– Давайте… Давайте, идём. Хотите их вернуть, сюда, пожалуйста… – Тайрис кричал на огоньков-сукуянтов в полный голос и пятился вниз по лестнице. Он чувствовал обжигающий жар, почти нестерпимый. Следом за ним, на расстоянии в несколько сантиметров, двигалась стена пламени.
– Тайрис! Тайрис! Скажи нам, Тайрис!
Обезумев от ужаса, он отвёл их в ту самую комнату, морщась от визгливых яростных криков.
– Где они?
Он чуть помедлил, и огоньки, собравшиеся в единую массу, тут же бросились на него. Он вскрикнул, отскочил.
– Только не вздумай нас обмануть, Тайрис. Говори, где они.
Тайрис понял, что он в ловушке, указал на закрытые шкафы, в которые они спрятали кожи, и тут комната вдруг начала вращаться. Пол будто бы поплыл у него под ногами, его будто бы спихнули с незримого края – Тайрис упал, ударился о землю, а огоньки-сукуянты начали прожигать деревянные шкафы, пытаясь пробиться к своей коже.
Тайрис понимал, что нужно встать, выбраться отсюда, но мысли не шли, он полностью потерял ориентацию и просто лежал на полу; в груди всё сжалось.
Комнату заполнял дым, над головой вились чёрные клубы, в голову ввинчивались вопли сукуянтов.
– Тайрис, вставай, вставай! Ну, послушай меня: вставай скорее! – Марвин, откашливаясь, схватил его, рывком поставил на ноги. – Беги, Тай, ну же!
Тайрис растерянно посмотрел на брата, пытаясь сообразить, чего тот от него хочет.
– Тайрис, да что с тобой? Нужно бежать отсюда! – Марвин потащил его к лестнице, и, прыгая через ступеньку, они взлетели наверх, где ждала Элли.
– Закрывайте её! Закрывайте! Выиграем время! – выкрикнула она в панике и вместе с Тайрисом и Марвином всем весом налегла на тяжёлую деревянную дверь, из-за которой долетал душераздирающий визг… А потом они бросились бежать.
На шаг они перешли, только когда Хэтэуэй-Холл остался далеко позади. Мокрые от дождя и пота, они ковыляли по неровной дорожке и искали, где бы передохнуть.
Вдоль дорожки бежал бурный ручеёк, рядом с ним Тайрис и присел у ствола дерева, прижавшись к Элли и Марвину, чувствуя, как дождевые капли успокаивают боль от ожогов, а шершавая кора царапает спину.
Он потёр виски, по телу опять пробегали волны жара и холода. Ощущение, что за ним следят, было даже сильнее обычного.
– Тай, ты слушаешь? Вообще жуть какая-то. – Элли пихнула его локтем, и только после этого он посмотрел на неё, заметил ожоги у неё на лице. – Ты слышал, что я прочитала?
Капли дождя бежали у Тайриса по шее, и он только сейчас увидел, что на коленях у Элли лежит раскрытый дневник.
– Что? Ой, прости, я задумался. Можешь прочитать ещё раз?
Элли откинула волосы с лица, возмущённо на него взглянула и заново принялась читать запись:
Она оторвалась от чтения.
– Мне, Тай, вообще этого не понять. Думаешь, именно поэтому там и лежат все эти зубы и вся эта одежда в шкафу – её сняли с трупов?.. Но трупы-то откуда – в смысле кому и зачем они могли понадобиться?
Тайрис, изо всех сил пытаясь не отвлекаться, пожал плечами.
– Ну, похоже, автор платил кому-то, ну, типа похитителю трупов… кто-то, видимо, воровал для него эти трупы из морга или из могил, уж не знаю. Я слышал, что давным-давно так делали, чтобы врачи могли изучать человеческое тело. Они проводили вскрытие, всё такое. По-моему, и тут на это похоже.
Марвин явно изумился:
– По-моему, это ненормально, Тай.
…солидная сумма перешла из рук в руки, но жалеть мне не о чем, ибо труп мне на сей раз достался настолько свежий, что крови я из него смог выкачать изрядно. После этого, горя нетерпением, я разрезал на нём рубаху, смахнул землю с…
Тайрис посмотрел на друзей:
– Может, когда писался этот дневник, уже было и ненормально, в этом я не разбираюсь, но в очень давние времена такие жуткие опыты считались нормой – то есть я так думаю.
Элли он явно не убедил. Она попыталась прочитать дальше, однако страницы слиплись – не разделишь. Элли перескочила в другую часть, гораздо дальше, и принялась разбирать выцветшую надпись:
У Элли перехватило дыхание.
– Ага, похоже, это дневник Леви. Он пишет про своего сына Льянзо, который умер. – Она тяжело вздохнула. – Дальше вообще ничего не разобрать, все страницы слиплись, попытаюсь отодрать – порву. – Элли снова перелистнула далеко вперёд, хребет старой книги трещал, будто старческие кости. – Ой, поглядите-ка на эту страницу, на ней повсюду имя Льянзо. По-моему, это как-то странно, да?
Уверен был, что на сей раз всё получится и я проникну в суть сокрытых законов, однако, невзирая на все знания, что я приобрёл в странствиях, на моё усердие в учении, мои плачевные прегрешения вновь преградили мне путь к успеху. Похоже, мне не по силам никого пробудить от вечного сна, и муки, вызванные этой неудачей, преисполнили меня безграничным отчаянием, душевная боль делит со мною ложе. Она спит, когда я сплю, и пробуждается, стоит мне пробудиться. И сколь тяжкое бремя – знать, что Льянзо подумает: я бросил его одного в смерти, никому такого не пожелаю, ни другу, ни врагу…
Она показала страницу Тайрису и Марвину: на отсыревшей бумаге, поверх каких-то безумных яростных записей повсюду было накарябано имя Льянзо.
– Ух ты, похоже, они и на Леви охотились. Как вон на тебя, Тай. Может, ты и прав, здесь, в Хэтэуэй-Холле, у них логово, а Леви этого не знал, когда решил построить на этом месте дом.
– Или, может, Теневик привёл их сюда, когда убил Льянзо, а потом они так и остались насовсем, – предположил Марвин. – Ну, вот даппи живут же на хлопковых деревьях.
Элли бросила на Марвина быстрый взгляд и стала читать дальше:
– Их вопли… Ах ты ж! – Она осеклась, потому что с фруктового дерева, под которым они сидели, полилась вода, закапала на страницу. Элли, не подумав, смахнула воду рукавом и размазала и без того выцветшие чернила. – Ну, вот, я совсем всё испортила! Теперь ничего не разберёшь!
…Пришли они ко мне прошлой ночью, пришли сукуянты, видом столь отвратительные, что, боюсь, мне никогда уже не оправиться от потрясения.
Тайрис уставился на страницу. Внутри колыхался необузданный гнев. Он стиснул зубы, сердце заколотилось. И чего Элли такая бестолковая? Ясно же было, чем дело кончится, и вот пожалуйста!
– Ты совсем не соображаешь, да? Смотри, что натворила! – Тут он осёкся. – Прости. – Он выдохнул. – Прости, Элли, не надо мне было так говорить.
Марвин бросил на него злобный взгляд:
– И чего ты такой…
– Да знаю я, не переживай, без тебя всё знаю, и я же извинился, – зачастил Тайрис. Потом опустил голову на колени. Не хотелось больше так поступать, и так дело плохо. Он не мог сказать заранее, сколько ещё выдержит, долго ли не сорвётся. В голове звенело заклинание, песенка, и странное дело: хотя он и знал, в чём её смысл, именно сейчас только она и приносила ему облегчение.
А потом, не поднимая головы с колен, он повернул её и стал рассматривать руку: багрово-зелёную, в пятнах, как старый синяк. Боль никуда не делась, а вот отвращения он больше не чувствовал – скорее зрелище его завораживало. Будто действовало какое-то заклятие.
– Уберу я его, – расстроенно сказала Элли. – Дочитаем в каком-нибудь сухом месте.
Все молчали. Просто сидели без всяких слов под деревом.
Первым заговорил Марвин, с досадой:
– Тай, ты хоть примерно понимаешь, что к чему? Тай?
Тайрис устало распрямил спину. Пришлось мучительно сосредоточиваться, чтобы чётко выговаривать слова:
– Мне кажется, к Теневику это не имеет никакого отношения. По крайней мере, прямого. К сукуянтам, может, и имеет, но опыты Леви – нет… У него там в дневнике упомянут какой-то доктор Ур – так вот, я видел на полке написанную им книгу.
– Тайрис, Тайрис.
Тайрис резко развернулся, услышав звук своего имени, и уставился на деревья у себя за спиной.
– Тайрис, ты в порядке? – Элли глянула на него. – Что случилось?
Тайрис помотал головой. Не хотелось ничего говорить друзьям. Больше не хотелось. Ведь это его зовут по имени, не их. А ещё ему приходилось напрягать всю силу воли, чтобы не встать и не пойти на зов этих голосов. Потому что – сам не понимая почему – он больше не испытывал страха. Его будто тянуло на умиротворяющий звук его имени, как волка тянет на чужой вой.
– Да ничего. Я… я… просто комар гудел у меня прямо над ухом. Что там я говорил?
Марвин бросил на него косой взгляд:
– Про книгу.
– А, да. Книга была про гальванизм. Я быстренько посмотрел: Ур верил, что в определённых случаях человека можно вернуть к жизни электричеством. – Тайрис помолчал, набрал полную грудь воздуха, потому что к горлу опять подступила тошнота. – Мне кажется, именно такие опыты и проводил Леви.
Элли уставилась на Тайриса:
– Ты хочешь сказать, он пытался оживить мёртвых? – Она помолчала, задумчиво посмотрела вокруг. – Может… может, это он и имел в виду, когда написал в дневнике: «Пробудить от вечного сна»?
Тайрису совсем трудно стало удерживать нить разговора. Перед глазами всё плыло.
– Да, всё именно на это и указывает, и как мне кажется, тут и появляется Теневик. Бабуля сказала, что Леви много странствовал, получил отличное образование, но она не уточнила, чем именно он занимался. Может, он, как и доктор Ур, был учёным и верил во всё это – считал эти штуки правдой.
– Ну, допустим, но как это связано с Теневиком, Тай? – спросил Марвин.
– Ну, если, например, Льянзо убил Теневик, может, Леви думал, что сможет с помощью своих знаний вернуть Льянзо из мира мёртвых.
– Что?! – хором выкрикнули Марвин и Элли.
– Льянзо? Да не может быть! – возразила Элли. – Не мог он такого сделать. Опыты над овцами и… ну, над разными животными… – но над людьми? Над собственным сыном? Ну уж нет. Невозможно.
Тайрис снял очки, потёр глаза.