Монах спустился на первый этаж, прошел до середины коридора, заставив вора напрячься, но до лестницы не пошел. Он замер в центре коридора, смотрел то направо, то налево, поднял голову к потолку, пожал плечами и, заглянув по ходу в несколько камер, отправился назад к своему посту.
Когда монах скрылся, Галент поспешил покинуть первый блок темниц. Он миновал еще несколько блоков, в которых обитали такие же безмолвные пленники. Галент знал, что эти люди скоро освободятся из заключения, передав часть своей собственности Церкви, они смогли получить ее прощение. Клирики не были заинтересованы в уничтожении кормящей их массы людей.
Вот пленники и молчали, боясь вернуться на нижние уровни, где содержались смертники и особо интересные экземпляры. Где-то там, судя по плану, находились отдельный зал, в котором находились камеры для язычников и сочувствующих им. Простые монахи, лишенные магических способностей, не имели права туда заходить. Аббат опасался, что лесные маги даже заброшенные в темные каменные казематы будут способны помутить разум верных служителей Церкви.
Галент считал это опасение не безосновательным, но про себя ругался. Из-за этого его миссия становилась слишком сложной. Чтобы добраться до нужного язычника, надо будет выкрасть ключ от караульного помещения, из которого открывались камеры. Монахи полагали, что механика способна остановить языческую магию.
Благо, что Госнольд отметил и то, где найти ключ, и номер камеры, и расположение нужного поста. В назначенное время дежурный покинет свой пост, чтобы вор смог пробраться внутрь.
Подробностей Галент не знал, так что решил сосредоточиться на своей части работы и не отвлекаться. Для начала ему следовало спуститься на три уровня, добраться до старых катакомб, в которых когда-то запирались отцы-основатели Церкви. Теперь там оборудованы святилища, хранятся реликвии и мощи, рядом находились склепы и кельи монахов, которые никогда не покидали подземелья. Это был их обет, плата за будущие наслаждения рая. Они охраняли самых страшных врагов Города, служили плотиной, сдерживающей необузданную дикость.
Галент втайне трепетал, боясь попасться под руки этим жрецам. Воображение рисовало ему чудовищные образы, монахов, лишенных зрения, но обладающих феноменальным слухом. От таких не спасут даже тени.
Но все опасения вора были напрасны, по дороге ему никто не встретился, хотя по параллельным тоннелям порой проходили люди. А может, и не люди вовсе, но сквозь тонкие стены Галент слышал шаги. Пахло тут иначе, чем на первом уровне. Воздух был тяжелым, но чистым, словно отфильтрованным святым духом.
Вор крался по коридорам и тоннелям, которые порой больше походили на творения природы, чем человека, держа в руках карту. Останавливаясь у факелов, Галент уточнял свое местоположение и запоминал, где ему повернуть в следующий раз. Свет имелся не везде, вор не решался зажигать фонари.
Память ни разу не подвела Галента, вскоре он нашел келью, в которой следовало раздобыть ключ. Найти ее не составило труда, она располагалась в тупике отдельного тоннеля, чьи стены были испещрены нечитаемыми надписями.
Катакомбы уходили еще глубже под землю, но туда Галенту не требовалось идти. Что там, в вечном мраке церковных тайн, не знал даже Госнольд. Или же он не считал необходимым поделиться с вором этими сведениями.
— Ублюдок, — проговорил вор, — деньги тебе терять, а мне только жалкую жизнь…
У входа в келью было темно, внутри — тихо. Никакие звуки не нарушали тишину, Галент, задержав дыхание от страха, зажег свечу и проглядел записи Госнольда, хотя успел выучить их наизусть. Где искать ключ в бумаге не говорилось, но вор знал, что у него будет час — найти ключ, открыть дверь в караульный пост, нажать нужную кнопку, вытащить язычника и с ним покинуть темницы, по пути вернув ключ на место.
— Не мог слепок сделать? — сквозь зубы прошептал Галент и тронул дверь, убрав записи.
Келья была не заперта, вор толкнул дверь вперед, обратил внимания, что гнездо для замка пусто. Аскет ни от кого не прятался, брать у него нечего было — из мебели стол, табурет и низкая постель, на которой худое одеяло.
Пробравшись в келью, вор тут же обнаружил ключ — он висел на ключнице возле письменного стола среди десятка таких же. Галент взял ключ и покинул келью, сверился с планом и чуть ли не бегом направился к темницам, где содержались язычники.
Темницы под монастырем Святого Антония были самыми древними из ныне действующих. Они практически не изменились за прошедшие века, только зал, где содержались язычники, был оборудован газовыми светильниками. Дикий огонь, как считали городские маги, мог способствовать язычникам в побеге. Скрепя сердце, церковники потратили огромные деньги, чтобы провести газ на пятый уровень подземелий.
Это создавало некоторую проблему для вора, но с другой стороны он сразу видел, что на верном пути. Чем ближе Галент подбирался к цели, тем больше газовых светильников было вокруг. Сами коридоры так же преобразились: кое-где стены были покрыты железом, несущим на себе незнакомые вору символы.
Галент не стал обращать на них внимания, хотя время уже поджимало. Он и так знал, что среди клириков распространены тайные ордена, пользующихся своей символикой.
В залы язычников можно было добраться только с помощью подъемника. Рядом с лифтовой шахтой был оборудован машинный зал, в котором дежурил монах, следящий за работой двигателя. На ее котле красовалась золотая фигура Творца, решетка, закрывающая топку, была позолоченной. Галент облизнул губы, но подавил желание присвоить ее.
Этого-то дежурного он мог оглушить, а если появится другой монах и обнаружит тело? Риск не стоил того.
Ненагруженная машина легко раскручивала маховик, с которого вращение передавалось через шкивы на генератор. Монах мог читать свои книги, пользуясь электрическим освещением. Язычники, наверное, тоже, но им-то как раз этот свет был противен.
Монах сидел спиной к входу, так что не заметил пробежавшего мимо Галента. Вор не стал требовать от монаха, чтобы тот запустил подъемник и поделился сбережениями. Зачем беспокоить старика, увлеченного книжным миром? Его ждала незавидная судьба, когда обнаружат пропажу арестанта.
Шахта была неглубокой, и имелась лестница, по которой можно было спуститься. Сам подъемник был небольшим, на нем едва могли уместиться четверо человек. Как на такой штуковине транспортировать опасных заключенных, вор не мог представить. Даже самого облезлого еретика на костер вели в сопровождении десятка жрецов!
Даже из смерти клирики создали театр, не иначе.
Галент взглянул вниз в темный провал шахты, дна не было видно. Лампы освещали только верхний этаж и платформу подъемника, внизу они были выключены. О глубине шахты можно было только гадать.
— А не плюнуть ли в душу бездне? — прошептал Галент и плюнул.
Глубина составляла всего пару метров, при желании можно было спрыгнуть, а дальше ковылять по тоннелям на сломанных ногах. Зато в живых вор бы остался точно. По крайней мере, до первой стычки с охраной тюрьмы.
Не решившись на прыжок, Галент просто спустился вниз по лестнице, оказался в темном коридоре, в конце которого горел свет.
Если бы вор был оптимистом, он бы подумал про свет надежды. Но карты Госнольда утверждали, что в конце будут располагаться только караульное помещение да темницы за ним дальше в круглой арестантской палате.
— Суровая реальность, — вздохнул Галент и направился на свет.
В конце коридора он спустился по лестнице, затаился под пролетом, где были свалены разбитые бочки и ящики. Дерево успело подгнить и стало мягким, гвозди ржавыми зубьями торчали из досок. Галент старался не наступать на ящики, боясь и шума и травм. Света, льющегося из караульного помещения, хватало, чтобы ориентироваться в тени лестницы, зато сам вор в своем темном одеянии был незаметен.
Галент пожалел, что язычники не смогли добраться до этих гнилых деревяшек. Уж они-то нашли бы им применение, показали инквизиторам свое мастерство в волшбе. Но что-то сдерживало дикарей, наверное, полное отсутствие магических способностей. Галент сомневался, что шаманы уровня Алоя попадают в такие темницы.
Галент из своего укрытия видел только зарешеченное окно караулки и лысую макушку монаха, дежурившего на посту. Газовые фонари находились как в коридоре возле караулки, так и в самой комнате. Этот тусклый свет слабо разгонял мрак подземелий, в отличие от электрического фонаря в машинном зале.
Монах нарочито отвернулся от окна и смотрел на висящий над рядом кнопок Солнечный Круг. О чем он думал, Галент мог только гадать. Ведь этот монах мог и не знать, что поспособствует побегу язычника. И, скорее всего, он на самом деле не знал, ведь тюремщики никогда не выходили наружу из монастыря, на что этому парню воровское золото?
А вот аббату блестящие монеты не будут лишними. Он-то сможет отбиться от обвинений Великого инквизитора.
Если, конечно, Госнольд подготовил вору доступ к караульному помещению и этим треклятым кнопкам. Пока что монах сидел и пялился на управляющую панель, даже оглушить его было бы затруднительно.
Рослый, в броне, вооруженный жреческим жезлом, он был опасным противником. Вор приготовил арбалет, если через десять минут этот парень не свалит из караулки, его придется убрать. Стрела пробьет стекло с легкостью, а затем и дурную черепушку тюремщика.
Нервничая, вор ждал развития событий. Он облизывал губы, щурился и ласкал пальцем спусковой крючок арбалета. Галент вздрогнул, когда монах неожиданно встал, вышел из караульного помещения и закрыл его на ключ. Поднявшись по лестнице, он скрылся в темном коридоре.
Вор поднялся следом и проследил за ним, хотя в темноте не мог ничего видеть. Он его отчетливо слышал, защитные амулеты и магический жезл монаха звякали при ходьбе, шаги же его были неслышны.
Монах остановился у лифтовой шахты и, судя по звуку, нажал на кнопку. Галент уловил приглушенное звяканье сигнала. Минуту спустя возле шахты зажегся фонарь и подъемник, скрепя и трясясь, начал опускаться.