Благодарю тебя за искреннюю заботу, — сказал Гэндзи. — При других обстоятельствах опасность и вправду была бы настолько велика, как ты опасаешься. Но я еду в Эдо по приглашению сёгуна. А значит, нам обеспечен безопасный проход.
Десять лет назад это было бы правдой, — возразил Сигеру. — Но нынешний сёгун теряет власть над страной. Чужеземные корабли безнаказанно обстреливают его столицу. Его союзные князья, равно как и опальные князья, все чаще нарушают его повеления. А во многих провинциях даже княжеская власть ослабела. Сэйки прав. Вам не следует ехать.
Гэндзи повернулся к Хидё.
А ты как думаешь?
Господин, ехать вам или не ехать — это решать не мне. Но если вы решите ехать, то я согласен с господином Сэйки. Вам следует взять с собой большой отряд. Тысячи хватит, если вы отберете лучших.
Гэндзи покачал головой.
Если я двинусь к Эдо с тысячным отрядом, сёгун расценит это как проявление враждебности, и у него будут на то некоторые основания.
Поставьте его в известность, причем заблаговременно, — сказал Сэйки. — Скажите, что оставите своих людей за пределами города, но неподалеку от равнины Канто — на тот случай, если сёгун пожелает, чтоб они вместе с его войсками выступили против чужеземцев. Мы можем разместить их в монастыре Мусиндо.
Нам в любом случае придется туда заглянуть, — сказал Гэндзи. — Эмилия хочет посмотреть, в каком состоянии здание их миссии. Ты не знаешь — его хоть начинали строить?
Не знаю, мой господин. — Сэйки с трудом подавил раздражение. Он был безмерно признателен госпоже Эмилии за то, что она спасла князю жизнь. И все же он находил исключительно неуместным проявлять заботу о ее малозначительной миссионерской деятельности, когда обсуждаются столь важные вопросы. — Вы намерены позволить госпоже Эмилии сопровождать вас в Эдо?
Да.
Тогда я должен добавить четвертое замечание, — сказал Сэйки. — Я настойчиво советую не брать ее в эту поездку.
«Тихий журавль» сейчас отстраивают заново, — сказал Гэндзи. — Эмилии нужно присмотреть за некоторыми деталями. Она не сможет этого сделать, если останется здесь.
Сэйки скрипнул зубами.
Неужели в число ее талантов входит и дар архитектора?
Нет. Но нашим архитекторам потребуются ее советы касательно постройки церкви.
Церкви?
Я приказал, чтоб на территории дворца возвели небольшую христианскую церковь.
Что?! — ошеломленно переспросил Сэйки.
Сигеру рассмеялся — ко всеобщему удивлению. Он нечасто смеялся.
А почему это тебя так беспокоит, Сэйки? Тысячу лет назад буддизм был чужеземной религией. Ее занесли к нам миссионеры из Китая и Кореи. А теперь буддизм — такая же часть Японии, как и мы сами. Возможно, тысячу лет спустя то же самое скажут и о христианстве, которое сейчас несут к нам эти новые миссионеры.
Я не знал, господин, что вам присущ столь оптимистический взгляд на вещи, — только и смог сказать Сэйки.
Я научился этому у моего племянника, за время пути.
И вы считаете благоразумным брать женщину в путешествие, которое может оказаться столь опасным?
Не женщину, а женщин, — поправил его Сигеру. — Госпожа Хэйко и Ханако тоже поедут с нами.
Это еще больше ужаснуло Сэйки, но он сдержался, и лишь сказал:
В-пятых, я предлагаю отнестись к этому путешествию со всей серьезностью, какой оно заслуживает.
Хэйко скучает по Эдо, — сказал Гэндзи. — И не следует лишать Хидё возможности поскорее обзавестись наследником.
Наибольшая опасность не миновала, — сказал Сэйки, не позволив себе высказаться по поводу столь легкомысленных доводов. — Она все еще впереди.
И когда она настанет, мы встретим ее достойно, — сказал Гэндзи. — А до тех пор давайте не будем изводить себя ненужным беспокойством.
Сэйки поклонился. Какая, однако, насмешка судьбы: пережить такие опасности, и лишь затем, чтоб умереть во время обычной поездки в Эдо. Такова природа кармы. И Сэйки кланялся сейчас не только своему князю, но и карме.
Слышу и повинуюсь, мой господин.
Благодарю тебя, Сэйки.
Сколько человек мне следует взять?
Думаю, двадцати-тридцати вполне хватит. Мы не станем задерживаться в Эдо надолго.
Наши разведчики донесли, что Сохаку сейчас в Мусиндо, — подал голос Хидё. — Если он по-прежнему согласует свои действия с Каваками, даже тысяча человек, которых предлагает взять господин Сэйки, не окажется лишней.
Мусиндо будет свободно задолго до того, как Гэндзи доедет туда, — сказал Сигеру. — А лишившийся имени предатель вскоре не сможет согласовывать свои действия ни с кем, кроме голодных призраков.
Глазам не верю! — воскликнула Эмилия. — Сперва яблоневый сад, а теперь вот это!..
Они со Старком стояли посреди цветущего розария. Здесь были и белоснежные розы, и огненно-красные, и всех оттенков розового.
Недаром этот сад пользуется такой славой, — заметил Старк.
Эмилия вопросительно взглянула на него.
Хэйко сказала, что этот замок еще называют «Хранителем розового сада».
«Хранитель розового сада», — повторила Эмилия. — «Воробьиная туча». Такие поэтичные имена — а даны они крепости, предназначенной для войны.
Для самураев война — это и есть поэзия, — сказал Старк.
Похоже, Мэттью, после вашего путешествия с Хэйко вы стали намного лучше их понимать.
Ну, у нас была возможность поговорить, — отозвался Старк. И сжал зубы, решив, что не стоит больше об этом говорить. Хэйко сказала, что все расскажет Гэндзи. Может, и расскажет, а может, и нет. В любом случае, это ее дела, и его они не касаются.
В розовый сад их привела Ханако, после того, как Эмилия кое-как умудрилась объяснить, что ей хочется побыть на свежем воздухе. Ее комната была так забита всяческими столами, стульями и прочей мебелью, что там попросту нечем было дышать. Да и гостиная, которую она делила со Старком, была ничуть не лучше. А теперь слуги специально для них притащили в сад два кошмарных кресла, обтянутых плюшем. Надо не забыть рассказать Гэндзи про садовую мебель. Ему очень хочется не только получше выучить язык, но и вообще узнать об Америке как можно больше.
Она такая хрупкая… — сказал Эмилия. — Должно быть, ей очень трудно было переносить лишения пути.
Ничего, с ней все в порядке. — Старк попытался увести разговор в сторону. — У вас с князем Гэндзи было куда больше приключений, чем у нас. Если верить слухам, вы — ангел, сотворивший чудо, чтоб спасти жизнь князя.
Эмилия отвернулась — якобы для того, чтоб получше рассмотреть один дальний куст, а на самом деле для того, чтоб скрыть вспыхнувший на ее щеках румянец.
Ой, ну вы же знаете, что такое слухи. Кто-нибудь что-нибудь расскажет такое, чего и сам толком не знает, а дальше они разрастаются и вовсе до неузнаваемости.
Хэйко не похожа на сплетницу. Она сказала, что господин Сигеру сказал, будто нашел вас с Гэндзи в снежной хижине, которую вы соорудили. Вы вправду соорудили снежную хижину?
Это был просто шалаш из ветвей, котороый занесло снегом.
Она сказала, что князь Гэндзи сказал, будто вы согрели его и себя при помощи неких знаний, которым научились у эскимосов.
Никогда в жизни не встречала ни единого эскимоса, — отрезала Эмилия.
Да я и не думал, что вы их встречали, — согласился Старк. — Должно быть, Хэйко что-то неправильно поняла. Или я ее неправильно понял. Так как же это у вас получилось?
Что получилось?
Остаться в живых. Вы продержались почти двое суток во время метели. Что-то же вы сделали, чтоб не замерзнуть.
Шалаш защищал нас от ветра, — сказала Эмилия. Она не могла заставить себя солгать. Но и сказать правду она тоже не могла — видит Бог. Такой неловкости она не вынесет. — А потом образовались стены. Снежные, конечно, но все-таки стены. И внутри было значительно теплее, чем снаружи.
Я просто подумал, что хорошо бы знать, как действовать в такой ситуации, — пояснил Старк. — Мало ли, что еще случится.
Я уверена, что ничего такого больше не случится, — сказала Эмилия. Она прикоснулась к ярко-красной розе. — Интересно, что это за сорт?
«Американская красавица», — ответил вместо Старка Гэндзи.
Эмилия обернулась и обнаружила, что князь стоит рядом с ними. На лице его было написано столь откровенное веселье, что Эмилия ни капельки не сомневалась в том, что он успел услышать по меньшей мере часть их разговора. Увидев ее возмущение, князь немедленно изобразил более серьезную мину. Он подошел к цветку, заинтересовавшему Эмилию, извлек из ножен свой короткий меч и едва коснулся им стебля. Роза упала ему в ладонь. Гэндзи счистил шипы несколькими столь же легкими касаниями меча и с поклоном преподнес укрощенную розу Эмилии.
Благодарю вас, господин.
Странное название для японского цветка, — заметил Старк.
Его называют так только здесь, — сказал Гэндзи. — Одному из моих предков было… — Он хотел сказать «было видение», но вспоминил, что Эмилия очень беспокоится, если он так говорит, и вместо этого сказал: — был сон. На следующее утро он издал указ и повелел, чтобы отныне самые прекрасные розы, цветущие в замке, носили имя «Американская красавица».
Эмилии показалось, что объяснение Гэндзи подозрительно смахивает на очередную историю о видении, но в ней проснулось любопытство.
И что же ему приснилось?
Он так никогда этого толком и не рассказал. В тот самый день он вместе со своим воинством присоединился к клану Такэда. И был с ними, когда они напали на укрепления Нагасино. Пожалуй, это самая прославленная кавалерийская атака в нашей истории. Он погиб от огня вражеских мушкетов, как и тысячи других конных воинов. С тех пор никто больше не ходил в такую атаку.
Так это сон толкнул его на подобное безрассудство?
Да. Перед атакой он сказал своим вассалам, чтобы они отринули всякий страх. Появление «Американской красавицы» в стенах «Воробьиной тучи» возвещает окончательную победу нашего клана. Порукой тому его сон — так он сказал.
Но это же полнейшее безумие! — выпалили Эмилия и тут же прикусила язык. — Простите, господин. Я неверно выразилась.