— Да что пожелаешь. Это же теперь твои деньги.
— Мне что, надо будет их… отмывать?
Я потряс головой:
— Нет, конечно нет. Просто сними в банке ячейку и храни их там. Будешь брать по мере надобности. Чёрт возьми, Кэр, ты просто сможешь себе позволить немножко больше, чем раньше, — лишний пиджачок, например, или билеты на новый мюзикл. Поверь, как только ты войдёшь во вкус, от них быстро ничего не останется.
— И на том спасибо.
Мы промчались по Бродвею почти до моего квартала, а там я свернул на Коламбус-авеню и проехал мимо Линкольн-центра. Площадь была запружена выходящими из дверей людьми, и на секунду мне показалось, что «Дон Жуан» уже закончился. Нет, для него слишком рано — это закончился концерт в «Эйвери-Фиш-Холле», тоже весьма популярном месте. Если бы я украл не «меркьюри-сэйбл», а обычное такси, мог бы сейчас неплохо подработать. Мы с трудом выбрались из скопления машин и покатили в сторону нашей «Деревни».
— Берн? Раз мне причитается как минимум тридцать штук, значит, ты получишь больше шестидесяти. Так?
— Верно. Но если тебе кажется, что это несправедливо…
— Нет, нет, — поспешно сказала Кэролайн. — Очень справедливо, даже более чем. Я о другом. Ты ведь взял эту «кассу», сделал всё чисто, копы на тебя наседать не будут…
— Ну и что?
— Так почему же ты не улыбаешься?
— То есть как?
— Да так, вид у тебя какой-то невесёлый. Ты такой…
— Какой?
— Озабоченный, что ли.
— Озабоченный, это верно, — подтвердил я. — Тут ты попала в точку.
— Не хочешь рассказать мне, что случилось?
— В своё время, — сказал я, — но не сейчас. Сначала поедем к тебе и разгрузимся. У меня в последнее время слишком много посетителей, так что хранить там наличку не хочется. К тому же мне надо срочно заказать новый тайник, а я даже не знаю, к кому обратиться. Короче, я тебя выгружу у дома, а потом отгоню машину на то место, откуда её взял. Да, и ещё избавлюсь от телефона. А затем я снова приеду к тебе — сваришь мне кофе? И закажи чего-нибудь вкусного, хорошо? Мы с тобой пересчитаем денежки, поделим их и немного посидим, поболтаем за чашечкой кофе. Тогда я расскажу тебе, что меня сейчас беспокоит.
Глава 23
Когда я снова вернулся на Арбор-корт, меня ждал целый стол яств — Кэр не поскупилась на экзотику. Говядина в апельсиновом соусе от Хунань Пана, тыквенный мусс из маленькой сирийской забегаловки на углу, разнообразные закуски из корейского ресторана.
— Я вспомнила, что мы сегодня не ужинали, — сказала Кэролайн. — А я так хотела есть, что чуть сапог свой не сглодала. Ты, наверное, тоже голоден как волк. Но я не знала, чего тебе захочется, так что просто прошлась по улице и купила всего понемногу.
Мы наполнили тарелки и в два счёта опустошили их под голодными взглядами котов Кэролайн; они так жалостливо глазели на нас — прямо детки-сиротки с плаката о пожертвованиях. Однако мы не поддались даже на их провокационное мяуканье. Арчи — сиамец, Уби — русская голубая, и эта парочка выглядит так, как будто с рождения не пропустила ни одного обеда.
А вот мы пропустили и обед, и ужин, поэтому уплетали вкусности за обе щёки. Но, как мы ни старались, Кэролайн купила слишком много (когда человек голоден, ему свойственно увлекаться), так что часть недоеденных продуктов пошла в холодильник, а остальное досталось котам.
— Ты только посмотри на маленьких негодников! — возмущённо сказала Кэр. — Как только им положили еду в миски, они сразу потеряли к ней всякий интерес. Теперь полчаса будут ходить кругами вокруг, делая вид, что ничего не замечают. А потом посмотрят друг на друга со значением, типа: «Что это у нас? Еда? Боже, у меня вообще не бывает аппетита, но надо хоть попробовать, а то хозяйка обидится…»
— Вот и я тоже, — сыто пробурчал я, — едва заставил себя проглотить несколько кусков. Теперь надо заставить себя выпить чашечку кофе.
— Я приготовила кофе, потому что ты попросил. Но тебе не вредно пить кофе на ночь? Ты же не заснёшь!
— Надеюсь, что не засну, — сказал я.
— А что, ещё тонна работы осталась?
— Даже несколько тонн, — подтвердил я. — У тебя, полагаю, не было времени пересчитать деньги?
— Пересчитать их? Да мне смотреть-то на них страшно! Я поставила мешки в чулан, а перед тем, как выйти из дома, забаррикадировала дверь стулом. Как будто это помогло бы!
— Представляешь картинку: как раз в этот момент к тебе в окно залезают мелкие воришки, чтобы украсть твой старый радиоприёмник, и — опаньки! Что у нас тут?
— Да, я тоже подумала, что по закону подлости именно это и может произойти.
— Ну что ж, мелкие воришки не стали бы отодвигать стул, — сказал я. — Ты — умница, что подумала об этом.
Пока мы считали деньги, я успел выпить две чашки крепкого кофе. Вот наркодилеры, как я слышал, купюры не считают, а взвешивают, прекрасно зная, сколько долларов стоит фунт денег, но это работает только в том случае, когда все банкноты одинакового достоинства. Однако Мейпс не стеснялся брать и долларовые бумажки, так что наша задача была гораздо сложнее. Да и взвесить деньги мы могли бы только на весах Кэр, что стоят у неё в ванной — вряд ли они очень точные, мне кажется, она там что-то подкручивает. Поэтому мы просто разобрали банкноты по номиналу, разложили по кучкам и тупо пересчитали. Это заняло уйму времени, но, надо вам сказать, считать деньги довольно приятно, особенно если эти деньги — ваши.
Каждый из нас брал в руки стопку купюр, пересчитывал их и записывал результат на листке бумаги, затем откладывал в сторону. После того как последняя стопка была сосчитана и отложена в сторону, я сделал общий подсчёт и показал результат Кэролайн. Брови её поползли вверх.
— Двести тридцать семь тысяч, — сказала она. — Ровно?
— Я округлил.
— Это же почти четверть миллиона долларов!
— Ага.
— Господи боже, это же целое состояние!
— Детка, возьми себя в руки. Это просто цена приличной однокомнатной квартиры в хорошем здании и в хорошем районе.
— Ну да, если так рассуждать… Но мне не нужна новая квартира, поэтому я буду думать о целом состоянии. Я ведь могу заплатить аренду за чёрт знает сколько лет вперёд! Насколько этого хватит?
— Лет на девяносто. Но если брать в расчёт инфляцию, то меньше — что-то около семидесяти.
— И это немало! Правда, через семьдесят лет я буду если не в гробу, так уж точно в местном доме для престарелых. Хорошо бы, они позволили мне взять туда моих крошек. Да, я и забыла, что не все эти деньги — мои. Подсчитай-ка, сколько мне причитается?
Я снова взялся за карандаш, вычел долю Марти, разделил остаток на три. Получилось 67 тысяч 150 долларов.
— Берн, я богата!
— Скажем так: богаче, чем ты была пару часов назад.
— Богаче, чем я была когда-либо! О, Берн, теперь я буду бояться хранить эти деньги дома.
— Ничего с ними не случится, у тебя хорошие замки. Ты живёшь на первом этаже, конечно, но зато на окнах решётки. А самое главное — никто не заподозрит, что у тебя дома может лежать такая сумма.
— Вот спасибо!
— Ты понимаешь, что я имею в виду. Только мы знаем об этих деньгах, и что касается меня, то я собираюсь держать язык за зубами.
— И я тоже. Конечно, здесь безопаснее, чем у тебя. Но ведь разве чулан — не самое первое место, куда лезут грабители?
Кэролайн была права, и я спросил, не хочет ли она принять ванну.
— Ванну? Ну, не то чтобы очень… От меня что, воняет? — Кэр подняла руку и понюхала у себя под мышкой. — Да не особенно, — заключила она обиженно, — бывает и хуже. Приму ванну перед сном.
— Нет, давай уж сейчас.
— Почему? А… Поняла! Сейчас, только полотенце возьму.
— А я пока книжку почитаю, — сказал я. — Чёрт, жаль, не захватил с собой нового Джона Сэнфорда.
— Я купила эту книгу, Берн. И уже прочитала, неделю назад закончила. Так что можешь взять её, на здоровье!
— А ты про какую говоришь? Я читаю ту, где один маньяк мочит вегетарианцев.
— Ну да, она самая. Знаешь, а я его понимаю, однажды я сама чуть не прибила вегетарианку. Представляешь, приглашаю к себе на ужин эфирное создание, ради неё сбегала в дорогущую мясную лавку этого итальянца, как его там? Отоманелли? Приготовила роскошный ужин, и тут выясняется, что она не ест красное мясо. Я её чуть не убила! Хотела сказать: «Что ж, возьми его домой, положи на полку, и через неделю оно позеленеет — тогда сможешь съесть его вместо салата!» Ну что, нашёл? По-моему, она на верхней полке. Да, классный роман! Лучше всех та сцена, помнишь, где он рубит в капусту диетолога, который заставлял пациентов сидеть на ростках спаржи и сельдерее.
Я буркнул, что так далеко ещё не продвинулся, и углубился в чтение. Через полчаса Кэролайн прервала меня, сказав, что успела принять ванну и одеться.
— Я протёрла ванну полотенцем, — добавила Кэр. — Ну а ты как? Хорошая книжка?
— Да, ничего себе.
— По-моему, это его лучшая вещь. Мне даже название нравится: «Жертва салата». Ванна готова, Берн.
Я сложил пакеты с деньгами в ванну, накрыл столешницей, но после минутного колебания снова снял её.
— Жаль, что у тебя кошки приучены пользоваться туалетом, — пробормотал я.
— Да? А, понимаю. Если бы мы засыпали пакеты наполнителем для кошачьих туалетов, воры решили бы, что кошки ходят туда по своим делам!
— Да, именно об этом я и подумал.
— Они бы решили, что кошки у меня гораздо чистоплотнее хозяйки, ибо где мылась бы я? Впрочем, их мнение меня не интересует! Как ты думаешь, одного пакета хватит? Или взять два? Ближайший магазинчик ещё работает!
Двух мешков наполнителя вполне хватило: теперь, если кому-нибудь пришла бы охота снять с ванны столешницу (хотя кому такое может прийти в голову?), он немедленно поставил бы её на прежнее место. Конечно, мы могли бы поднять индекс достоверности ещё больше, если бы пригласили кошек использовать туалет по назначению, но на моё предложение Кэролайн сказала твёрдое «нет». Она и так потратила уйму времени и сил, чтобы приучить кошек ходить в нормальный туалет, если теперь они начнут мочиться в ванну, ей придётся их усыпить и завести новых.