— Да он скорее грыжу заработал бы, прежде чем сумел нанести мне финансовый ущерб, — сказал я. — Эти книжки на столике идут по три штуки за доллар.
— Даже эта?
— Да она старая. Четырехлетней давности.
— Но у тебя есть книжки куда старей, а ты дерешь за них по десять, по двадцать баксов. А то, глядишь, и больше.
— Но это путеводитель, для туристов, — объяснил я, — он с возрастом не дорожает. Путеводители очень быстро устаревают, поскольку люди, собравшиеся в путешествие, хотят иметь самую свежую информацию. Неужели тебе понравится прилететь, к примеру, в Габон и обнаружить, что намеченный тобой отель давным-давно не работает?
— Во-первых, меня туда вообще не заманишь, — ответил он. — Надо быть круглым идиотом, чтобы отправиться в такое место. Лежишь себе там где-нибудь на пляже, попиваешь что-нибудь с фруктом и вдруг узнаешь, что у них кути та.[16]
— Чего?!
— Ну, это когда свергают правительство. Не успеешь оглянуться, как уже, глядишь, отправился главным блюдом на банкет каннибалов. — Он швырнул путеводитель обратно на столик, но тот соскользнул со второго тома «Жизни и писем Ипполита Тэна» — одному богу ведомо, куда подевались первый и третий тома, — и упал на тротуар.
— Вечно не могу силу рассчитать, — сказал он. — Извини, пожалуйста.
Я отпер дверь и придержал ее, многозначительно глядя на книгу, валяющуюся на тротуаре. Через секунду он подошел, наклонился, затем, кряхтя, выпрямился и положил книгу на столик.
Войдя в лавку, я спросил, как продвигается расследование по делу Кэндлмаса.
— Продвигается, куда оно денется, — ответил он. — Там сейчас работает целая команда, пытаются выяснить, что это за Кэпхоб, — именно так он произнес это имя. — У них есть компьютер, ну, такой, вроде общего телефонного справочника по всей Америке, номер можно узнать за считаные секунды. И если «Кэфоб» — это имя, то узнать ничего не стоит.
— Если у мистера Кэфоба вообще имеется телефон.
— Все равно его нащупают, что ты! В этот компьютер вбили все другие городские справочники, вообще всё про всех людей. Ты не поверишь, какие штуки этот самый компьютер выделывает!
— Да, наука — великая сила, — согласился я.
— Что верно, то верно… — Он демонстративно взглянул на наручные часы, затем, доверительно глядя мне в глаза, привалился к прилавку и оперся о него локтем. — Хотел просить тебя подсобить маленько, Берни.
— Только не говори, что ты опять не можешь открыть свой автомобиль.
— Ты не съездил бы в морг опознать того парня?
Я ждал, что он попросит меня об услуге. Я понял это в тот самый миг, когда он соизволил подобрать с тротуара упавшую книгу.
— Не знаю, — пробормотал я. — Я ведь почти не знал этого человека.
— А я понял, он был твоим постоянным покупателем?
— Я бы не назвал его постоянным. Виделись как-то раз, и все.
— Однако ты знал его достаточно, чтобы одолжить свой саше-кейс.
— Атташе-кейс, — поправил я его.
— Ну, ты меня, короче, понял. Ты дал ему эту штуку, чтобы он отнес домой книжку ценой в пять баксов, — такова типа твоя версия. — Он выпрямился. — Кстати, можно бы и вернуться к этой версии и поработать над ней еще чуток, если ты отказываешься сотрудничать со следствием и опознать этого несчастного сукина сына. Съездим на пару часиков в участок, снимем с тебя письменные показания, изложишь свою версию нескольким нашим ребятам, чтоб уж у них составилась полная картинка…
— Приятно, когда у человека есть выбор.
— Конечно есть, черт возьми, а ты как думал! — рявкнул он. — Или сделаешь доброе дело, или будешь расхлебывать последствия. Тебе решать.
— Ну разумеется, я хочу помочь полиции, — ответил я со всей искренностью, какую только смог изобразить. — Но почему именно я, Рэй? Ведь у покойного были соседи. Они-то небось знали его куда лучше меня.
Он покачал головой.
— Вроде бы получается, что они вовсе его не знали, — ответил он. — Правда, одна женщина с первого этажа знала. Говорила, что он очень симпатичный человек и все такое. Да только, на беду, слепая она и целыми днями слушает аудиокнижки. Этажом выше имеется парочка по фамилии Лерман, точнее, в данный момент не имеется, потому как дней десять назад они изволили отбыть на юг Франции на отдых, на целых четыре месяца. Они преподают в колледже и, видно, нуждаются в деньгах, а потому сдали свою квартиру на весь срок. Во всяком случае, там сейчас проживает бизнесмен с китайским именем, кажется, из Сингапура. Впрочем, не важно, откуда он, потому как вселился всего неделю назад и утверждает, будто никогда не видел Кэндлмаса. Мы показали ему снимок, который сделали ребята, но это не освежило его память. Так, что мы еще имеем?.. Парочка голубых в цокольном этаже, они тоже недавно вселились, к тому же у них отдельный вход. Они никогда не встречали Кэндлмаса. Управляющий живет на одной с ним лестничной площадке и в его ведении сразу три, а то и четыре дома. Работает всего пару месяцев и ни разу, говорит, Кэндлмас к нему не обращался, ни разу ничего не просил, так что они тоже не виделись. Делал, говорит, пару раз делал обход дома, ну, чтобы познакомиться с жильцами, наладить, так сказать, контакт. Лично мне кажется, он просто рассчитывал получить на чай, хотя бы к следующему Рождеству. Но Кэндлмаса всякий раз дома не оказывалось. Так что получается, опознать-то его и некому.
— Ну а на третьем этаже?
— Что на третьем этаже?
— Голубые живут в цоколе, — сказал я. — Слепая дама — над ними. Лерманы прямо над ней…
— Но только их нет, — перебил он. — Уехали во Францию. Ладно, дальше.
— Кэндлмас проживал на четвертом, — продолжил я. — А кто на третьем?
— Вопрос, конечно, очень интересный… — протянул он. — И знаешь, будь я этим, как его… тем коротышкой в плащике, я бы приберег его, чтобы задать на выходе. «А кстати…» Но это ж какое надо терпение иметь…
— О чем это ты, Рэй?
— Да вот о чем. Откуда тебе известно, что в доме четыре этажа и что Кэндлмас жил на последнем, а? Я ведь ни разу не упомянул эту деталь.
— Упомянул. Точно помню, упомянул.
— Ничего подобного!
— Тогда, должно быть, он.
— Кто, Кэндлмас?
— Кто ж еще?
— Знаешь что, — он придвинулся еще ближе, — лично мне кажется, ты совсем заврался, парень. Что я тебе вчера говорил, а? Я ведь нутром чую, что ты там был раз или два. Берни, скажи мне правду. Ты хоть примерно представляешь, кто мог его убить?
— Нет.
— Так ты согласен сотрудничать и провести опознание? И к черту тех, кто живет на третьем! Они наверняка такие же, как и все: никто ничего не видел и не слышал. Ну, будь другом, Берн, сделай нам одолжение.
Я нахмурился.
— Терпеть не могу смотреть на мертвецов, — сказал я.
— Так благодари бога, что ты не патологоанатом! Ну так как? Мне всего-то и надо, чтобы ты там отметился. Можно держать глаза закрытыми, когда тебе покажут тело. Просто скажешь: «Да, это он», и все дела.
— Нет уж, я посмотрю, — ответил я. — Предпочитаю совершать все поступки с открытыми глазами, не боясь смотреть правде в лицо, вот так, Рэй. Когда ты хочешь, чтобы я поехал?
— А если прямо сейчас?
— Как, в рабочее время?
— Ну и что тут такого? Не больно-то много у тебя работы, как вижу. Да и займет это всего несколько минут, а потом свободен, как птичка. — Он пожал плечами. — Ну ладно, могу заехать к закрытию. Ты ведь закрываешься около шести?
— Нет, не годится, — возразил я. — У меня свидание без четверти семь. А если поедем сейчас, то придется закрывать магазин, потом снова открывать… Нет уж. Знаешь что, заезжай-ка за мной без четверти пять. Я просто закроюсь пораньше, и все. Идет?
Время тянулось томительно медленно, и я уже начал жалеть, что не поехал в морг прямо с утра. Была пятница, погода стояла замечательная, а потому все, имеющие такую возможность, будут стремиться уехать из города как можно раньше на весь уик-энд. И по дороге им будет не до книжек.
Да тот же морг сейчас наверняка более оживленное место, чем моя лавка. Порой я радовался, что завел себе кота, но сейчас и он не желал составить мне компанию. С утра спал на подоконнике, а потом, когда солнце стало припекать совсем уж горячо, перебрался в другое излюбленное место — на стеллаж под табличкой «Религия и философия». С того места, где я сидел, его даже и видно не было.
Пару раз набрал номер Илоны, но ответа не получил. Я сидел и просматривал еженедельное книжное обозрение — узнать, не охотится ли кто-нибудь за чем-нибудь из того, что имеется у меня в закромах. Время от времени я устраиваю такие проверки, и порой действительно удается раскопать подходящее объявление, но я редко довожу дело до конца. Слишком уж это хлопотно, сперва писать почтовую открытку с указанием цены, отправлять ее по почте, затем придерживать книгу до тех пор, пока человек, заказавший ее, не откликнется. А потом вам надо еще запаковать эту дерьмовую книжонку, выстоять длиннющую очередь на почте…
И все ради каких-то двух долларов? Ну, пусть даже не двух, а пяти-десяти?
Нет, игра не стоит свеч.
Конечно, если заниматься этим регулярно и разработать специальную систему по поиску объявлений, упаковке и отправке, тогда дело может стать доходным. По крайней мере, так уверяла публикуемая в обозрении статья, и не было оснований ей не верить.
Но лично мне казалось, что игра все же не стоит свеч.
Видите, как портит человека воровское ремесло?
Одно время лавка начала приносить пусть небольшой, но стабильный доход. Бизнес, который я затевал с целью создать респектабельное прикрытие для более занимательного времяпрепровождения, начал кормить меня и, похоже, не сулил и в будущем особых разочарований. И, сообразив это, я тут же прекратил воровать.
Но… мне удалось побороть и это искушение. Подстрекаемый ненасытностью владельца земли, на которой располагалась лавка, я решил превратить ее в полную свою собственность и, заливаясь краской смущения, принес нажитый неправедным путем капитал и выкупил ее. Теперь «Барнегат Букс» принадлежала исключительно мне и я был волен распоряжаться делами по собственному усмотрению.