— Нет. Зачем? На этот счёт есть простой и устоявшийся режим продажи краденых вещей. Обычные вещи покупаются за половину цены, что-то уникальное — за десять процентов от цены под предлогом затруднения реализации. В общем, всё колеблется в этом ценовом диапазоне: от десяти до пятидесяти процентов. Ну и, разумеется, у таких персонажей значительно ухудшаются отношения со стражей. Со временем они становятся отщепенцами. Мало того, все самые дорогие вещи охраняются не хуже, чем в реальности. Так что в моих услугах в таких случаях просто нет нужды, — говоря всё это, адвокат успевал вносить какие-то правки на извлечённом из дипломата небольшом ноутбуке.
— Тогда есть ещё один довольно существенный вопрос: в связи с этой катавасией у меня испортились отношения с фракцией жизни, лесом Аурин и стражниками. Что с этим делать, если уж я соглашаюсь на сделку, то хотелось бы отмены этой отрицательной репутации.
— Законное желание, но это же вроде часть игрового процесса?
— Как же это может быть частью игрового процесса, если меня обвинили в краже, которой я не совершал? А теперь вы мне даже не даёте реализовать украденное. Надо тогда совершать последовательные действия. Если я соглашаюсь с вашими условиями, то верните мне мою репутацию до кражи.
— Хм… Не могу ничего обещать.
— Ой да ладно! — Амвросий Адамович махнул рукой на адвоката. — Не может он ничего обещать! Включи этот пункт в договор, и программисты вернут мальчику всю репутацию как миленькие, никуда не денутся. Сколько раз уже такое было-то? Придумают опять какой-нибудь игровой момент. Реабилитацию или расследование по поводу самого леса, и всё.
Бронислав Яковлевич бросил всего один мимолётный взгляд в сторону финансиста, но мне показалось, что этот взгляд был весьма красноречивым.
— Хорошо, я включу этот пункт в договор.
— А ещё один вопросик можно?
— Ну давай.
— Как получают прибыль колонии, например ЗАО «СИТК» и ей подобные? Ведь норма одного игрока в день около тысячи кусков руды и десяти аметистов в сутки. Один кусок руды стоит примерно одну серебряную монету, один аметист — пять золотых. Что приводит нас приблизительно к сумме в пятьдесят восемь золотых монет. А это двадцать девять евро. Неужели эта сумма обеспечивает должное обслуживание одного заключённого в сутки?
— Пожалуй, это ваша сфера, Амвросий Адамович. Расскажете Евгению Георгиевичу, а я пока договор составлю.
— Конечно! Женечка, сколько, по-твоему, стоит содержание одного зека в сутки? — поинтересовался в ответ у меня финансист.
— Не знаю, вот и хотел у вас поинтересоваться.
— На содержание одного заключённого в среднем тратится около десяти евро в день. На некоторых больше, на некоторых меньше. Но ведь, кроме этого, есть ещё другие затраты: зарплата сотрудникам, амортизация, ремонт капсул, аукцион опять же.
— А почему тогда государство отдало эту область частным предприятиям, а не занимается само? Ведь тут почти двести процентов прибыли!
— Так именно из-за аукциона. Он даёт возможность получить прибыль моментально, без каких-либо затрат, причём снять самые сливки. А все затраты сбросить на сторонние ЗАО. А вот эти самые ЗАО уже выжимают из заключённых все соки для получения хоть какой-то прибыли. Ну а выпадение этой самой пресловутой жилы — небольшой шанс на прибыль для организаций с большим количеством заключённых. Тем более что получают они всего десять процентов от доходов с этой жилы. Так что тебе предложили не самые плохие условия. Ну и есть ещё определённый момент политики. И рассказывать тебе об этом я, извини, не буду. Захочешь — сам найдёшь информацию в интернете.
— Готово, — прервал нашу беседу адвокат. — Прочитайте, Евгений Георгиевич.
Внимательно изучив представленный документ, я кивнул в знак согласия. После этого документ распечатали, подсоединив местный принтер к ноутбуку адвоката, и я подписал, где было указано. Адвокат шустро убрал бумаги в папку, а ту уже в портфель и принялся собираться. — Что ж, на этом моя миссия закончена, откланиваюсь и оставляю вас наедине с вашими делами, тем более что свой чай я уже выпил. Всего вам доброго, Евгений Георгиевич. Ну и вам, Амвросий Адамович, не хворать.
Последние слова адвокат договаривал, уже выходя из кабинета. Я едва успел его окликнуть:
— Постойте! Оставьте мне ваш счёт, а то я даже не знаю, куда мне деньги отправлять-то…
— Ох, действительно! — Он протянул мне визитку, на которой были указаны его контактные данные и индивидуальный номер личного счёта. — Ну на этот раз вроде бы ничего не забыл, так что — до свиданья.
После ухода адвоката я попытался было завести разговор, но был прерван поднятой вверх рукой.
— Допей сначала чай, потом уж о делах говорить будешь. Имей уважение к моему труду, прочувствуй вкус, насладись ароматом. А после поболтаем, не переживай, на этот раз я уж никуда не сбегу.
Некоторое время мы молча пили чай. Раздался стук, и в дверях нарисовался Толик. Увидев меня, он попытался сбежать, пробормотав что-то вроде: «Я попозже зайду…», — но успехом попытка не увенчалась. Она была прервана мною на корню.
— Толик, иди сюда, хватит уже от меня бегать.
— И ничего я не бегаю, — как-то вяло отозвался тот.
— Толик, ты проходишь или всё-таки убегаешь? — как-то без интереса поинтересовался финансист, правда, при этом предложил: — Чаю?
— Чаю, да, пожалуй, да, — всё так же вяло, но всё-таки решился Толик.
Амвросий Адамович налил ему чая. Парень молча принялся за ароматный напиток, финансист же поинтересовался у меня:
— Ты не возражаешь, что про твой финансовый интерес узнают посторонние?
— Это вы про Толика? Нет, не возражаю. Амвросий Адамович, мне нужен аванс. Примерно половина моей месячной суммы. На общие нужды. Необходимо вернуть взятые у Бронислава Яковлевича деньги, кроме того, мне также нужно купить одежду, обувь, прочую мелочь.
— Хм, это понятное желание. Я удивлён, что ты так долго не появлялся. Но думаю, руководство возражать против этого не будет и уже завтра-послезавтра на твой счёт поступят деньги. Уведомление об этом придёт на твою почту. Ах да… — Он хлопнул ладонью по столу. — Попрошу техника настроить пересылку уведомлений на твой игровой аккаунт. Так устроит?
— А что, так можно? Это было бы идеально!
— Женечка, ну что ты как маленький, мы же работаем в государственной корпорации, которая занимается игрой, за которую тебе платят. Так почему же нельзя прислать игроку уведомление о том, что ему переведена зарплата от корпорации? Ну что, твой вопрос мы закрыли? Тогда можешь быть свободен.
— С вашего позволения, я хотел бы остаться.
— Тут тебе не моё позволенье требуется, а Толика. Толик, ты имеешь возражения против присутствия Евгения?
Тот молча помотал головой. Потом добавил:
— Пусть сидит, он же от меня не таился, а так — пусть знает. Шила в мешке всё равно не утаишь.
Еще пару минут мы сидели молча. Толик допил свой чай и, собравшись с духом, сказал:
— Амвросий Адамович, мне нужны деньги. Много денег!
— М-да, похоже, что-то у тебя нехорошее произошло.
— Мои родители разбились на машине. Насмерть. Оба. — С каждым словом голос Толика становился всё тише и тише, а под конец парень сгорбился и смотрел куда-то вниз, сквозь стол.
— Тогда тебе нужны не только деньги, тебе нужно ещё организовать похороны.
— Нет, это уже всё сделано. Осталось только оплатить. Похороны в Москве — дело недешёвое. Поэтому и нужны деньги. К тому же мне в ближайшее время надо наладить сдачу квартиры. Поэтому мне потребуется ещё один отгул.
— Что ж, твои желания понятны и разумны. Сколько конкретно тебе нужно денег?
— Мне нужно двадцать тысяч. Евро.
— Толик, ты же понимаешь, что такую сумму тебе никто не даст. Твой контракт подразумевает в месяц всего полторы тысячи евро с небольшим. Контракт на полгода. При максимальном раскладе это получается девять тысяч. А у тебя к тому же половина контракта уже пройдена. И деньги уже были выданы. Есть возможность перейти на стопроцентную чувствительность, но при двенадцатичасовом ритме это составит только две тысячи двести евро с небольшим, так что тоже не панацея. Можно ещё увеличить время. Скажем, до двадцати одного часа. Это уже будет три девятьсот. За три месяца это даст почти двенадцать тысяч. Плюс ты будешь сдавать квартиру, что тоже станет приносить свою прибыль. Но это если ты сможешь найти кого-то, кто будет снимать жильё всего на три месяца, что, откровенно говоря, маловероятно. Так что могу предложить тебе квартиру сдавать на больший срок, а самому снимать где-то комнату. Со временем расплатишься и сможешь переехать в свою квартиру обратно. Впрочем, корпорация может предоставить тебе запрашиваемую тобой сумму под залог квартиры на обычных банковских условиях с процентной ставкой всего двадцать один процент. Извини, но постоянного места работы у тебя нет, и меньше процент сделать не получится. И да, ты можешь попытаться заработать в игре, развивая, наконец, своего некроманта, а не бренчать на гитаре целый день в таверне и тупо болтать со всеми подряд. Ну где, где ты видел некромантов, играющих на гитаре?
— Откуда вы знаете? — как-то вяло поинтересовался Толик, приподняв голову.
— Финансист должен знать много, очень много. И да, я сочувствую твоему горю, но, кроме уже озвученного, помочь тебе ничем не смогу. И ещё. Мой тебе совет: бери кредит в рублях. Конвертировать сумму в евро особого труда не составит, но ты будешь застрахован от скачков на валютных рынках. Да, я понимаю, что здесь ты получаешь оплату в евро. Но ведь за квартиру с тобой будут расплачиваться в рублях. А это уже — определённый риск. Нет, без сомнений, ты можешь договориться и на оплату в евро, но в таком случае жильцов тебе придётся искать гораздо дольше, а это не в твоих интересах.
— Согласен. На всё. Я так понял, три часа оставили мне на приёмы пищи?
— Разумеется. На двадцать четыре часа мы не имеем права заключать контракты. Да, кстати, при таком погружении в игру, тебе нельзя будет пропускать еду, капсулу техники настроят на автоматическое отключение. По поводу конкретного времени — договоришься с ними сам. Так что придётся согласовать свой ритм виртуальной жизни с новыми реалиями реального мира. Тавтология получилась, но зато правда.