— Что за наниматель? — поинтересовался Госнольд.
Он еще не знал, как реагировать на незваного гостя. Ругаться с кабатчиком он не хотел, но желал с кем-нибудь поругаться. Его же так дерзко разбудили. Сам Госнольд казался ничем не примечательным мужчиной, длинные волосы которого были связаны сзади в косичку. Вытянутое с оспинами лицо, костлявое тело — Галент по сравнению с ним мужик мужиком — в общем, Госнольд походил на обычного пройдоху с улицы Цветов. Такие торгуют опиатами, но никак не служат богатым торговкам.
Хотя Галент не мог знать, с кем дружат богатые торговки.
Вор сомневался, что стоит упоминать имя Вейнтас, опасаясь подставлять свою… союзницу.
— Не могу назвать имени, пока не удостоверюсь, что искал именно вас.
— Ладно, — Госнольд прищурился и кивнул, — мне сообщили, что я должен дождаться человека, который передаст мне бумаги. Вскрывать бумаги запретили, обязали передать этому человеку деньги. Описание дали ваше.
— Что-нибудь еще?
— Через меня вы можете связываться с… нанимательницей.
— Госпожа Вейнтас? — уточнил Галент.
Госнольд кивнул, подтвердив слова вора. Галент отдал бумаги и получил свои деньги, некоторое время они еще разговаривали. Вору было интересно узнать что-нибудь об этом человеке, но Госнольд умело увиливал.
"Слухач, не иначе" — решил Галент и на том успокоился.
Такие проныры умеют находить информацию для своих господ, неудивительно, что госпожа Вейнтас наняла его.
— Понадобится работа, — напоследок сказал Госнольд, — обращайся, приятель.
— Всенепременно, братишка, — Галент оскалился.
Галент, покидая гостиницу, купил у кабатчика мясной пирог, с которым расправился по дороге. Вору требовались силы, так как он направлялся к своему старому приятелю священнику. Вот теперь и пришла пора расквитаться с ублюдком.
Галент ухмылялся, представляя котлету с кровью. Пребывая в таком кровожадном настроение, вор обошел площадь Доблести, чтобы не попасться на глаза полиции, и направился по параллельным улочкам к храму своего очень дорогого друга. В тот раз ноги сами вывели его, что ж, и сейчас стоило надеяться на память тела.
Галент никак не мог припомнить точное расположение.
В тот памятный день (да назовут его несчастливым!) он гулял по Городу, но не старался запомнить, где и что расположено. Можно быть даже самым внимательным человеком, но упустить нечто важное. Галент ничуть не удивился своей забывчивости.
Но, проплутав битый час по закоулкам южнее площади, Галент признался самому себе, что заблудился. Этот квартал был ему незнаком, вроде бы вот они — такие же лавочки и магазины, чьи товары давно пора выбросить на свалку, а с торговцев снять шкуру. Такие, да, но другие. Все эти магазинчики выглядели слишком одинаково, каждая куча мусора — ничем не отличалась от другой. Проще говоря, Галент не запомнил никаких ориентиров.
Пожав плечами и сплюнув на мостовую, Галент по пожарной лестнице поднялся на крышу ближайшего здания, чтобы осмотреться. С такой-то высоты он храм точно обнаружит, церквушки обычно воровали у горожан много земли, а сверху храмовая территория походила на дыру.
Галент оказался на верхнем этаже, вскрыл дверь и через коридор жилого дома поднялся на чердак. Крыша имела крутой скат, так что на нее не представлялось возможным взобраться. Галент не доверил свою жизнь узкому карнизу. Держась за раму слухового окна, вор вытянулся наружу и взглянул вниз.
Вид огромного Города завораживал. Некоторое время Галент любовался видом, хотя ничего необычного в серовато-белых крышах не было. Ближайшие дома подтверждали недобрую славу окраинного района Города. В окнах верхних этажей никто не вешал занавесок, так что вор мог наблюдать все прелести быта бедноты. Редкий человек в таких условиях мог содержать свой дом в чистоте. Обычно, они о такой мелочи даже не задумывались. Ну, не ратманов же им ждать в гости!