Они побежали дальше искать Элли, Тайрису с каждой секундой делалось всё больше не по себе. Их объяла какая-то тревожная тишина, даже птицы, смотревшие на них с ветвей деревьев, умолкли.
– Вон она, смотри! Быстрее… Элли, подожди! Элли, ну пожалуйста! – закричал Тайрис, ускорился и без труда нагнал девочку, которая мчалась по первому этажу недостроенной гостиницы, через одно из пустых просторных помещений.
– Элли, пожалуйста, ничего больше не говори своему…
– …Папа! Папа!!! – оборвала Тайриса Элли и указала на отца, который стоял в дальнем конце коридора, начинавшегося в этом помещении. – Папа? – В тишине голос её звучал как раскаты грома. – Папа?
Молчание.
– Папа?..
В груди у Тайриса закопошилась тревога, он услышал звук собственного учащённого дыхания. Вслед за Элли он начал приближаться к мистеру Томасу.
– Папочка! Нет! – истошно выкрикнула Элли и помчалась к отцу.
Мистер Томас стоял лицом к стене, неподвижный как статуя, рот полуоткрыт, глаза пустые, широко раскрытые, немигающие.
– Папочка, ну очнись, ну пожалуйста! Пожалуйста! – Элли дёргала отца за пиджак, но он не шевелился. – Очнись, ну пожалуйста, очнись!
Подошёл Марвин и уставился на мистера Томаса. Чуть заметно качнул головой.
– Не очнётся он, Элли, – пробурчал он. – С ним то же, что с бабулей и с тётей Патти.
– И что теперь делать? – выпалила Элли. – Это же он из-за меня, да? – Она так торопилась, что слова налетали друг на друга. – Вы мне сказали молчать. Тай мне сказал, что нам… нам… нам дали знак, но я не поверила – а теперь вот оно как. Этот, не знаю кто, – призрак, даппи, Теневик – сделал это из-за меня. Ой, какой ужас… Прости меня, папочка.
– Элли, Элли, ну послушай меня! Вовсе это не из-за тебя. – Тайрис пытался вложить в слова уверенность, которой на деле не испытывал. – Я понимаю, что ты испугалась, поэтому всё и рассказала папе, но дальше всё будет хорошо. Марвин же уже всё объяснил: нам просто нужно выяснить, почему это происходит. Ясно? Ты меня слышишь?
Она заправила волосы за уши.
– Но следующим может стать любой из нас, Тай.
– Элли, он не за тобой пришёл. – Тайрис сглотнул, потому что говорить было трудно: – В заклинании говорится про меня, Теневик ищет именно меня. – Произнеся это, он вдруг вспомнил, что старик назвал его сыном Теневика, сыном тьмы… Что это могло означать? Этого он не знал, но чувствовал, что впереди его ждёт что-то плохое, что-то страшное.
– Просто мне кажется, что мы все в опасности.
– Тогда больше мы никому ничего не будем говорить, – решил Тайрис, всё ещё сражаясь с собственным испугом. – Может, тогда с тобой ничего и не случится.
Элли вгляделась в него:
– А с тобой, Тайрис? Как сделать, чтобы и с тобой ничего не случилось?
Тайрис покрутил головой, стараясь снять напряжение.
– Давай просто прислушаемся к предупреждению. – Отвечать на её вопрос было слишком страшно. – Согласна?
Элли чуть заметно кивнула:
– То есть справляться нам придётся самим, да?
На это не ответили ни Тайрис, ни Марвин.
Элли глянула на отца из-под широких полей своей белой шляпы.
– Я вернусь, честное слово. – Она вытерла слёзы, нахмурилась. – А это что за звук? Слышите?
Тайрис огляделся, потом взгляд его замер на мистере Томасе.
Изнутри у него доносился чуть слышный перестук, будто капли падали из незакрытого крана. Тайрис пододвинулся ближе, чтобы вглядеться. Уставился на мистера Томаса, всё ещё плохо понимая, в чём дело.
Обвёл взглядом его лицо.
– О нет!
Тайрис отшатнулся, потому что из уголка рта у мистера Томаса вылезла серая бабочка.
Элли испуганно пискнула, отвернулась.
– Бежим, бежим! Ну, давайте! Живо!
Тайрис потащил друзей за собой, гадая, удастся ли хоть кому-то из них вернуться домой…
Глава 20
Автобус, идущий в Бафф-Бэй, проворно катил по извилистым дорогам. Двигатель дребезжал, скрежетал при переключении передач, а Тайрис рассказывал Элли и Марвину о других необъяснимых событиях, которые случились с ним после приезда на остров. Впрочем, большую часть дороги они просидели молча, Тайрис просто смотрел в окно, и мысли его перелетали от папы Элли к его собственному папе.
Паника вспыхнула внутри как спичка, и он принялся лихорадочно перебирать воспоминания. Увидел папины любимые носки – на пятке они совсем протёрлись, проступили синие точки, зелёные пятнышки, а вот папино лицо увидеть больше не удавалось. Папа размывался, понемногу истаивал. Тайрис прихлопнул эту мысль, будто ударив по ней молотком.
Около четырёх часов дня, после того как он долго сидел, прижатый к окну телом очень толстой женщины, Тайрис с облегчением вышел из автобуса в Бафф-Бэй. Его омыл тёплый океанский воздух, он остановился у выкрашенной в жёлтый цвет деревянной автобусной остановки.
Обмахиваясь рукой – больше было нечем – он посмотрел на скалистые склоны гор, возвышающиеся у береговой линии. Их окрасила синеватая дымка. Тайрис подумал про маму и бабушку – они там, в горах: неподвижные, с застывшими взглядами. Всё привычное, безопасное было так далеко, что он сам себе показался чужаком в собственной жизни.
– Эй, Тай! У тебя там всё хорошо? – Марвин, который в результате оказался на несколько рядов дальше, потому что уступил своё место пожилой женщине, тоже выскочил из автобуса, такой же распаренный и взъерошенный, как и Тайрис.
Тайрис потёр грудь, прогоняя панику, его не покидало леденящее чувство, что его преследуют.
– Да… – В горле так пересохло, что он едва выдавливал слова. – Да, нормально.
– Элли, а ты? – Марвин глянул на неё через плечо и коротко улыбнулся.
Глаза у Элли покраснели от слёз, но она кивнула. Тайрис подумал, что вид у неё так себе, но не стал ничего говорить, только посмотрел на двоюродного брата:
– Так, и что дальше?
– Предлагаю купить еды на пару дней в каком-нибудь прибрежном киоске. Тогда хотя бы голодать не придётся. А потом двинем туда, где ты видел этого старика, оглядимся… Пошли.
Марвин заторопился вперёд – небо начало сереть, – но Тайрис крепко ухватил его за локоть, подошёл поближе, понизил голос до шёпота:
– Знаю, что именно так и надо, но почему мне эта мысль совсем не нравится? – В испуганных глазах Марвина он увидел своё отражение. – Мне вообще кажется, что это небезопасно, Марв.
Марвин вгляделся в него и только потом ответил:
– Да, небезопасно, но я ж уже говорил: а что нам ещё остается? Другого способа нет… короче, пошли.
Они накупили еды про запас и быстро зашагали к пляжу через небольшой, но оживлённый крытый рынок. Повсюду громоздились ящики с бататами и зелёными бананами, яркими рядами лежали перцы, чайоты[11] и джекфруты[12], на лотках красовались авокадо, пучки зелёного лука, орехи кола[13] и ямс[14], в воздухе стоял гул голосов, звучала музыка.
Несколько капель упало Тайрису на плечи – начинался летний ливень, тучи начали собираться, как только они приехали. Тайрис указывал путь – бежал по песчаной тропке мимо прибрежных кафе и киосков; вот они оказались на пустынной полоске пляжа. Тайрис оглядывался иногда, чтобы убедиться, что друзья не отстали. Целью его была пальмовая рощица – он свернул влево, ещё по одной песчаной тропке пробежал через заросли пальм.
Вот впереди показалось ярко раскрашенное кафе, за ним – пустая площадка; Тайрис перешёл на шаг, кожу булавочками покалывал ужас.
На этот раз кафе было открыто, за столиками снаружи сидело несколько посетителей.
Тайрис почувствовал, как Элли пытается схватить его руку, но отдёрнул её. Увидел, как Элли обиженно скривилась. Не хотелось её расстраивать, но больной палец всё время дергало, кровь и гной продолжали течь; палец жгло, саднило, а расчёсывать было слишком больно. Ощущение было ужасное, как будто под кожей ползали тысячи муравьёв.
– И где примерно ты его видел, Тай? – спросила Элли.
Тайрис мотнул головой:
– Вон там, под пальмой, когда я споткнулся о ту коробочку; вот он где был.
Элли кивнула и опасливо улыбнулась.
– Давайте оглядимся, посмотрим, не найдём ли что-то ещё, – предложил Марвин, усаживаясь на стул, чтобы завязать шнурки.
Тайриса вдруг качнуло, как будто его подхватила и понесла огромная волна паники. Он сел рядом с двоюродным братом, глубоко и медленно дыша. Почувствовал, как загорелись щёки, вцепился в край металлического стола, стараясь держать себя в руках. Резко отдёрнул ладонь, увидев длинную сколопендру, которая метнулась через стол.
– Чем могу вам помочь? – Подошла официантка с косами до самого пояса, в длинном просторном белом платье, такой же косынке; в руках у неё были ручка и блокнот.
Марвин посмотрел на Элли и Тайриса:
– У нас совсем нет времени.
– Я хочу попить чего-нибудь, – заявила Элли, глядя на них с надеждой. – Нужно было в киоске купить воды, простите.
– Но мы…
– Марвин, она хочет пить, – вмешался Тайрис. – Пять минут ничего не решают.
Марвин с явственным неудовольствием кивнул:
– Ладно… Можно три стакана содовой и большую бутылку воды?
Официантка кивнула. Лицо у неё было симпатичное, карие глаза обрамляли густые чёрные ресницы. Она записала заказ, улыбнулась:
– И всё?
– Да, большое спасибо, – вежливо ответил Тайрис.
Официантка ещё раз улыбнулась и ушла внутрь кафе.
Голову Тайриса снова дёрнуло от резкой боли. Он потёр виски, огляделся: порыв ветра нёс к нему песок, языки его извивались, точно змеи, листья на пальмах шуршали и хлопали, как флаги на ветру: внезапно стало прохладно.
– Я вот всё думаю, Марвин, – начала Элли. – Если бы мы пошли в…
– Погоди… посмотри… – Тайрис отодвинул стул, встал, боясь, что ноги у него подкосятся.
Марвин нахмурился: