— Она подтвердила не только правдивость, — рассмеялся Эгор, — но и лживость. Но как как знаки богини пришлось интерпретировать самому бандиту, он сделал свои выводы.
— А как бы вы отреагировали на самом деле? — поинтересовался я. — Если бы, к примеру, бандитам удалось бы меня убить, застав врасплох?
— На тот момент эксперимент начал приносить интересные результаты, так что твоё убийство доставило бы мне некоторые неудобства. Я бы послал десяток Таагов или пару Ирвизов и истребил бы верхушку шайки. Какими-то глупостями, типа уничтожения столицы Федерации или вырезания всех бандитов поголовно, я бы заниматься не стал.
— «Интересные результаты?» — переспросил я. — Что-то не припомню, чтобы на тот момент я сделал что-то необычное.
— Конечно, по-настоящему ты развернулся чуть позже. Но и тогда тебе уже было чем гордиться. К примеру, практически не имея медицинских познаний, ты провёл операцию по возвращению своему другу давно потерянных конечностей. Ритуал был груб, примитивен, да и результат потребовал длительной реабилитации, но этот самый результат хотя бы имелся. Конечно, тебе потребовалось использование уникального ресурса — собственного разума, так что я посчитал его просто многообещающим авансом, намёком на дальнейшие свершения. При этом ничуть не прогадал. Но главные твои достижения касались религиозной сферы. Там ты меня по-настоящему удивил.
Я наморщил лоб, пытаясь понять, что он имеет в виду. Кроме освящения нескольких гостиниц и университетских общежитий, похвастаться мне было нечем.
— Похоже, всей уникальности произошедшего ты не осознаёшь, — вздохнул Эгор. — Каждая гостиница, которую ты посетил, превратилась, по сути в храм. Знаешь, сколько усилий нужно приложить священнику, чтобы призвать своего бога в реальность? Открытие каждого храма — это серьёзное событие, требующее собрания высшего жречества, либо же совокупной молитвы большого количества верующих. Ты же освящал храм за храмом с той же лёгкостью, как прилежный студент создаёт алмазы для своих поделок. Деяния подобного масштаба доступны только святому, чья воля является прямым продолжением воли бога.
— Я читал теологические трактаты, — возразил я, — и знаю о трудностях освящения храмов. Но именно из-за лёгкости, которой я призывал слово Ирулин, считал, что освящение гостиницы — что-то типа благословений Керуват во время Большого Турнира в Тараге.
Пусть, освящая гостиницы, я тешил себя мыслью, что превращаю их в храмы моей богини, но на самом деле так не считал. Особенно после знакомства с основами теологии, которая в мире Итшес являлась такой же частью естественных наук, как физика и химия.
— Большой! — засмеялся Эгор. — Как же они любят это слово! Большой турнир, Большие игры, Большие гонки! Даже если речь идёт о местечковом событии где-то на пятке мира. Ты должен смотреть не на внешние признаки, а глядеть в суть. Место, в котором постоянно действует сила божества — это либо святилище, либо храм. И если подсчитать, по количеству храмов — не забытых и заброшенных, а активно используемых, пусть не всегда и искренне верующими — твоя религия стоит наравне с культами Всемогущих Владык, а некоторые из них даже превосходит.
— Все равно не сходится, — мотнул я упрямо головой. — Если храм так трудно освятить, тогда почему это получалось у Кениры и Мирены? Конечно, им потребовалось приложить больше усилий, но результат выходил тем же.
— На этот счёт у меня есть пара теорий. Первая — та лёгкость, с которой ты нёс силу своей богини, сформировала всеобщее убеждение, что это действительно легко. Мысли верующих меняют бога, но то же касается и основ его религии. Так что да, храмы Ирулин теперь может открыть каждый жрец. Которых очень немного. И на этом количестве основывается моя вторая теория. У Ирулин есть только три точки, через которые она проводит свою волю в материальный мир. Соответственно, сила каждого воздействия огромна. Культ твоей богини — единственный из мне известных, где посвящение в жреческий сан происходит половым путём. У Фаолонде есть несколько церемоний, связанных с совокуплением, религии Валудур важны аспекты зачатия и оплодотворения, но жрецы там появляются самым обычным способом. Возможно, дело в том, что Ирулин неспособна Явиться и ей приходится прибегать к другим методом, ну а, скорее всего, именно твоя близость к божеству позволяет богу Явиться в твоём теле и посвятить верующего в сан. В любом случае, имея только трёх любовниц, одна из которых жрица другого бога, ты проявляешь постыдную безответственность как первосвященник. Тебе бы следовало бы трудиться тщательней, да и отбросить глупую щепетильность, снижающую эффективность и ограничивающую пол партнёров только женским. И даже если бы ты не смог переступить через себя, женщин, с которыми ты имел дело, хватило бы. Причём, вполне красивых женщин, среди которых два декана университета, Высшая Целительница и двенадцать рабынь.
Я уставился на Эгора, поражённый столь странной логикой. Конечно, он не имел понятия, что мы делали в Царстве госпожи, так что ориентировался только на внешние признаки. И из них действительно выходило, что единственная из моих любовниц, кто не стала жрицей Ирулин — Незель, жрица Фаолонде. Вот только сама идея, что я должен спать с мужчинами или покрывать всё что движется, могла прийти в голову только ему — почти отбросившему всё человеческое.
— Ну, не смотри так, — улыбнулся Эгор. — Это просто разумное предложение. Но я помню, насколько ты молод, и как много значения уделяешь ненужным эмоциям. Когда-то я и сам был таким, не только увлекался женщинами, но и испытал настоящую любовь. А потом начал руководствоваться разумом. Впрочем, именно твои эмоции, твоя иррациональность дала очень интересные результаты. Ты шёл сюда, чтобы освободить свою богиню, для этого преодолел множество препятствий, и совершил немало важных дел.
— Вы имеете в виду ограбление Королевства Сориниз и убийство Рагдраже?
— Мне, конечно, этот ублюдок никогда не нравился и мир без него станет светлей, но я говорю совсем о другом. Спасая свою тёщу, грабя дворец и сражаясь с этим безумцем ты решал свои личные проблемы. Речь даже не о твоей магии или новом теле — хотя тут должен похвалить за очень достойное исполнение. Конечно, многое я бы сделал по-другому, но и опыта у меня намного больше. То, чем ты меня по-настоящему порадовал — это три твои монографии.
— Три? — удивился я. — Я отдал в печать только две книги. Одну по магии монстров, и вторую — исследование их спиральных молекул.
Эгор усмехнулся и вытянул руку. Над его ладонью появилось три увесистых тома. Книги перелетели по воздуху и зависли передо мной. Я взял их в руки, повернул к себе корешками, и удивлённо округлил глаза. Третья книга называлась «Методика регенерации частей тела на длительных сроках после ампутации» и была тоже подписана именем Ули Шпац. Я сплёл простые чары, которыми захватил две остальные книги и вернул их Эгору. Тот спокойно отнёсся к использованию магии, взял книги и поместил их в пространственный контейнер. Я начал листать оставшийся том, чтобы понять, о чём именно идёт речь. Как оказалось, что помимо предисловия, написанного деканом факультета теоретической магии Риданой Заридаш, книга представляла собой ту самую инструкцию, что я приложил к регенерационному артефакту. Из неё убрали первые пару страниц по, собственно, использованию артефакта, оставив то подробное теоретическое основание, которое я не поленился расписать.
— И эту работу я считаю самой важной из трёх, — сказал Эгор, когда я вернул ему книгу обратно. — Хотя и две остальные тоже неплохи.
— Но ведь в ней нет ничего особенного! Обычные простые методики, используемые сотни лет! Сам артефакт, к которому я написал эту инструкцию, сделан в университетских мастерских. Там даже не было особо ценных материалов, а в качестве источника белка и минералов использовались свиные туши!
От членов моей команды, слушающих, затаив дыхание наш разговор, донёсся слитный поток чувств. И эти чувства мне ничуть не льстили: их эквивалентом являлись глубокий вздох, закаченные глаза, либо же ладонь, прижатая к лицу — словно я сказал что-то запредельно глупое.
— Именно простота и доступность — главное достоинство твоей работы, — сказал Эгор. — Ты не использовал знаний, на которые я наложил запрет, а слепил действующий артефакт из слюней и глины, словно какой-то дикарь с отдалённых островов Архипелага. Но при всей своей простоте твой способ работает, артефактную часть могут повторить в каждой полуподвальной мастерской, и теперь любой глупый, беспечный или невезучий человек может вернуть себе здоровье. Ты разбил сложную проблему на несколько простых и очень недорогих решений. Теперь там, где раньше требовался Высший Целитель или Верховный Жрец, справятся деревенский лекарь и младший послушник храма Мирувала.
От Ксандаша с Хартаном я почувствовал поток согласия и одобрения, а чувства Кениры и Мирены дополняла ещё и гордость.
— Ещё ты очень хорошо провёл исцеление Мирены. Подойди сюда, девочка, не бойся.
Мирена послушалась, вышла вперёд, встав рядом со мной и вцепилась мне в локоть. Эгор подошёл сам, вытянул руку и провёл пальцами по её щеке. Тело Мирены пронзило целое облако тончайших магических плетений.
— Ульриху пришлось решить очень интересную задачу, — сказал Повелитель Чар, кивнув и убрав руку. — С имеющимися деньгами и связями он хотел пойти по простому пути, но именно простые пути оказались отрезаны. Способ, который он придумал, давал слишком большую нагрузку на разум, для существа без магии — запредельную. И, честно говоря, был несколько избыточным, я знаю с десяток вариантов достичь того же гораздо проще. Но своё дело Ульрих сделал — ему удалось соблюсти все формальности, чтобы провести тебя через все божественные Испытания. Впрочем, действительно серьёзные условия поставил только Мирувал. Керуват потребовала необременительных формальностей, а Ризвинн… Она никогда не заботилась о себе, отдавая себя другим. Возможно, прояви она в своё время чуть больше эгоизма, желай личного счастья, а не блага для остальных, этого разговора никогда бы не произошло.