Уж и лёг там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море.
Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень…
А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями…
Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя.
Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал с неба Сокол с разбитой грудью, в крови на перьях…
С коротким криком он пал на землю и бился грудью в бессильном гневе о твёрдый камень…
Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что жизни птицы две-три минуты…
Подполз он ближе к разбитой птице, и прошипел он ей прямо в очи:
– Что, умираешь?
– Да, умираю! – ответил Сокол, вздохнув глубоко. – Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо… Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты, бедняга!
– Ну что же – небо? – пустое место… Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно… тепло и сыро!
Так Уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе над нею за эти бредни.
И так подумал: «Летай иль ползай, конец известен: все в землю лягут, всё прахом будет…»
Но Сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал немного и по ущелью повёл очами…
Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье тёмном и пахло гнилью.
И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы:
– О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я… к ранам груди и… захлебнулся б моей он кровью!.. О, счастье битвы!..
А Уж подумал: «Должно быть, в небе и в самом деле пожить приятно, коль он так стонет!..»
И предожил он свободной птице: «А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. Быть может, крылья тебя поднимут и поживешь ты ещё немного в твоей стихии».
И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошёл к обрыву, скользя когтями по слизи камня.
И подошёл он, расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и – вниз скатился.
И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал, ломая крылья, теряя перья…
Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море.
А волны моря с печальным рёвом о камень бились… И трупа птицы не видно было в морском пространстве…
II
В ущелье лёжа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу.
И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье.
– А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полётам в небо? Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать всё это, взлетевши в небо хоть ненадолго.
Сказал и – сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой лентой блеснул на солнце.
Рождённый ползать – летать не может!.. Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся…
– Так вот в чём прелесть полётов в небо! Она – в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам всё знаю! Я – видел небо… Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье – землёй живу я.
И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою.
Блестело море, всё в ярком свете, и грозно волны о берег бились.
В их львином рёве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни:
«Безумству храбрых поём мы славу!
Безумство храбрых – вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истёк ты кровью… Но будет время – и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!
Безумству храбрых поем мы песню!..»
…Молчит опаловая даль моря, певуче плещут волны на песок, и я молчу, глядя в даль моря. На воде всё больше серебряных пятен от лунных лучей… Наш котелок тихо закипает.
Одна из волн игриво вскатывается на берег и, вызывающе шумя, ползёт к голове Рагима.
– Куда идёшь?.. Пшла! – машет на неё Рагим рукой, и она покорно скатывается обратно в море.
Мне нимало не смешна и не страшна выходка Рагима, одухотворяющего волны. Всё кругом смотрит странно живо, мягко, ласково. Море так внушительно спокойно, и чувствуется, что в свежем дыхании его на горы, ещё не остывшие от дневного зноя, скрыто много мощной, сдержанной силы. По тёмно-синему небу золотым узором звёзд написано нечто торжественное, чарующее душу, смущающее ум сладким ожиданием какого-то откровения.
Всё дремлет, но дремлет напряжённо чутко, и кажется, что вот в следующую секунду всё встрепенётся и зазвучит в стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Эти звуки расскажут про тайны мира, разъяснят их уму, а потом погасят его, как призрачный огонёк, и увлекут с собой душу высоко в тёмно-синюю бездну, откуда навстречу ей трепетные узоры звёзд тоже зазвучат дивной музыкой откровения…
Справочное бюро
Длинные, узкие облака, похожие на перья. Образуются высоко в небе, в верхних слоях атмосферы. Обыкновенно белого цвета. Различают несколько видов и разновидностей облаков, но основным считают перистые нитевидные облака. Обычно возникают в хорошую погоду.
Окрас волосам и шерсти придаёт вещество, которое вырабатывается клетками в основании волоса. Это вещество называется меланин. А с возрастом его вырабатывается меньше, и волосы становятся белыми – седыми. Так происходит и у животных, и у людей.
Тина – это длинные, тонкие, похожие на нити водоросли зелёного цвета. Представляют собой плавающие в воде или покрывающие дно и подводные камни, скопления, скользкие на ощупь. Наверняка каждый из вас видел, как «зацветают» пруды, когда вода становится зелёной. Так вот, в некоторых случаях, это именно из-за тины.
Это одна из самых обычных неядовитых змей. Тёмно-серого или чёрного цвета с жёлтыми пятнышками по бокам головы. Змеи сворачиваются в клубок, чтобы сохранить тепло. Просто змеи длинные, и их клубочек похож на узел.
Ущелье – это узкое пространство между двумя крутыми горными склонами. Ущелье образуется, когда река как бы промывает щель в горе. Дно ущелья может быть не заполнено рекой полностью. Ущелье с вертикальными стенками называют каньоном.
Сокол – это небольшая хищная птица, чуть меньше голубя. У неё острые когти, длинные крылья и выемка, или «зубы», на режущих краях клюва. Это помогает ему крепче хватать добычу. У сокола длинные лапы с загнутыми когтями. Когтями птица чаще всего и хватает добычу, и несёт её в своё гнездо или в другое тихое, укромное место. Иногда соколы едят прямо на лету. Соколы известны своим стремительным полётом в момент охоты на мелких птичек.
Летают соколы на высоте, как правило, не больше километра. Чаще на высоте нескольких сотен метров. Есть птицы, поднимающиеся гораздо выше. Например, африканские грифы. Гуси во время перелётов держатся на высоте около 5 км. Для сравнения – самолёты летают на высоте 10
—У птиц температура тела выше, чем у человека. У разных видов птиц от 37 до 45 °C. Связано это с более быстрым обменом веществ у птиц. То есть птицы очень быстро переваривают пищу, очень быстро получают из неё энергию и очень быстро производят отходы. При полёте нужно много энергии для работы мышц, и быстрый обмен веществ обеспечивает бесперебойное её поступление к мышцам. А чем выше температура тела, тем быстрее происходит превращение веществ.
Песня о буревестнике. Поэма в прозе
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, чёрной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и – тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике – жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, – стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, – им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утёсах… Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утёсы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, чёрной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, – гордый, чёрный демон бури, – и смеётся, и рыдает… Он над тучами смеётся, он от радости рыдает!
В гневе грома, – чуткий демон, – он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, – нет, не скроют!