— Я понимаю. — Жанна всё-таки расплакалась. — Я понимаю, милый, правда. Найти человеческие тела… Прости, что я тебя заставляю.
— Ты не заставляешь. Парень не заслужил того, чтобы его кости остались гнить в чужой земле и никто никогда не узнал о его судьбе. Дай мне чуть-чуть времени — и я попробую его найти.
Жанна молча кивнула, обнимая его всё крепче. Если бы она могла как-то облегчить его поиски, обязательно бы помогла.
Но всё что она могла — это быть рядом.
По сути, немало.
Васька понятия не имела, когда заснула. Она лежала на надувной кушетке под мягким одеялом, которое принёс Данила, рядом на столике лежал экран, на котором пестрела страница модного журнала — Васька как читала, как и отложила в сторону. Если в прежние времена она просматривала модные тенденции сезона в одежде, потому что примеряла их на себя, то сейчас ей казалось до смешного нелепым погружаться в необходимость выбирать именно лимонный оттенок, а не просто светло-жёлтый, и бархат брать с длинным ворсом, а не с абы каким коротким.
Данила долго и усердно искал свои непонятные закономерности. Все экраны были включены и демонстрировали сложные графики и изображения. Вначале Васька ещё спрашивала, а потом махнула рукой — всё равно ничего не запомнить. Он без конца изучал цветовые таблицы, слушал шумы, рассматривал снимки местности — и цветные, и чёрно-белые. Искал, сам не знал чего. И даже этого не скрывал.
— Кажется, дело всё же не в звуках. — Признался он в ответ на очередной вопрос об успехах. — Может, в запахах? Или в излучении. Чёрт! Это может быть что угодно.
Васька ничем не могла помочь. Поэтому просто не мешала. Лежала и смотрела на него. Гладила взглядом его щёку, и ухо, которое торчало из отросшей шевелюры, при искусственном свете светящейся серебром. И на подбородок, на котором уже вылезла светлая щетина. Он всегда был гладко выбрит. А тут, наверное, стал колючий.
Она просто наблюдала, и Данила ловил на себе эти пристальные взгляды, но не протестовал. А ведь находиться под чьим-то наблюдением очень некомфортно. Васька по себе знает. Иногда на семейных обедах она под этим наблюдением проводила ни один час. С одной стороны — презрительный взгляд отца, с другой — ненавидящий взгляд бабки. Особенно если они настроения не скрывали, это было вдвойне тяжелей.
Но ведь она смотрит иначе. Можно сказать, любуется. Может, Даниле даже нравится. По крайне мере, когда он в очередной раз вспоминал, что не один и оборачивался к Ваське, то всегда улыбался.
Пока она смотрела журналы, он дважды приносил воду и водоросли. И каждый раз спрашивал:
— Как ты?
— Отлично. А ты?
— Всё так же.
Он тяжело вздыхал и продолжал изучать какие-то инструкции. Иногда он морщил нос, а иногда, видимо, останавливаясь на формулах, так сильно хмурился, что его становилось жалко. Он тёр подбородок рукой, лохматил себе волосы, в общем, был в большом затруднении.
Он был таким забавным.
— А там, в моём доме, ты был настоящим? — Неожиданно спросила она. Впрочем, этот вопрос действительно волновал.
— В смысле? — Данила обернулся, и пару раз хлопнул ресницами, пытаясь понять, чего от него хотят.
— Ну, когда ты помогал прислуге. То дверь откроешь, то тяжёлое подержишь. Ты это делал, чтобы в случае чего и тебе в ответ помогли? Или потому что ты хороший человек?
Знакомая усмешка. Серые глаза вдруг такие мягкие.
— Совмещал приятное с полезным.
— Ты ведь и врать сейчас можешь?
— Конечно. Но я не вру.
И взгляд такой честный-честный.
Да уж. Скептическое хмыканье Васька сдержала. Не врёт он. А если врёт, как она узнает вообще?
Так вот, Васька в какой-то момент заснула, и приснилось ей… это же самое место. Она видела себя, укрытую одеялом — одна рука под щекой, вторая свесилась с края кушетки. Губы смешно надуты. Васька ещё подумала, что выглядит жутковато, как и вообще многие люди во сне, но Данила, который оглянулся на неё, улыбался так же тепло, как и прежде.
И он, как и в реальности, изучал таблицы, графики и рисунки на экране.
Васька видела их со стороны, она будто висела в углу под потолком. Но не как душа, которая вышла из тела, ничего такого. Она будто была… не собой, не Васькой.
Кем-то другим.
Кем-то, кто умел быть бестелесным и парить под потолком.
И Васька поняла, что ей смешно. Этот человек… Данила, который сидел тут, мозоля глаза об экран с бесполезными картинками, веселил. Как слепец, который пытается увидеть сквозь бетонную стену, щупая её поверхность пальцами.
Почти мгновенно, как бывает только во сне, её настроение изменилось. Стало нестерпимо скучно, всё надоело — поэтому Васька просто взяла и улетела. В коридор, по направлению к выходу, а там резко свернула в дыру, которая виднелась в стене, выпорхнула на улицу… и проснулась.
Она открыла глаза, тряхнула головой. Сразу же уставилась под потолок, осоловело хлопая глазами. Туда, где только что парила.
Конечно, угол был пуст. Васька ничего иного не ожидала, не себя же увидеть, бестелесную, скрюченную до размера сжатого кулака?
Но какой яркий сон, она и не помнила таких в своей жизни! Просто словно реальность, каждая мысль, каждое ощущение, каждая мелочь…
А дверь-то закрыта! А во сне только что Васька вылетела в открытую. Фух, отлегло, а то так и мозгами поехать недолго.
— Проснулась? — Данила услышал шум и оглянулся.
— Да. Ну как дела?
Он тут же помрачнел.
— Ничего.
— Мне жаль.
— Почему? Ты же не виновата, что мне не хватает мозгов понять, как тут что устроено! — Разозлился он.
— Может, ни у кого бы не хватило.
По лицу было видно, что он думал иначе, но промолчал.
— Слушай, — Васька откинула одеяло и села. — А почему вы просто не пробовали с ними пообщаться?
— В смысле? С кем?
— С местным разумом, конечно. Ни ты, ни курсанты. Мы свалились на их планету, выходит, буквально упали им на головы. Ходим по их земле, объедаем их деревья, выловили их рыбу… пользуемся всем и даже не поздоровались.
— Как ты себе это представляешь? — Заинтересовано спросил Данила. — Выйти наружу и орать: «Приветствую братьев по разуму!». Так что ли?
Звучало глупо, чего он и добивался. Но Ваську так просто не возьмёшь, у нее такая закалка насмешками, что сталь позавидует!
— Почему бы нет?
— Ладно. — Он кивнул. — Пошли со мной на улицу, будем кричать и приветствовать инопланетян.
— Пошли.
Ха! Молчит. Думал, Васька на попятную пойдёт? Думал, шутит? А вот и нет. Она действительно считала, что стоило попробовать поприветствовать коренных жителей, если они есть. Вообще-то Васька сомневалась, что тут живут инопланетяне — планета совершенно не выглядит обжитой. Это просто местные особенности, проявления каких-то нетипичных для Земли процессов, из-за которых происходят все странности. Но даже неважно, верит она или нет. Пришли в чужой дом без приглашения? Хотя бы поприветствуйте его владельцев!
— Какая ты… — Данила с широкой улыбкой покачал головой. — Я и забыл. Ты самая необычная девушка в мире. Никому больше и в голову не пришло такое простое и изящное решение — сказать им Привет. Глупо. Но и правда — не пришло.
Он весело рассмеялся, соскочил со стула и вдруг оказался рядом, сел на пол возле кушетки и схватил Ваську за руку.
— Ты всё-таки само чудо. — Добавил, задумчиво рассматривая её пальцы. Потом прижался к ним губами.
Васька от неожиданности как-то неуклюже повернулась — и вдруг… она почувствовала это. И невольно дёрнула свою руку назад.
Данила тут же отпустил её и нахмурился. Отвёл глаза.
«Нет же, — хотела крикнуть Васька. — Ты не так понял! Продолжай»!
— Она. — Васька обеими руками задрала футболку и пощупала живот. — Она шевелится!
— Да? — Данила тут же наклонился обратно, с дурацким видом уставился на Васькин живот.
— Вот тут, только что! — Васька положила ладонь на левую сторону живота. Подождала несколько секунд и разочарованно добавила. — Ничего.
— Наверное, проснулась. — Данила посмотрел ей в глаза и вдруг счастливо рассмеялся. Васька не сдержалась и рассмеялась в ответ. Так они и хохотали, как двое полоумных, пока Васька не завизжала от восторга.
— Опять!
Данила без спроса положил поверх её ладони свою. Потом переместил рядом. На животе было не очень много места, поэтому Ваське показалось, у неё впереди теперь просто какой-то живой щит из ладоней.
— Это она папу услышала. — Важно сообщил Данила. — Но я ничего не чувствую.
— И я. Наверное, ещё рано. — Расстроилась Васька. — Только внутри чувствуется. Но это так приятно!
— Правда? Я читал, что это бывает даже больно.
— Может, когда подрастёт, тогда больно? Сейчас, скорее, щекотно.
— Хочешь, посмотрим, как там она? На экране?
— Да!
В медицинском центре Васька бодро взгромоздилась на стол, Данила быстро выключил диагностический аппарат и вывел на экран изображение. Ребёнок, конечно, был виден плохо, сильное излучение плоду противопоказано. Но и того, что имелось, было достаточно. Когда нечто чудесное со снимка пошевелило рукой, больше похожей на слепленную из пластилина палочку, оба с умилением вздохнули.
— Смотри. — Сказал Данила, проводя какие-то манипуляции. — Вот такая она сейчас в полный размер.
Перед ними открылась проекция. В воздухе плавало изображение плода, снятое с тела Василисы. Она задержала дыхание. Это красноватое существо размером с апельсин было похоже на человечка. Оно шевелилось. Двигалось. Жило.
Только сейчас, в этот самый миг Васька вдруг поняла, что на самом деле станет матерью. На самом деле родит ребёнка. Получит не ми-ми-мишную куклу с забавными функциями вроде агуканья, а живого человека.
И очень скоро.
От этой мысли она испугалась так сильно, что даже не сразу смогла говорить.
— Что случилось? — Данила нахмурился, одним движением руки убрал проекцию. — Василиса?
— Пообещай… — С трудом проговорила она, хватая его за руку. — Пообещай мне.