— Может, нам их убить? — предложил Гер.
— По-моему, тебе надо попридержать этого мальчишку, Альтал, — посоветовал Альброн. — Я не знаю более быстрого способа развязать междоусобную войну, чем убить этих двоих.
— Кроме того, это лишит нас возможностей, которые могут оказаться для нас весьма полезными, — в задумчивости сказал Альтал. — Раз я знаю, что они работают на Генда, значит, они представляют для меня прекрасный способ передавать ему ложные сведения. Я могу использовать их, чтобы водить Генда за нос.
— Только на некоторое время, Альтал, — заметил Бхейд. — После того как они несколько раз введут его в заблуждение, он предпочтет убить их обоих.
— Какой ужас, — вздохнул Альтал с притворным сожалением. — Это, конечно, означает, что кланы Смеугора и Таури морально будут обязаны идти на войну вместе с кланом Генда — не так ли? А разве не этого мы так или иначе хотим? Разумеется, нам всем будет чертовски жаль, но вы же знаете, нет худа без добра. Я почти уверен, что мы переживем нашу скорбь. В конце концов, мы же храбрецы!
На следующее утро сразу после завтрака вожди кланов снова собрались в той комнате, что располагалась в дальней части замка Альброна.
— А где золото? — тревожно проблеял вождь Гуити.
— Мы поместили его в надежное место, — ответил Альтал. — Вы же не хотите, чтобы его украл какой-нибудь вор, а?
— Упасите нас боги! — с испугом отозвался Гуити.
— Я узнал из самых достоверных источников, что они нас «упасут», — ответил Альтал. — Полагаю, джентльмены, вы уже решили, что послужите ради моей несравненной эрайи?
— Сначала поторгуемся, — сказал Твенгор. Он посмотрел на Андину. — Сколько вы намерены платить нам, маленькая леди, и в течение какого срока?
— Я обратилась за помощью к некоему сержанту Халору, — ответила Андина. — Он один из опытнейших офицеров вождя Альброна и гораздо лучше разбирается в этих деталях, чем я. Он позаботится о том, чтобы меня не обманули. А вы, джентльмены, будете сами блюсти свои интересы.
— Я о нем слыхал, — сказал Гуити с явным разочарованием. — Я-то надеялся, что…
— Что вы сможете надуть меня лично, вождь Гуити? — лукаво спросила она. — Ну не станете же вы обижать бедную невинную девушку? — Она похлопала ресницами.
Он нехотя вздохнул.
— Нет, думаю, нет.
— Ну не прелесть ли он? — нежно сказала Андина. — Тогда мы с Лейтой оставим вас, джентльмены, — забавляйтесь. Насколько я понимаю, торг обещает быть жарким, а значит, будут использованы некоторые чересчур цветистые выражения, не предназначенные для ушей невинных девушек. Развлекайтесь, джентльмены, — только без драк.
После чего она в сопровождении Лейты удалилась из комнаты.
Несмотря на возмущенные выкрики, сержант Халор непреклонно стоял на том, что при торговле надо исходить из «стандартного жалованья». Гуити, в частности, настаивал на довольно экзотичном определении «жалованья за службу». Очевидно, вождь Гуити сделал кое-какие вычисления и понял, что при выплате на основе «стандартного жалованья» большая часть из этих двадцати бочонков достанется не ему. Похоже, эта мысль причиняла ему почти физическую боль.
— Вообще-то, вождь Гуити, я поступаю с вами великодушно, — подчеркнул Халор. — Мы принимаем любого, кого вы можете зачислить на службу. Если он способен стоять, различать свет и слышать раскаты грома, мы за него заплатим. Я не буду настаивать и сбавлять цену на калек, как, вероятно, мне следовало бы делать. Мы честные арумцы, благородные вожди. Как посмотрит на нас остальной мир, если мы станем обманывать юную невинную девушку?
— Кто станет обращать внимание на то, что о нас думает остальной мир? — спросил Гуити.
— Вы, вождь Гуити, — сказал ему Халор. — Если весь мир узнает, что вы обманщик, никто больше не захочет иметь с вами никаких дел. Ваши солдаты будут сидеть дома, а вам придется их кормить. И прежде чем кто-то захочет снова прийти к вам и нанять людей, вы успеете стать седым, погрязшим в долгах стариком.
— Сержант говорит правду, вождь Гуити, — торжественно произнес вождь Делур. — Возможно, от того, как мы поступим сегодня, зависит процветание всего Арума. Как всем известно, арумские солдаты — лучшие воины на всем белом свете, но если арумские вожди покажут себя бесчестными людьми, кто же захочет снова прийти сюда, в эти проклятые горы, принести нам золото и разговаривать с нами о делах? Берите меньше, дети мои, чтобы потом получить больше.
Альтал пристально наблюдал за Смеугором и Таури, которые сидели несколько в стороне от других вождей и о чем-то шептались. Казалось, они были чем-то обеспокоены. Похоже, вчерашнее шумное выступление Андины несколько сбило их с толку.
Альтал обвел взглядом лица соплеменников, сидевших прямо позади двух вождей-отщепенцев, и заметил на них признаки определенного недовольства. Оказывается, Смеугор и Таури не пользовались у членов своих кланов большой популярностью, а их очевидное смятение в сочетании со стратегией Андины, демонстрировавшей свое золото направо и налево, стало вызывать в их рядах некоторый ропот. Альтал запомнил это на будущее. Пока что Смеугор и Таури могут очень пригодиться, но когда они уже будут не нужны, хорошо организованный мятеж мог бы стать быстрым решением этой проблемы.
В тот день торг продолжался почти до самого вечера, поскольку каждый вождь клана старался найти причины, чтобы увеличить свою долю золота, а сержант Халор крепко стоял на своем первоначальном предложении, опираясь лишь на цифры. Он упрямо продолжал повторять: «Столько-то за голову», как будто покупал стадо овец. Вожди самых немногочисленных кланов яростно протестовали, но Халор не обращал внимания на их заявления о том, что их солдаты «лучше обучены», или «более воинственны», или «лучше вооружены», и сосредоточивался только на количественных показателях. Наконец он сказал им прямо:
— Это мое условие, джентльмены. Вы можете либо принять его, либо отказаться. Если в Аруме не окажется достаточного количества людей для нас, мы, вероятно, сможем найти желающих в Квероне или в Кагвере. Не сомневаюсь, что, когда я упомяну о том, как удачно можно поживиться на этой войне, у меня не будет проблем с тем, чтобы найти солдат и заполнить ряды моей армии. Я предпочитаю арумцев, но возьму тех, кого мне удастся получить.
Тут их сопротивление было практически сломлено.
— Ах да, вот еще что, — добавил Халор. — Оплата будет после прибытия солдат на место. Я не хочу платить за обещания. Прежде чем я открою свой кошелек, я должен увидеть человека в строю.
— Так не делается! — возразил Гуити. — Раньше нашему слову всегда доверяли!
— Но не теперь, вождь Гуити, — сказал ему Халор. — Я покупаю людей, а не обещания.
Альброн наклонился к Альталу.
— Я же говорил, что Халор умеет отлично торговаться, Альтал, — хитро сказал он. — Как по-твоему, разве он не заслужил какого-нибудь поощрения за свои услуги?
— Разумеется, Альброн, — мирно согласился Альтал. — Я скажу, что я дам тебе в качестве поощрения. Я один из тех, кто владеет тем золотым прииском, так что я могу купить практически все что угодно; но даю тебе свое самое честное слово, что никогда не сделаю даже попытки перекупить у тебя Халора. Ну, как тебе мое поощрение?
Было далеко за полночь, когда Эмми разбудила Альтала своим обычным способом, и он заметил, что ее нос не стал с тех пор ни суше, ни теплее.
— Нам нужно возвращаться в Дом, Альтал, — нетерпеливо сказала она.
— Какие-то неприятности? — спросил он.
— Генд начал движение. Мы еще не совсем готовы, но нам придется давать отпор.
Альтал оделся и вышел в освещенный факелами коридор, чтобы разбудить своих друзей. Они снова прошли через дверь оружейной комнаты и поднялись в башню.
— Векти на грани падения, — сказала им Двейя. — Нам придется что-то с этим делать.
— Векти? — переспросил Бхейд. — Какое нам дело до Векти? Это же просто одно большое овечье пастбище.
— Если падет Векти, падет и Плаканд, брат Бхейд, — мрачно проговорила Двейя. — Потом они пойдут на Медайо, и на этот раз, когда битва закончится, не останется больше ничего. В планы Генда всегда входило разрушение Оса.
— Как же мы доставим туда достаточное количество людей, чтобы повлиять на события, Эмми? — спросил Элиар. — От Арума до Векти больше месяца пути.
— Используй двери, — посоветовал Гер.
— Я не могу привести в Дом арумских солдат, Гер, — возразил Элиар.
— Возможно, тебе не придется приводить их в Дом, Элиар, — сказал Гер. — Пусть лучше Дом придет к ним — ну, то есть не весь Дом. Пары дверей наверняка будет достаточно.
— Ты не мог бы это объяснить? — с отчаянием в голосе попросил Элиар.
— Я некоторым образом думал над этим, — признался Гер, — поэтому я, может быть, пропущу какие-то детали. Мы не хотим, чтобы все арумцы знали о Доме и о дверях, но мне кажется, я знаю способ провести их через двери так, чтобы они ничего не заметили. Только нам понадобится очень много кустов.
— Кустов?
— Ну, чтобы как-то замаскировать то, что мы делаем. Все будет происходить примерно так: понимаете, вы ведете эту армию арумцев через густые заросли. В этих зарослях спрятана дверь. Они проходят в эту дверь и попадают в Дом — только они-то этого не знают, потому что в коридоре, куда они выйдут, пройдя через дверь, мы посадим кучу кустов. Затем вы идете дальше… — Он остановился, слегка нахмурившись. — Вот незадача, — сказал он.
— Что не так? — спросил Элиар.
— Кажется, я кое-что упустил. Двери недостаточно широкие. То есть если у вас много народу и они могут пройти в двери только по одному… — Он покачал головой. — Придется мне, наверное, еще над этим подумать.
— О дверях не беспокойся, Гер, — сказала ему Двейя. — Это мое дело. Они будут такими широкими — или такими узкими, — насколько я пожелаю.
— Это было бы здорово, Эмми! — воскликнул Гер. — И ты могла бы сделать даже так, чтобы в дверь мог пролезть только я один?
— Ты отвлекся, Гер, — сказала Лейта. — Сначала закончи одну мысль, а потом перескакивай на другую. У тебя в коридоре армия. Что ты собираешься с ними делать?