— Тогда давай после ужина, когда ничего отвлекать не будет, согласен?
— Согласен. — Всё равно в виртуале меня ничего хорошего пока не ждало.
— Тогда пошли?
— А разве вам не нужно переодеться, друзей своих подождать?
— А тебе? — вопросом на вопрос ответил Игорь.
— Что мне?
— Ну, тебе не нужно переодеться, друзей своих подождать?
— Э-э-э… нет, — несколько растерялся я. — Моих друзей здесь нет, а чтобы переодеться, нужно идти в номер.
— Вот и у меня похожая история: друзья вполне самостоятельные люди, могут и без моей помощи до столовой дойти, а одежду я уже сменил.
— А почему она совершенно такая же? — Вопрос как-то сам сорвался с моего языка.
— Потому что я очень принципиален в одежде, ношу только то, что не будет мешать мне нормально двигаться и сковывать движения. Такую одежду довольно сложно подобрать, так что если я таковую нашёл, то покупаю сразу по несколько комплектов. Поэтому обычно в спортзал иду в одном комплекте, в нём же и тренируюсь, а после переодеваюсь во второй.
— А не лучше выделить под тренировки отдельный комплект одежды?
— Не лучше. Он сразу пропитывается потом, и после второй тренировки подряд его уже надевать не хочется, а в некоторых случаях и после первого. Ну и смысл тогда от постоянного костюма для тренировок? Может, пойдём уже?
— Пойдёмте.
— Обращайся ко мне на «ты», наши предки на «вы» обращались только к врагам, негоже нам поступать иначе.
— Простите, конечно, но если традиции меняют свой смысл, это зачем-то нужно? Может, стоит жить не только по обычаям предков, но и по сложившимся традициям?
Игорь кивнул, соглашаясь с моими доводами, но продолжил настаивать на своей точке зрения:
— Хорошо. Тогда давай просто перейдём на «ты», поскольку обращение на «вы» мне неприятно. Ты не против?
— Нет, конечно, но уважительное уважение к более взрослым людям и малознакомым вкладывали в меня с раннего детства. Очень трудно так сразу перестроиться.
— А ты бери пример со своего друга Толика. Он ко всем обращается на «ты», истинный древний славянин! — Я невольно улыбнулся, представив Толика в этой роли. — Он сразу же перенял нашу философию.
— По-видимому, это для него особого труда не составило. Кстати, он вас называл реставраторами. Я только не совсем понял почему. Что вы реставрируете-то?
— Ох уж этот Толик, путаник-самоучка! Вечно переворачивает всё с ног на голову! Во-первых, не реставраторы, а реконструкторы, а во-вторых, к нам это не имеет ни малейшего отношения. Реконструкторы восстанавливают минувшие битвы, разряжаясь в одежду той эпохи, ни на шаг не отходя от течения битвы, как она описана в исторических источниках. По сути, они занимаются постановкой масштабных спектаклей, основанных на реальных событиях. Мы же просто живём по заветам пращуров и никаких спектаклей не ставим. Нам это просто незачем. Да и вообще, лицедейство не слишком почитается в нашей среде. Хотя ты знаешь, я тут немного подумал, пока объяснял тебе, что к чему, и понял: Толик попал не в бровь, а в глаз. Ведь мы пытаемся восстановить старые обычаи, порядки, отношение людей друг к другу, так что в какой-то степени мы действительно реставраторы. Только вот слово реставраторы не наше, чуждое. А хорошего русского синонима так сразу и не подберёшь… Надо будет поразмышлять на досуге да Радомиру эту идею Толика подбросить.
Так за непринуждённой беседой мы и добрались до столовой. Здесь меня уже поджидал Толик. Причём ждал ещё в гардеробе, даже в зал не прошёл.
— Жендос, привет!
— Виделись уже вроде сегодня.
— Чего? А? Ага… Ты что, обиделся? Ты не подумай чего, я не хотел, чтоб ты убился на той полосе препятствий, мне просто было интересно, сможешь ты пройти её с первого раза или нет. Я даже на тебя денежку бы поставил. Я просто жуть как хотел на это посмотреть. Уж больно ты какой-то такой… такой… Я даже не знаю, как описать это словами, внушающий уважение, что ли? Нет, не то… Радомир вон внушает уважение, но он просто подавляет всё вокруг, да и Игорь вот тоже внушает, — кивок в сторону моего спутника. — Кстати, Игорь, привет! — Получив кивок в ответ в качестве приветствия, Толик продолжил: — А на тебя смотришь и думаешь: ты пройдёшь, везде пройдёшь, даже там, где никто и никогда не проходил. Вот никто не проходил, а ты пройдёшь. Причём пройдёшь чисто, а не по головам, как прошли бы другие.
— Хм, — кашлянул Игорь, — а ведь это вера. Просто вера. Толик в тебя верит. Не как в Бога, а как в опору, ну или просто очень надёжного человека. Это дорогого стоит, Евгений. Уж не знаю, чем ты заслужил такое отношение, но постарайся развивать в себе эти качества, которые чувствует в тебе Толик. Были бы старые времена, я бы сказал, что Толик почувствовал в тебе богатыря. Вы же знаете, кто такие богатыри?
— Э-э-э, ну да, это те чуваки, которые дрались с чудищами всякими в древние времена. Ну, на крайняк, просто амбалы, но добрые, — тут же высказал свою точку зрения на эту тему Толик. — А при чём здесь Жендос-то? Он же не какой-то там Попович, или я чего-то не знаю? — тут же прищурившись, повернулся уже ко мне.
— Ну какой из меня богатырь? Где я и где богатыри? Да мне до них, как до Китая пешком!
— Богатырь из тебя действительно никакой, тут ты прав, времена не те. А до былинных богатырей так вообще — расти и расти. Но не стоит понимать всё вот так буквально. Былины, конечно, несут много смысла, но богатыри были сильны в первую очередь не телом, а духом. Именно дух за собой притягивает силу тела, а не наоборот. Взять, к примеру, сказание об Илье Муромце. Тридцать три года лежал он на печи без сил подняться на ноги, но когда пришла нужда, смог перебороть свой недуг и не просто подняться, но и защитить землю русскую. Это ли не сила духа? К тому же если вспоминать былинных героев, как не вспомнить имя замечательной героини Василисы Микулишны, дочери могучего богатыря Микулы Селяниновича? Какой у неё была сила духа, а? А чего стоит для русского человека имя последнего былинного богатыря Евпатия Коловрата? Его подвиг навсегда остался в памяти нашего народа. Но ведь и после былин богатыри появлялись на Руси, в России. Правда, нынче их называют героями, но суть осталась той же: это те люди, которые своим духом обессмертили своё имя. Такие люди всегда появляются в трудные времена для страны. И таких имён очень много, да вы и сами их всех знаете, а если не всех, то многих. Немало героев появляется во время войн, и перечислить их всех просто невозможно. Даже если брать только тех, кто совершил что-то невероятное, и то получится имён слишком много. Впрочем, сейчас у нашей страны, тьфу-тьфу, никаких войн на горизонте не предвидится, так что будем ориентироваться на мирных героев. Ведь в жизни всегда есть место для подвига, надо просто не быть безучастным, безразличным. Пожар — не проходи мимо, увидел утопающего — спаси. Да даже просто несколько человек бьют одного — вступись. Пусть он не прав, но, возможно, этим ты спасёшь ему жизнь, а самоназначенных судей избавишь от тюремного срока. Ведь именно такие люди несут в мир веру не в Бога, а в человека. Что человек может превзойти самого себя, отбросить свой страх, победить его. Что есть люди, которые живут не только для себя любимого, но и для других людей тоже. Именно это спасало и будет спасать нашу страну всегда.
— Эк ты пафосно-то загнул. — Толик, как всегда, в своём репертуаре. — Я про эту Василису Мыколовну и не слыхивал, а из героев только про троих и слышал. Про Сусанина, что в двух соснах заплутал, Матросова, что по пьяни на пулемёт звезданулся, да про Гастелло, что с управлением самолёта не справился.
— Толик, не порочь память героев этими бреднями! — Игорь навис над ним так, что если бы ещё немного наклонился, то просто упал. — Иван Сусанин специально поляков завёл в болото, где погиб от их сабель, но не предал своей Родины. Матросов сознательно закрыл своей грудью амбразуру вражеского дзота. А Гастелло направил свой горящий самолёт на колонну, пытаясь даже своей смертью нанести как можно больший ущерб врагу. Как у тебя язык-то повернулся такое сказать?
— Что слышал, то и говорю…
— Вот скажи, Толик, тебе хоть немного стыдно за свои слова? — уже я не удержался от вопроса. — Ну вот хоть чуть-чуть?
— А почему мне должно быть стыдно?
— А ты поищи в интернете информацию по тем людям, которые числятся в героях нашей страны, тогда поймёшь. Мне, например, стыдно. Стыдно за то, что кто-то у нас может вот так запросто опорочить их подвиги, унизить, уменьшить их поступки, объяснить какими-то мелкими обывательскими шажочками. — Толик всё же отвёл глаза, ну хоть какой-то эффект! — Но ещё больше мне стыдно за то, что меня каким-то образом запихнули в один ряд с героями. Я же ничего подобного не сделал, никого не спас, не освободил, врагов не победил, ценных сведений тоже не добыл. Так почему ты, Игорь, поставил меня в один ряд с такими людьми?
— В этом плане ты прав. В ряд с героями тебе пока рановато становиться, но это возможно. Надо только иметь желание. А такое желание у нынешних людей просыпается всё реже и реже. Большинство же считают в наше время героизм скорее донкихотством, нежели реальностью. «Против системы не попрёшь!» «Один в поле не воин!» «Почему я должен за всех отдуваться?» «Мне что, больше всех надо?» Все эти фразы останавливают от простых, но правильных поступков, а ведь именно этой правильности в нашей жизни так не хватает. Так, может, ты способен на такие поступки? Как мне кажется, именно это в тебе почувствовал Толик.
— Вот-вот, станет наш Жендос героем, нос по ветру пустит и перестанет с нами здороваться. Зачем ему помнить о нас, он же в ряду героев-богатырей, а мы так, шваль подзаборная…
— Толик, прекрати паясничать! — Голос Игоря похолодел. — В этом нет никакого смысла. Только себя с не самой лучшей стороны показываешь.
— А куда деваться? Нет у меня самой лучшей стороны, как ни вертись, куда ни плюнь — одно и то же. Не герои мы, обычная серость…
— Толик, кончай комедию ломать, — не выдержал уже и я. — Пойдём лучше поедим.