Кира и Зои были наслышаны о домиках фей — единственной реальной опасности, которая, по уверениям курсантов, им угрожала. Они помнили, с каким непонятным восторгом отзывались об этих существах курсантки. Но когда увидели домик вживую, то обе надолго замерли на границе кудрявой полянки, испытывая гремучую смесь восторга и ужаса.
Забавные существа порхали вокруг, пронизанные лучами солнца крылышки блестели и сверкали, в общем, зрелище было завораживающим.
— Какие они… милые. — Пробормотала Зои, наблюдая, как феи кружатся над своим домиком и играют с травинками. — Они что, правда, ядовитые?
— Смертельно. — Подтвердила Кира.
— Может, курсанты о каких-нибудь других феях рассказывали? Как такие крохи могут быть ядовитыми? Да они должны возглавлять хит-парад самых няшных существ на свете!
Кира моргнула, отгоняя прилипчивое желание стоять и глазеть на них бесконечно, отвернулась и завела транспортёр.
— Полетели дальше.
По джунглям продвигаться было сложно, приходилось постоянно быть начеку. Тут то и дело что-то свисало и цеплялось сверху, и сбоку, и под углом, а вниз, на сплошной ковёр растений и грибов, неизвестно что скрывающих, даже смотреть было жутко.
— Как-то тут неуютно. — Вздыхала Зои. А Кира молча вела транспортёр и всем своим видом выражала непоколебимое упрямство.
Вскоре и Зои замолчала. Понемногу они привыкли к местным особенностям, и даже смогли увеличить скорость. Выбрали комфортную высоту, на которой единственное, что нужно было делать — уворачиваться от стволов.
Остановились только когда начало темнеть. Устроились с большим комфортом, даже поболтали перед сном о прошлом. Вспомнили самый свой любимый фаст-фуд, музыку и сериалы. Кира рассказала про свою тётку, которые периодически забывала, как варить яйца, зато по памяти в любой момент могла озвучить какую-нибудь сложную физическую или химическую формулу. У неё был очень странный разум, совершенно отсутствовала привязанность, ну, как у обычных людей, но Кира её любила и скучала по ней.
А Зои рассказала о том, что сейчас больше всего скучает по своему псу. Бобик. Он из улучшенных моделей сенбернара, весом в центнер и очень дружелюбный. И ей жутко не хватает их долгих совместных прогулок вдоль высокого берега реки, у которой располагается их семейная усадьбы.
Это были чистые, светлые и приятные воспоминания, поэтому обе заснули с улыбками на лицах.
Проснувшись, позавтракали и бодро полетели дальше. Правда, вскоре пришло сообщение. Когда Зои открыла экран и прочитала его, чуть с платформы не свалилась.
— Стой! — Завопила, взмахнув рукой.
— А? — Кира послушно притормозила.
— Васька улетела.
— Что?
— Васька улетела на корабле!
— Как улетела? — Кира остановила транспортёр и выхватила из рук Зои экран. — Сообщение от Данилы. Василиса улетела? Только её отпустила планета. Они… и нас проверяли! Вот что это было такое, я никак понять не могла, чего они хотят! То пошли воздухом подышим, то ой устала, пошли обратно, то ах, принеси, я что-то забыла. Они нас проверяли…
— И планета нас не выпускает. — Изумлённо повторила Зои. — Но почему?
— Данила остался. Пока он будет жить у нашего катера. И… он пишет, что связи с Васькой нет. Но он так и подозревал. Главное, что с кораблём всё в порядке. Он подаёт стандартные сигналы-отзывы на его аппаратуру.
— Почему они не сказали? — возмутилась Зои.
— Ну, — Кира пожала плечами. — У нас свои секреты, у них — свои. И что толку, если бы сказали? Что бы ты сделала? Пустоте нужно улететь, сама понимаешь. Мы можем подождать, она — нет.
— Но что значит — планета отпустила только Ваську? — Громко спросила Зои. — Ведь люди отсюда смылись, судя по базам, значит, наоборот, местный разум не хотел, чтобы люди тут жили!
— Вот и выясним. — Ожесточённо ответила Кира. — Рано или поздно.
Хорошее настроение улетучилось. Она снова вела транспортёр, как оружие, вторгалась в джунгли, шла к цели, будто от этого зависела её собственная жизнь. Зои молча сидела рядом. Она переваривала полученное сообщение. Что значит, планета отпустила? Пришла к Даниле и сказала — отпущу только её? Нет, конечно, не так, наверняка это иносказательное выражение. Но оно что-то задевало в душе Зои, и задевало совершенно непонятным образом. Ей было и страшно, и любопытно, и ещё — она будто бы знала, о чём речь. И будто знала, что вскоре сдёрнет, наконец, последние покровы с этой приевшейся тайны.
И всё, наконец, закончится.
Им понадобились местные сутки, чтобы долететь до центра джунглевой спирали. К тому времени не было уже никакой связи, даже с Данилой.
— Уже скоро! — Сверившись с картой, крикнула Кира и прибавила скорость.
Зои вцепилась в поручень. С одной стороны, ей хотелось крикнуть, чтобы Кира остановилась и не неслась как угорелая. С другой — чтобы прибавила ещё. Там, впереди, отгадки. Должны быть!
Когда транспортёр вынырнул из зарослей и впереди показалась пелена, Кира шумно вздохнула. Чёрная непроницаемая стена, настолько другая, что казалась раной на теле планеты. Каким-то особо извращённым устройством, воткнутым в землю и заставляющим вертеться этот странный мир вокруг себя.
На миг Зои показалось, что Кира не остановится. Просто возьмёт сейчас и влетит туда, в эту черноту — и будь что будет.
На миг Зои захотелось того же.
Кира тут же затормозила. Посмотрела на Зои уставшими глазами, в которых горел тёмный мрачный огонь.
— Если хочешь, слезь. — Сказала она одними губами. Предупреждение прозвучало как-то блекло, так как было никому не нужно. Словами сорвавшиеся тормоза не остановить.
Зои показала головой и ещё крепче сжала поручень. Хватит. Хватит с них!
Кира врубила скорость, но пока не отпускала тормоз. Мотор гудел и завывал так, что можно было оглохнуть.
— Я так устала от этого всего! — Вдруг завопила Кира, тряся руль. Зои истошно расхохоталась. Подумала, что они ведут себя как две истерички. И это здорово!
А потом транспортёр ринулся вперёд, прямо в пелену. Зои с трудом заставила себя не жмуриться и встретить этот вызов с открытыми глазами и с высоко поднятой головой.
Через мгновение транспортёр вместе с седоками пропал в тёмном мареве.
На полянке вокруг пелены стало тихо-тихо.
Прошёл час, два… сутки… но обратно никто не вышел.
Эпилог
— Лука!
— А? — Лука хмуро посмотрел в тарелку. Только-только приготовил себе какую-то бурду, и то не дают спокойно поесть.
— Гавриш! Гавриш очнулся. — Суслик стоял рядом и его конкретно потряхивало. Полы белого халата, куда он сунул руки, ходили ходуном.
— Да? Пошли.
Лука тут же забыл про еду и направился в медпункт. Там царил полумрак, специально, чтобы не нервировать ярким светом больного в отключке. Суслик зашёл внутрь вслед за Лукой и закрыл дверь перед носами всех любопытных, которые набрались по пути.
Слухи в этом проклятом бункере разлетались мгновенно!
Лука прошёл вперёд.
На кушетке в углу сидел Гавриш. Его глаза были открыты, взгляд — пустой, мутный, направлен в никуда.
— Как это произошло? Отчего? — Спросил Лука. Он подошёл к Гавришу, наклонился к нему. Тот не отреагировал.
— Не знаю. Просто я тут сидел в компе, оглянулся — а он лежит, а через секунду взял и сел. Бесшумно, незаметно — просто взял, открыл глаза и сел. Я даже не сразу поверил, щипал себя три раза. — Суслик показал на свою ногу, будто именно этот факт во всём рассказе самое важное. — На вопросы не реагирует. На прикосновения тоже. Я и его щипнул — никакой реакции. А я щиплюсь будь здоров как!
— Ну-ну, давай без рекламы своих услуг. Дальше.
— Я даже посветил ему фонариком в глаза — бесполезно. Зрачок не реагирует. Я такого и не помню… Ну, я сразу за тобой.
— Молодец.
Лука осторожно сел на край кушетки, легко потрепал Гавриша за плечо. Тот сильно похудел за последнее время, так всегда бывает при внутривенном питании.
— Гавриш. Ты слышишь? Ты в порядке? Скажи что-нибудь.
Но тот молчал. Лука немного потряс его, но не слишком сильно. Потом оставил в покое, только сидел рядом и шёпотом переговаривался с Сусликом, обсуждая варианты, что делать дальше.
Через некоторое время Гавриш вдруг судорожно вздохнул, затрясся мелкой дрожью и прохрипел:
— Они здесь!
— Кто они? Кто? — Тут же подлетел Лука. — Ты о ком?
— Они… везде. Не уходили.
— Ты о ком, Гавриш? — Лука сжал его руку. — О ком ты говоришь?
— Там. Там!
И Гавриш снова обмяк, закрыл глаза и свалился обратно на кушетку, как большая неуклюжая кукла.
— Бред, — подсказал Суслик. — Он просто бредит.
Но Лука смотрел уже не на Гавриша, а в стену, которую тот сверлил взглядом чуть раньше, ровно перед тем, как отрубился.
На стене таяли небольшие радужные пятна — разводы. Как круги на воде.
И они имели форму человека.