Я отклоняю предложение Корнельского университета; вчера я отклонил предложение Калифорнийского; и я отказал им, поскольку они пришли вместе с потоком многочисленных менее серьёзных приглашений, главным образом от средних школ здесь и там. Даже не говоря о том, что публичные выступления мне претят, сейчас не то время, чтобы мне хотелось без подготовки справляться с потоком вопросов, который обычно следует за выступлением со сцены – необъявленные войны, расовые беспорядки, потерянное поколение и т. п., все те вещи, с которыми я предпочитаю не иметь дело второпях на публике. Мне эти вопросы представляются чрезвычайно сложными, и я не уверен в том, что обладаю достаточной мудростью, чтобы высказываться по их поводу.
Но зато я счёл целесообразным принять приглашение на Фестиваль Библиотечной Книги Области Залива Монтерей, который состоится 30 марта. С библиотекарями у нас отношения особые. Я думаю, что один раз я должен принять их приглашение, для местных библиотек, тогда в следующий раз я смогу ответить, что уже принимал их приглашение, и мне очень жаль, но в этом году у меня нет такой возможности. Я отказался от предложенной ими платы, поскольку я предпочитаю делать это бесплатно, принимая маленькую сумму (50$) – так что я могу продолжать рассказывать всем, что вообще-то я выступаю на публику, но я – профессионал, и мои гонорары страшно высоки.
7 января 1970: Вирджиния Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Несколько недель назад пришло письмо от поклонника из тюрьмы в Индепенденс, штат Калифорния. В порыве великодушия Роберт попытался что-то сделать для этой девочки, которая ему написала. Оказалось, что она была одной из семьи Мэнсона. Так что, если однажды нас найдут зарезанными в собственных постелях, как Шэрон Тэйт, это – из-за трёх писем от членов семьи. Так и скажите полиции. Я оставляю эти уведомления везде, где только могу, в надежде предотвратить то, что может случиться.
16 января 1970: Вирджиния Хайнлайн и Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
А также, будьте любезны, скажите м-ру Хью Хефнеру, что единственная причина, по которой Роберт когда-то согласился дать им интервью, была не самореклама, но стремление поддержать космическую программу в СМИ. Публикация этого интервью в старых выпусках, возможно, как-то ей помогла. Но сейчас космическая программа находится в руинах, а Хефнер пытается что-то вытянуть из ситуации вокруг «Чужака» и дела Мэнсона. Мы на это не согласны. Он не купил себе ручного кролика своим вкладом в Фонд памяти Эда Уайта[222]. Он может взять свой [журнал], свернуть его трубочкой и засунуть куда поглубже. Ни при каком условии мы не будем делать никаких публичных заявлений о деле Мэнсона и «Чужаке». Мы рассматриваем предложение м-ра Хефнера как нечто из ряда вон выходящее и как вторжение в нашу личную жизнь. Это не нежелание обсуждать работы Роберта, это его прямой отказ заниматься подобными вещами и это его принципы, которым он следовал в течение очень долгого времени[223].
10 ноября 1970: Вирджиния Хайнлайн – Лертону Блассингэйму
Вы не поверите, но «Чужак» попал в списки чтения Женского движения[224]!
4 мая 1971: Лертон Блассингэйм – Вирджинии Хайнлайн
Не думаю, что что-то можно предпринять по поводу компании «Валентайн Смит». Хотел бы, чтобы они поместили на их фирменный бланк и все пресс-релизы, что они используют имя «персонажа, созданного Робертом Э. Хайнлайном в «Чужаке в стране чужой»[225].
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: В 1971 году группа поклонников, философия которых во многом базировалась на «Чужаке в стране чужой», написала Хайнлайну, попросив разрешения использовать материал из книги. Разрешение дано не было. Позже член этой группы написал Хайнлайну письмо, в котором спрашивал, почему он не отнёсся с сочувствием к их целям. И вот его ответ:
20 января 1972: Роберт Э. Хайнлайн – Читателям
Факты:
1. Последний раз, когда я присутствовал на какой-либо организованной встрече любителей НФ, был в Сиэтле в 1961-м, плюс очень краткое появление в Чикаго в 1962-м, где мне вручали «Хьюго» за «Чужака» – краткое, потому что я появился в последнюю минуту, будучи занят в Хьюстоне, где кое-что писал для программы НАСА «Gemini». «Чужак» был издан в 1961 году. Если где-нибудь появились какие-нибудь «гнёзда» или что-то подобное ко Дню Труда 1962-го, мне об этом ничего не известно. Мои контакты с организованным фэндомом после того дня свелись к нулю.
2. До 1962 года мои контакты с организованным фэндомом были незначительны, я несколько раз ходил на встречи LASFS[226] в 1939—40 гг. и побывал на Конвенте в 1940 или ‘41 году. Точно, в 1941-м, в Денвере, поскольку теперь я припоминаю, что тогда, в 1940-м, я был на Востоке. После 1940 года следующий контакт, который я вспоминаю, был (как мне кажется) в 1958-м – встреча в Ньюарке, потом снова в Чикаго в 1960-м, где получал «Хьюго». Я думаю, что к перечисленному сводятся все мои контакты с организованным фэндомом, хотя я, возможно, забыл какие-нибудь случайные появления, поскольку период охватывает тридцать три года, а я не вёл никакого учёта. Но я уверен, что моё последнее появление на встречах было десять лет назад.
3. Контакты с частными лицами, любителями НФ, которые относились или могли относиться к фэндому: таких было много, по переписке, в моём доме, в чужих домах или в других местах. Раньше контактов было больше, чем в последние годы, из-за напряжённой работы и потерь времени, вызванных болезнью. Во многих случаях я не знал, общаясь с незнакомым человеком (при личной встрече или по переписке), имеет он отношение к фэндому или нет. В некоторых случаях я узнавал об этом позже (слишком поздно!), узнав, что моё частное письмо было издано в одном из фэнзинов, или обнаружив, что случайные дружеские высказывания без моего согласия или проверки рассматривались как «интервью» и издавались в искаженном виде…
4. Вследствие всего вышеупомянутого, в последние годы мы стали несколько более осторожными в наших социальных контактах и в письмах, которые мы пишем, тем более что давление от незнакомых людей стало намного больше. Я должен жить за запертыми воротами, мой телефон не фигурирует в телефонной книге, потому что иначе я вообще бы не смог работать – и это возмутительно, поскольку моя жена и я сам по своей природе весьма общительные и светские люди. Госпожа Хайнлайн обычно отвечает на все письма начинающих «друзей по переписке», которые, если им позволить, отняли бы всё моё время и не оставили бы ничего для занятий литературой. И только в очень редких случаях, наподобие вашего письма, я пишу ответ сам. Мы вынуждены вести свою общественную жизнь среди людей, которые не читают научную фантастику.
5. Из всего вышеупомянутого следует вот что: есть очень, очень мало людей в организованном фэндоме, которые вообще что-либо обо мне знают, в смысле знают меня лично, либо в курсе моего мнения по разным вопросам, моих вкусов или моих привычек. Мои опубликованные работы широко распространены, и любой может их прочитать. Официальные факты из моей жизни можно найти в нескольких справочниках в большинстве общественных библиотек. Но член фэндома научной фантастики вряд ли может знать обо мне больше, чем вы, а если он утверждает обратное, он почти наверняка сам не знает, о чём говорит.
6. Но меня неоднократно удивляло, какое огромное число людей утверждают, что являются «экспертами» по мне. (Один из них даже написал обо мне целую книгу. Я никогда в жизни с ним не встречался[227].)
7. Я никогда не выражал «антагонизм» или враждебность по отношению к «гнёздам» или «водным братствам». Это чистый вымысел. Я бы вогнал эту ложь обратно в зубы тому, кто это говорит, если бы знал, кто он такой.
8. Напротив, множество «гнёзд» действительно вошли со мной в контакт. Я отнёсся к ним с вежливостью. У меня есть бессрочные приглашения посетить их. Мне кажется, я в хороших отношениях со всеми подобными организациями, которые позаботились войти со мной в контакт. Если у вас есть какие-то конкретные сведения об обратном, я хотел бы их услышать, желательно с подробностями. (Но я, конечно же, ничего не могу поделать со злонамеренными обвинениями от безликих, безымянных незнакомцев.)
«Чужак»: Это художественное произведение в форме притчи. Это не «обман», если, конечно, вы не считаете обманом вообще всю беллетристику. Что за люди говорят подобные вещи? Я хотел бы при случае встретиться с одним или несколькими из них… ведь я достаточно часто слышу это утверждение, что заставляет меня думать, что кто-то его систематически распространяет, возможно, злонамеренно. Но лживые утверждения всегда попадают ко мне по меньшей мере из вторых рук и всегда без указания авторства. Вы скажете мне, где слышали это утверждение? Я хотел бы разыскать этого «Неуловимого Джо»[228] и заставить его продержаться достаточно долго, чтобы успеть расспросить, в чём дело и почему.
А теперь кое-что о происхождении «Чужака» и моих историй вообще. Я пишу по следующим причинам:
1. Чтобы содержать себя и свою семью;
2. Чтобы развлекать моих читателей;
3. И, если это возможно, заставить моих читателей задуматься. Первые две из этих причин являются обязательными и совместно составляют основу банальных рыночных отношений. Я всегда должен был зарабатывать себе на жизнь для себя самого, а теперь и для моих иждивенцев, и я происхожу из бедной, деревенской семьи – паши как вол или пропадёшь. Я много чем занимался, но я обнаружил, отчасти случайно, что могу производить ходкий товар – развлечение в виде беллетристики. Я не знаю, откуда у меня этот талант, ни у одного из членов моей семьи или родственников его, кажется, не было. Но я занялся этим по той же причине, что и многие другие авторы – это было то, чем я мог заниматься в то время, то есть всю свою жизнь я часто и подолгу был болен, а писать книги – это то, чем человек может заниматься, даже когда он физически не в состоянии работать с 9 утра до 5 вечера. (Я мечтаю когда-нибудь найти время, чтобы написать об этом эссе. Примеры варьируются от слепого Гомера до чахоточного Р. Л. Стивенсона и куда более многочисленны, чем полагают профессора английской литературы.)