Приложения
Приложение A. Сокращения в «Красной планете»
Алиса Далглиш, редактор «Scribner», возражала против всего, что могло быть интерпретировано как носитель неких сексуальных коннотаций, а также против использования оружия молодежью и некоторых других вещей. В результате Хайнлайн был вынужден сделать множество сокращений в первоначальном тексте рукописи. Некоторые из них приведены здесь. Главы и номера абзацев приведены по первому изданию «Красной планеты».
Между главой II, абзацем 13, и главой II, серединой абзаца 23:
Младшее поколение двинулось всей толпой прочь. Филлис сказала:
– Вынь обойму из твоего пистолета, Джимми, и дай мне с ним потренироваться.
– Ты слишком мала для пистолета.
– Фу! Я стреляю лучше тебя.
Это было очень близко к истине и совершенно необъяснимо: Филлис была двумя годами моложе Джима и к тому же женского пола.
– Девчонкам только по мишеням стрелять. Если бы ты увидела водянщика, то завизжала бы от страха.
– Кто, я? Хорошо, давай сходим на охоту, ставлю два кредита, что я первая кого-нибудь подстрелю.
– У тебя нет двух кредитов.
– Нет, есть!
– Тогда почему ты вчера не одолжила мне полкредита?
Филлис сменила тему. Джим положил пистолет в свой шкафчик и запер его. Некоторое время спустя они вернулись в гостиную и увидели, что отец вернулся домой и ужин готов.
Филлис дождалась паузы в разговоре взрослых и сказала:
– Папа?
– Да, Падди, в чём дело?
– Разве мне не пора иметь свой собственный пистолет?
– Что? Нет, это произойдёт ещё не скоро. А пока продолжай как следует тренироваться на мишенях.
– Но послушай, папа, – Джим уезжает, и это означает, что Олли не сможет выйти погулять, если у тебя или у мамы не найдётся для этого времени. Если бы у меня был пистолет, я могла бы с этим помочь.
Мистер Марлоу наморщил лоб.
– Звучит убедительно. Ты прошла все тесты, не так ли?
– Ты же знаешь, что прошла!
– Что скажешь, дорогая? Отвезём Филлис в мэрию и посмотрим, выдадут ли они ей лицензию?
Прежде чем миссис Марлоу смогла ответить, доктор Макрей что-то пробормотал в свою тарелку. Реплика была энергичной и, возможно, не слишком вежливой.
– А? Вы что-то сказали, Доктор?
– Я сказал, – ответил Макрей, – что собираюсь перебираться на другую планету. По крайней мере, это – то, что я имел в виду.
– Почему? Что случилось с этой? Ещё лет двадцать – и мы тут всё приведём в порядок, будет как новенькая. Вы сможете гулять снаружи без маски.
– Сэр, дело не в естественных ограничениях данного шарика, проблема в тех бесхребетных простофилях, которые им управляют. Эти смехотворные инструкции меня оскорбляют. То, что свободному гражданину приходится ломать шапку перед комитетом и вымаливать разрешение на ношение оружия – это фантастика какая-то! Выдайте своей дочери оружие, сэр, и не обращайте внимания на мелких чиновников.
Отец Джима помешивал свой кофе.
– Есть такое искушение, – кивнул он. – Я действительно не понимаю, почему Компания сразу же установила такие правила.
– Чистое подражательство. В перенаселённых ульях там, на Земле, в ходу подобные детские правила. Жирные клерки, которые решают эти вопросы, не могут вообразить никаких иных условий жизни. Но у нас здесь – сообщество Фронтира, оно должно быть свободным от подобных вещей.
– Мммм… Наверное, вы правы, Доктор. Мне нечего вам возразить, но я настолько занят, пытаясь продолжить мою работу, что у меня действительно нет времени, чтобы озаботиться политикой. Проще подчиниться, чем бороться за прецедент.
Отец Джима повернулся к жене:
– Если не возражаешь, дорогая, ты не могла бы найти время, чтобы получить лицензию для Филлис?
– Ну да, – ответила она с сомнением, – если ты действительно считаешь, что она достаточно взрослая.
Доктор пробормотал скороговоркой что-то наподобие «Danegeld»[232] и «Бостонское чаепитие»[233], не переводя дыхания.
Филлис ответила:
– Конечно, я достаточно взрослая, мама. Я стреляю лучше, чем Джимми.
– Да ты рехнулась как жук-вертячка! – возмущённо воскликнул Джим.
– Следи за своими манерами, Джим, – предостерёг его отец. – Мы так не разговариваем с леди.
– А она разговаривает как леди? Пожалуйста, Па!
– Ты обязан вести себя так, будто она – леди. И оставим это. Что вы сказали, Доктор?
– А? Уверен, ничего такого, что мне стоило бы повторять.
Между главой VIII, абзацем 29, и главой VIII, абзацем 33:
– Конечно.
Джим поднялся. При этом он разбудил Виллиса, который выдвинул свои глазки, оценил ситуацию и поприветствовал их. Джим подобрал его, почесал ему макушку и спросил:
– Во сколько же ты заявился, бродяга? – а потом вдруг добавил: – Эй!
– Что «Эй»? – спросил Фрэнк.
– Ну, посмотри на это! – Джим показал на груду скомканного шёлка.
Фрэнк встал и присоединился к нему.
– На что смотреть? О…
В ямке, где отдыхал Виллис, лежала дюжина маленьких, белых сфероидов, похожих на мячики для гольфа.
– Как ты думаешь, что это? – спросил Джим.
Франк внимательно их изучил.
– Джим, – сказал он медленно, – я думаю, что тебе придётся просто с этим смириться. Виллис не мальчик, он – она.
– Что? О нет!
– Виллис – хороший мальчик, – упрямым голосом сказал Виллис.
– Сам посуди, – продолжал говорить Фрэнк. – Вот это – яйца. Если их отложил не Виллис, тогда это сделал ты.
Джим с недоумением смотрел на яйца, затем повернулся к Виллису:
– Виллис, ты отложил эти яйца? Это ты сделал?
– Яйца? – переспросил Виллис. – Что сказал мальчик Джим?
Джим посадил его рядом с гнездом и ткнул пальцем.
– Ты их отложил?
Виллис посмотрел на яйца, потом, фигурально выражаясь, пожал плечами, дал понять, что умывает руки, и поковылял прочь. Его манеры, казалось, говорили, что, если Джиму хочется поднимать шум по поводу нескольких яиц или чего-то ещё, что можно случайно обнаружить в постели, ну, в общем, это личное дело Джима, Виллис не желает в этом участвовать.
– Ты от него ничего не добьёшься, – прокомментировал Фрэнк. – Я надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты стал дедушкой или типа того.
– Не смешно!
– Ладно, забудь про яйца. Когда мы будем есть? Я умираю от голода.
Джим бросил на яйца осуждающий взгляд и занялся продовольствием. Когда они ели, вошел Гекко. Они обменялись серьёзными приветствиями, после чего марсианин, похоже, начал устраиваться для очередного длительного периода молчаливого общения – и тут он заметил яйца.
Ни один из мальчиков никогда прежде не видел ни спешащего марсианина, ни проявляющего любые признаки волнения. Гекко испустил утробный звук и тут же вышел из комнаты. Он вскоре вернулся в сопровождении целой толпы марсиан, так что они едва смогли набиться в комнату. Все они говорили одновременно и не обращали внимания на мальчиков.
– Что там творится? – спросил Фрэнк, поскольку его оттеснили к стене и он ничего не видел сквозь чащу ног.
– Да чёрт его знает.
Через некоторое время они немного успокоились. Один из больших марсиан с преувеличенной осторожностью собрал яйца, прижимая их к груди. Другой подобрал Виллиса, и они всей толпой покинули комнату.
Джим нерешительно переминался в дверях и смотрел, как они исчезают.
Вместо текста между главой XIII, абзацем 6, и главой XIII, абзац 17:
– Конечно, конечно, – согласился Макрей, – но, говоря непрофессионально, я бы предпочёл увидеть мерзкого ублюдка на виселице. Паранойя – это расстройство, которое проявляется только у обладателей принципиально скверного характера.
– Ну уж, доктор, – возразил Ролингс.
– Таково мое мнение, – настаивал Макрей, – и я видел массу подобных случаев, как в больницах, так и за их пределами.
Вставка к главе XIV, абзац 49:
На Марсе всё потрясает. Вот ещё одна вещь: мы никак не могли найти на этой планете ничего похожего на секс, различные виды специфической конъюгации[234] – да, но никакого секса. Мне кажется, что мы его пропустили. Я думаю, что личинки марсиан, попрыгунчики, являются женскими особями; а взрослые марсиане – мужскими. Они меняются. Разумеется, я использую эти термины условно, за неимением лучшего. Но если моя теория верна…
После текущего окончания:
Джим воспринял новость спокойно. Он выслушал сильно откорректированное объяснение Макрея и кивнул.
– Я думаю, что если Виллис захочет зимовать, что ж, так тому и быть. Когда они придут за ним, я не буду устраивать сцен. Это не Хоу и Бичер, которые не имели права его куда-то уносить.
– Это правильный подход, сынок. Ему лучше быть с марсианами, потому что они знают, как позаботиться о нём, когда ему это потребуется. Ты сам это видел, когда вы были у них.
– Да, вот ещё что, – добавил Джим, – я смогу его навещать?
– Он тебя не почувствует. Он будет спать.
– Но послушайте, когда он проснётся, он меня узнает?
Макрей нахмурился. Тот же самый вопрос он задал Древнему.
– Да, – ответил он, ни на дюйм не погрешив против истины, – он полностью сохранит всю свою память.
Он не стал сообщать Джиму остальную часть ответа Древнего – о том, что переходный период будет длиться больше сорока земных лет.
– Ну, это тоже не так уж плохо. Я буду ужасно занят в школе, во всяком случае, прямо сейчас.
– Вот это верно!
Джим отыскал Фрэнка, и они пошли в их старую комнату, сейчас свободную от женского персонала. Джим баюкал Виллиса в своих руках и рассказывал Фрэнку о том, что говорил доктор. Виллис слушал, но смысл разговора, по всей видимости, ускользал от маленького марсианина: Виллис не сделал ни одного комментария.
Некоторое время спустя Виллису прискучило слушать разговоры, и он запел. Его выбор пал на последнее, что Виллис услышал, танго, которое Фрэнк ставил Джиму: «¿Quien es la Senorita?»