— НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ О НЕЙ! — вспылила Анзу и ударила ее по лицу.
— Ты испортила мое прекрасное лицо! — завизжала она, когда увидела царапину. Она достала меч! — Сдохни!
Так надо бы и мне вмешаться. Терпеть таких не могу.
Сюнпо!
Перехватываю ее руку и отбираю меч, а саму психопатку кидаю в ее подруг.
— Хватит! — хмуро сказал я. — Проваливайте! — отдал Анзу ее меч, который у нее отняли.
— УБЛЮДОК!!! — визжала эта дамочка. Ну и голос у нее. Я уже хочу отрезать ей голову. — Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!
— Харе орать, — погладил я ухо. — У меня сейчас барабанные перепонки лопнут от твоего скрежета.
— ТЫ!!!
— Я.
— Это тот самый подонок, который посмел при всех надругаться над моим Сакамото-куном! — посмотрела она на меня.
— Ты больная? — офигел я. — Мне вообще-то девушки нравятся, а не парни. Хотя на такую как ты я бы в голодный год за мешок риса не согласился бы.
— Ничего, — она коварно улыбнулась. — Если я принесу моему Сакамото-куну твои пальцы, он похвалит меня.
— Ты реально больная на голову, — скривился я.
— Ахахахах! — засмеялась она как сумасшедшая. Даже ее подруги на нее покосились.
— С каких это пор я твой? — спросил знакомый голос у дверей.
— Привет, Кано, — махнул я рукой.
— Кано-сама! — расцвела в улыбке Анзу.
— Сакамото-кун! — побледнела Аи. — А… я…это… ну…
— Попытка убийства студента, извлечение меча на территории академии, порча печати Капитана Айзена Соске и угроза другим студентам, — перечислил он ее проступки. — Это тянет на исключение, а может даже на арест, — хмыкнул он, зайдя в класс. Ну, с арестом он загнул, максимум штраф. Аристократов крайне сложно упрятать в тюрьму.
Кстати, а какие тут тюрьмы? Нам просто как-то не говорил об этом. Но куда девают преступников? Надо бы узнать.
— Мои родители вроде бы четко дали понять семье Аоки, что мы не собираемся родниться с вами, — он презрительно махнул рукой. Девушка была готова разрыдаться. Он подошел к ней и посмотрел в глаза. — А этого ублюдка, я сам одолею, не смей мешать мне! — он него повеяло холодом и жаждой убийства. Какой хороший человек. — А эта девка, мой должник. Тронешь ее, — он убрал пылинку с ее плеча и добро улыбнулся, — пожалеешь…
Аи все же не выдержала и упала в обморок.
— АИ! — закричали ее подруги, подхватили дуру и унесли.
— Вот и хорошо, — он отряхнулся.
— Какой ты добрый парень, — хмыкнул я.
— Не твое дело, Куроки, — процедил он.
— Кано-сама! — радостно светилась Анзу. У нее казалось сейчас глаза воспламеняться. — Вы спасли меня!
— О, мрак, — вздохнул он.
— У вас очень странные отношения, — усмехнулся я.
— А ты вижу, вышел из хандры.
— Почти.
— Спасибо вам, Куроки-сан, — обратилась ко мне Анзу.
— Да, ладно уж, — махнул я рукой. — Вы моих друзей не видели?
— Был кто-то в беседке у озера. Идем Койкэ, — сказал ей Кано. — Нужно на твой меч новую печать поставить. Да и предупредить директора нужно.
— А обязательно?
— Попытку убийства оставлять без внимания нельзя. Да и мне это выгодно, — улыбнулся он.
— Чудно, ну удачи вам, — сказал я убегая. Кано опять прокричал мне в спину, что одолеет меня в следующий раз. Я поставил себе памятку потренироваться с ним. Он все же не так плох, как я думал о нем.
Они реально странная пара. Хотя вряд ли у них хоть что-то выйдет.
Не важно. Сейчас надо бы с остальными поговорить…
=== Глава 23. Мириться нужно всем вместе ===
До беседки добрался быстро. Все же сюнпо полезная вещь. Пара шагов в ускорении и ты на месте. В беседке действительно кое-кто был.
Энджи.
Сидит на скамейке, поджала ноги и смотрит на воду.
Такая тихая. Я удивлен. Взгляд потухший. Будто в ней уже нет жизни.
— Привет, — поздоровался я.
Она тут же отвернулась.
— Эх, — вздохнул я. — Так плохо все, да? — Ответа не последовало. — Она всех нас задела. Тебя, меня, остальных. Быть может это даже хорошо, — сказал я. Ее плечи вздрогнули. — Да. Я пригласил тебя к нам из жалости. Они не стану отрицать, — сделал паузу. — Мне просто было грустно смотреть, как ты пытаешься хоть с кем-то подружиться. Я решил пригласить тебя к нам. Да, мне порой было неприятно от твоей болтливости. Но разве это не долг друзей, прощать небольшие минусы? — спросил я. — Если не хочешь больше знать меня и других, я уйду.
Она не ответила. Просто сидела, все так же отвернувшись от меня.
Я не стал ничего ей говорить.
Просто тоже отвернулся и пошел искать других.
Похоже, я ошибся в ней. Жаль если это так.
— Ты… — услышал я ее шепот.
Остановился.
— …не считаешь,… что зря… пригласил меня?
— Нет, друзья прощают небольшим минусы друг друга, — пожал я плечами. — И даже когда меня твоя болтовня дико злила, я все равно прощал тебя.
— Ты… не прогонишь меня? — спросила она дрожащим голосом.
— И не собирался. Мы же друзья.
— Уммм… кхы… «хнык»… — заплакала она. — Со мной все не хотели дружить… Ведь я же иностранка… «хнык»… А из-за войны, все пошло к черту…
— Ты умерла не так давно.
— Я… кажется жила тут…. С родителями… еще до войны…. А когда она началась… папа ушел… мамы не стало… а потом и меня… Никого нет… никого… никого… — зашептала она.
— Эх, — вздохнул я. Не умею я успокаивать других. Таких навыков у меня нет, да и не было возможности их применить. Потом просто подошел к ней и сел рядом. — Все успокойся. Я же рядом..
— Спасибо… спасибо… спасибо… спасибо, — повторяла она.
Некоторое время она успокаивалась. Ей тяжело пришлось. Попутно немного рассказала о себе. Обычно Энджи стремиться свести разговор о ее прошлом к минимуму, но сейчас ей нужно было выговориться. Ну, а поскольку никого другого рядом нет, она будет говорить со мной.
Энджи немка. Родители переехали в Японию еще до войны. Но когда она началась, отца отправили на фронт. Они с матерью жили вполне мирно, ведь во время войны Германия и Япония были союзниками. Однако им не повезло. Из тюрьмы для военнопленных сбежал английский солдат. Он явно был психологически нездоров. Энджи нашла раненного человека, не понимая, кого она привела в дом. Помогла ему втайне от матери. Но когда тот пришел в себя и понял, кто ему помог он взбесился и убил девочку и ее мать. Он ненавидел немцев и считал их всех врагами. Да в те годы немецкие войска сделали много плохого и возможно и тому солдату они много чего сделали. Но он выместил свою ненависть на ни в чем неповинных людях, тех, кто помог ему, тех, кто ничего плохого не сделал.
После смерти Энджи попала в Общество душ, а свою мать она так и не нашла. Причина стать синигами была в том, чтобы отыскать ее.
Такая простая цель. Но вот из-за внешности ей порой приходится нелегко. Да, что ни говори, но японцы не очень любят иностранцев. Когда она была ребенком, другим детям запрещали с ней общаться. Попала она в 1-ой район. А он отличается тем, что новых душ тут не так много. Здесь по большей части живут поколениями и многие иностранцев даже не видели. А уж там, где процветает глупость, легко появиться и предрассудкам. Сам с таким сталкивался. Вот она и была изгоем тут. Научилась скрывать грусть за улыбкой, болтливостью и весельем. Не хотела отчаиваться.
Именно поэтому слова Хебико ее так ранили. Очень ей было неприятно. Осознавать, что она тут просто пока мы ее терпим. Да уж. Ей придется много извиняться.
Но с ней потом.
— Лучше?
— Ага, — вытерла она слеза. — Спасибо, Босс, — улыбнулась она. — Что теперь?
— Идем искать остальных.
— Ага.
— А потом сделаем то, что планировали с самого начала.
— Что? — удивилась она.
— Свяжем Хебико и будем пытать, — я злобно улыбнулся. — Она нам за все ответит.
— ДА! ВПЕРЕД!
Мы побежали искать остальных. Но дело это нелегкое. Куда могли разбрестись другие нужно еще подумать.
Пока я могу предположить, где могут обитать Хиро и Кира. А вот куда ушли Рукия и Ренджи нужно еще выяснить. В общежитии никого из наших не было потому мы пошли в библиотеку.
Ход себя оправдал. Где еще может сидеть любитель почитать, как не рядом с местом, где можно почитать. Хиро спокойно читал какую-то книгу, вообще не реагируя на окружающих. Закрылся за книжкой и не поднимал глаз.
— Привет, — поздоровался я, присел напротив него. Энджи села рядом.
— Тоже будете смеяться? — пробурчал он за книгой.
— Мы хоть раз над тобой смеялись?
— Ну… — замялся он. — Просто… — он медленно опустил книгу.
Наши с Энджи глаза начали стремительно увеличиваться. Рожа Хиро была серьезно помята. Фингал, синяки и разбитый нос. На одном глазу был пластырь, а голова забинтована.
— Что это с тобой? — спросила Энджи.
— Подрался, — отвел он взгляд.
— Решил доказать, что она не права и нарвался? — уточнил я.
Он еще больше помрачнел.
— И как ты себя чувствуешь?
— Больно.
— Я не об этом спрашивал. Я спросил, как ты себя чувствуешь, когда такое сделал?
— Как дурак, — погрустнел он.
— Верно, — кивнул я. — Ты решил доказать, что можешь быть другим, но сам же от этого пострадал. Вот только ты ошибся в понятиях.
— Ошибся? — удивился он.
— Суть, как мне кажется, в том, чтобы не прятаться за других, а в том, чтобы уметь давать сдачи. Бессмысленно ломиться в драку там, где ты ничем помочь не сможешь, это не выход. Лучше найди то, что у тебя получается лучше всего и приноси пользу по-своему. Я бы тебе спину не доверил, — хмыкнул я.
— Ты умеешь утешать, — фыркнул он.
— Тебя снесут одним ударом. Будь реалистом.
— М-да, — опустил он голову. — Я вел себя как идиот. Постараюсь исправиться.
— А большего и не надо. Дать в зубы? — предложил я.
— Зачем? — побледнел он.
— Говорят, помогает.
— Обойдусь, — сказал он.
— Жаль, — погрустнел я. — А я уже крутую речь подготовил, которую будет говорить Энджи.
Девушка тут же расцвела в улыбке.