И таких вот моментов хватало. Учтите — это ещё дом, более-менее приспособленный под нужды посторонних. сами же эльфы обитали в крайне странных жилищах — на наш взгляд. Но справедливости ради — вполне удобных и целесообразных. Но непривычных.
Глава двадцать девятая
Следующий день в Великом Лесу начался с экскурсии — так положено. Древнее правило длинноухих — враг или союзник должен проникнуться могуществом эльфов. Ну, насчёт могущества я бы поспорил, но вот затевать осаду или пытаться взять штурмом — совершенно бессмысленно. Не один я такой умный, превративший зверьё и растения на Даче, в оружие против потенциальных противников. Даже не сомневаюсь, что после какого-то условленного сигнала обычная синичка у эльфов может стать опасней обычного ястреба.
— Смотри, один в один как у тебя, — хихикает Нефертари, слушая объяснения гида (снова безымянного — какая-то местная традиция), — такие же параноики.
— Господин посол имеет поместье, похожее на Великий Лес? — заинтересовался один из сопровождающих.
— Не слишком похожее… Но да, принцип тот же.
Вижу в глазах вопрос — и снимаю тюрбан, показывая заострённые уши:
— Мы с женой вороны-фениксы.
Отношение моментально потеплело — мы теперь почти свои. Вот интересно — не изменились движения, интонация голосов, мимика — всё равно чувствуется, что экскурсия из «дежурной» становится чем-то большим.
Дело даже не том, что мы вороны, просто эльфы значительную часть оборотней считают роднёй[28], да и вообще — отношение к оборотням значительно теплее, чем у людей. В том же Карфагене волки вынуждены идти на службу — почётную и высокооплачиваемую, но тем не менее — «поводок» цепляют.
И кстати — правильно, в городах оборотни становятся более агрессивными, да и поводов выплеснуть агрессию значительно больше. Нет, к воронам это не относится, как и к ряду других оборотней — у нас своя специфика, так что давление по части «Службы государевой» значительно мягче. Но было, было… Впрочем, как и ко всем, кто мог быть полезным городу и разумеется — его Лучшим Представителям.
Эльфийский Лес — это нечто. Растительность ОЧЕНЬ богатая и складывается впечатление, что находишься в каком-то элитном ботаническом саду или не менее элитной теплице, где садовников больше, чем растений.
— Теперь я понимаю, почему эльфы — вегетарианцы, — задумчиво бубнит себе под нос Белка, — тут прямо под ногами столько вкусного…
— Не вегетарианцы, — решительно отрицает сопровождающий, — мясо едим, да. Меньше вас, но едим. И крупное зверьё не любим. Птички там, ежи, бурундуки.
— Понимаю, — произносит девушка, — зверья здесь много, да ещё и прямо под ногами, так что специально охотится не надо. А мелкая дичь всегда вкусней.
— Наверх? — спрашивает экскурсовод, показывая рукой на Верхние Пути. Что это? Часть деревьев здесь настолько велика, что их просто не замечаешь — что-то вроде помеси сековй с баобабом. Непривычный взгляд воспринимает это скорее как холмы, так что даже ученики, узнавшие информацию из книжек, увидели их только тогда, когда их ткнули носом[29]. В тени этих гигантов и росли остальные, обычные деревья и кустарники. На гигантах и располагались жилища эльфов, ну и само-собой разумеется — деревья соединялись своеобразными «мостами» из ветвей.
Подняться наверх можно только эльфу или существу с не меньшим уровнем подготовки — какие-то сучки, торчащие из ствола сантиметров на десять — вот и вся лестница… Скептически смотрю на эльфа.
— Сейчас поднимут, — успокаивает он. Вскоре спустили что-то вроде большой корзины — местный вариант лифта. Ну, учеников в несколько партий подняли с их помощью, а мы, вороны, решили попробовать эльфийский вариант.
— В принципе, мог подняться и человек, — уверенно говорит Тиль. — Не каждый, понятное дело, но какой-нибудь акробат-гимнаст-паркурист, особенно если нет страха высоты — запросто.
Ежу понятно, что мог бы, только вот что дальше? Поднялись — а наверху крайне сложная система добротных мостков, обычных (но достаточно крупных) ветвей и всевозможных канатов. В общем — воевать в таких условиях могут только сами длинноухие или существа, не менее ловкие.
Сами деревья и жилища — красивы до безобразия. Ощущение, что попал в какую-то сказку — беседки, домики, дома и целые терема крайне необычных архитектурных конструкций. Необычность эта понятна — жилища частично выращены, частично построены, причём так, что слово «многоэтажный» здесь никак не подходит.
А что подходит? Сложно сказать — даже комнаты, явно принадлежащие одному… дому (?), напоминают скорее множество крайне причудливых скворечников, прикреплённых к дереву едва ли не наобум. Между собой они тоже прикреплены — лесенки, мостики, какие-то странные переходы, ветви, канаты…
— Кха-кха-кха! — закашлялась Белка. — Дышать забыла, — обвиняющим тоном сообщила она сопровождающему эльфу. Тот расцветает — это комплимент местной архитектуре. Пусть и не слишком «светский», зато искренний.
Сперва центр «города», где стоит дворец правителя и общественные здания. Ну… особо оживлённым место не назовёшь. Длинноухих и так не слишком-то много, так ещё и пространство трёхмерное. По мере удаления от центра жилища попадаются всё реже и реже.
— Работающие живут, — поясняет эльф, но видя наше непонимание, поясняет, — те, кто работает на Лес, кто делает вещи, кто правит, кто учит.
— На одном дереве сколько семей? — Интересуется Шмель.
— Одна, — сопровождающий смотрит на него как на дурачка, — традиция такая — одно дерево, одна семья.
Шмеля этим не смутить:
— Ну так и семьи бывают разные.
— Разные, — соглашается эльф, — но вместе живут только родственники.
— А эти… Рабочие деревья?
— Там не всегда родственники, но в таком случае — члены одной… Гильдии? Нет, не только гильдии, но и…
— Суть мы поняли, — прерываю его мучения.
Просторно живут: одно дерево накрывает кроной несколько гектаров… Ну а почему бы и нет? При необходимости они вот как шустро бегают, так что могут собраться очень быстро. Ну а если необходимости в централизованной жизни нет[30], то зачем тесниться?
— Очень красиво, — искренне хвалю Лес. — Кстати, тут такое дело — мы с женой — вороны. Не знаю, сколько мы тут пробудем, но хочется иметь возможность разминать крылья. Не хотелось бы попасть под стрелу или заклинание…
— Решаемо, — не задумываясь отвечает эльф, — но придётся сперва превратиться перед записывающим амулетом, а затем подождать пару дней.
— Вкусно, — восхищённо заявляет Лиа, уплетая местные сладости, — всегда бы их ела.
— Это только поначалу кажется, — со смешком говорит сопровождающий, — но мы сами с охотой едим блюда других народов, когда выбираемся за пределы Леса. Не все, кончено же.
— И кашу? — неверяще произносит ребёнок.
— И кашу, особенно на молоке, — мечтательно отвечает длинноухий.
Красота-красотой, но…
— Нас записывали, — сообщает Тиль, как только мы вернулись в выделенное жилище. Приподнимаю бровь…
— Сейчас нет. Было несколько амулетов-артефактов, но, — тут он хищно усмехается, — поломались.
— Ну что ж, вполне понятно, особо не удивлён. Это даже не столько шпионаж, сколько попытка проанализировать наши характеры. Но вот в жилище — это уже перебор…
На следующий день нас ждала всё та же экскурсия по Великому Лесу, но уже по земле. Ну что сказать… Повторю — красиво. Однако немного… чересчур. Пожалуй, это будет наиболее точным словом. Для примера — почти все растения съедобные, а которые «не все» — так поголовно имеют лекарственное значение или идут на производство красок, верёвок и прочего. Более того — обычно это совмещается.
Правильно, логично, грамотно, но… ощущение, будто ты в гигантской оранжерее. Искусственность, проще говоря. Единственное, что порадовало, так это охота на единорогов — крайне опасных и злобных зверюг, владеющих магией.
Глава тридцатая
Смотрю на потупившуюся Белку, но понимаю — не слишком-то она и расстроена. Умная, талантливая, работяга, но… шило в одном месте частенько перебивает все достоинства. Вот и сейчас — полезла устанавливать связь с Лесом, а проще говоря — с теми самыми секвойями-баобабами, на которых расположились дома эльфов. А действительно ли она умная? Мда, хороший вопрос…
Деревья эти не простые… Я не упоминал? Деревья эти вырабатывают Силу, да вдобавок Лес целиком образует что-то вроде полу-разумной Сущности. Какой? Объяснить коротко невозможно — аналогов у людей просто нет. А длинно… Оно вам надо? Мэллорны не мэллорны, но всё-таки оберегают от посторонних. А тут…
Вроде бы не ребёнок уже — пятнадцать скоро будет, но вот поди ж ты… Соединила знания по некромагии, менталистике, жизни и целительству — и установила связь. Теперь Лес воспринимает её как свою… Замечательно? А ничего, что теперь есть три варианта: убить её, оставить эльфам или попытаться как-то решить проблему.
Просто так её не отпустят — теперь она способна провести посторонних и все эти ядовитые кустарники и зверушки на границе просто не тронут ни её, ни тех, кого она приведёт с собой. Понятно, целое войско не пройдёт, но и десяток другой огневиков, к примеру — ой как серьёзно. Выкладываю ей свои соображения, но в ответ:
— Учитель, вы что-нибудь придумаете, — произнесённое достаточно легкомысленно. Мда… Придумать-то я придумаю, но то, что ты перестала быть моей Ученицей — гарантированно. Да и вариантов теперь только два — после такого-то отношения к произошедшему.
— Она из венедов, племя вентичей, — произношу я многозначительно. Жрец[31] невозмутимо смотрит на меня, но постепенно маска разглаживается.
— Ты хочешь оставить её у нас, — мелодично, как и все эльфы[32]