Утомленная Тесс лишь со второго раза обратила внимание на это имя: Фрэнк Коньерс. Ведь все, кто говорил о Марианне, называли ее полное имя – может быть, фамилия «Коньерс» вызывала у них особое уважение и благоговейный трепет, – но Тесс поначалу упустила эту связь из виду. Оказывается, Фрэнк был мужем Марианны. Она не только врала об обстоятельствах смерти Лолли, но даже не удосужилась упомянуть о том, что ее супруг тоже окончил свои дни благодаря этому «несчастному случаю». Но почему? В книге говорилось, что Марианна, Гас и практически все из их круга находились в тот понедельник на ночной футбольной вечеринке, где смотрели матч между «Даллас Ковбойз» и «Вашингтон Редскинз». «Тема вечеринки в доме Гаса и Айды Мари Штерн на улице Эрмоса звучала как “К югу от границы”, – написал Ахерн, наверняка содрав это из какого-нибудь светского обзора. – В меню были фахита, фасолевая похлебка боррачо и, по иронии судьбы, салат с авокадо, приготовленный по особому секретному рецепту Лолли». Тьфу ты.
Даже держать книженцию в руках казалось Тесс отвратительным. Нужно было выкинуть ее в мусорный бак еще на пути из вьетнамской столовой, но просто так бросить то, что обошлось в двадцать пять баксов, было трудно. Она никак не могла понять, зачем Марианна так старалась ввести ее в заблуждение, но зато понимала, почему Гас Штерн пытался уничтожить эту мерзость и ее издателя. Король барбекю. Ей вспомнился другой король, который хотел уничтожить все прялки, чтобы Спящая красавица не укололась. Но где-то в глубине королевства, в какой-нибудь заброшенной башне всегда ждет забытое веретено. И вообще, королям никогда не удавалось защитить своих принцесс.
Беспокойный сон Тесс прервал телефонный звонок. Ее мозг застопорился, как видеопроигрыватель, раз за разом повторяющий одну и ту же сцену. В голове у нее звучали слова Ворона, только они сопровождались изображениями с черно-белых фотографий места убийства: «Все пропало… все пропало… все пропало…»
– Алло! – спросонья проговорила она. Но затем поняла, что звонившего будет слышно гораздо лучше, если сперва поднять трубку.
– Алло!
С задернутыми шторами в комнате было темно, часы на прикроватном столике показывали восемь, что не очень помогало сориентироваться. Она могла проспать четыре часа, а могла и шестнадцать, если не все двадцать два.
– Чего это ты такая сонная? – спросила Китти.
– Задремала, – пробормотала Тесс и посмотрела на свои наручные часы, все еще пытаясь сориентироваться во времени и пространстве. Все понемногу становилось на свои места: она находилась в мотеле «Ла Касита» на Бродвее в Сан-Антонио, Техас, городе с миллионом с лишним душ, некоторые из которых ей очень нравились. Эсски растянулась на постели рядом с ней. Было последнее воскресенье октября, если, конечно, еще не понедельник. А поскольку Китти звонила и спрашивала, почему она такая сонная, то логично было предположить, что нормальные люди в это время обычно не спят.
– А как ты меня вообще нашла? – спросила она у тети. – Я же, когда тебе вчера звонила, даже не дождалась автоответчика.
– Я позвонила на последний входящий номер, жопа ты с ручкой. Может, это мне в нашей семье надо работать детективом?
– Хочешь забрать все мои дела – пожалуйста. А что случилось-то? Там все нормально?
Трагическая история Штернов напомнила ей, каким хрупким может быть семейное счастье, как быстро неизвестное и неожиданное зло может разбить вдребезги все, что ты любишь.
– Тайнер звонил. И Пэт тоже. Я даже не знаю, кто из них больше на тебя злится.
– Пэт? – У нее в голове все еще шумели события этих выходных.
– Патрик Монаган, твой отец и мой брат. Помнишь такого? По-моему, он считает, что я несу полную ответственность за все, что происходит с тобой в Техасе. Я пыталась ему объяснить, что ты сбежала, никого не поставив в известность, но его это не успокоило. А Тайнер звонит каждый час и днем и ночью, спрашивает, не узнала ли я о тебе что-нибудь новое. Я же не справочная, Тесс. Позвони им и поговори с ними самими, а не с автоответчиком. Пошли им обоим по открытке. Им всего-навсего нужно знать, что у тебя все в порядке.
– Хорошо, – ответила Тесс, но недостаточно уверенно, и Китти повторила последнюю фразу.
– Ведь у тебя все в порядке, да?
– Да, конечно. Просто устала.
– Ты нашла Ворона?
– Нашла… – Она остановилась, чтобы сосчитать: пятница, суббота, воскресенье. Неужели прошло так мало времени? – Два дня назад.
– А он в порядке?
– Более-менее.
Скорее менее, чем более, если принимать во внимание труп в домике у бассейна, невесть откуда взявшееся ружье у него под кроватью, пропавшую женщину, которая могла оказаться роковой, и бывшего зэка, который гулял где-то на свободе и наверняка разозлился, узнав о смерти своего дружка, если, конечно, не сам его убил. А еще ее гормоны, которые взыграли в самый неподходящий момент, но обо всем этом Китти не нужно было знать.
Тесс услышала детское лопотание на том конце провода.
– Это у тебя там Лейла?
– Да, Джеки ее оставила. У нее свидание.
– У Джеки свидание?
– Ужин с хорошим мужчиной, который хочет привлечь ее для участия в кампании по сбору денег для Синай-Хоспитал. Она говорит, что это ради бизнеса, а я говорю, что она не надела бы красное платье с глубоким вырезом на спине, если бы здесь не были замешаны другие мотивы. Подожди-ка, Лейла хочет с тобой поговорить.
Недолгая пауза, и Тесс услышала, как Лейла громко сопит в трубку, будто ей нужно было немного отдышаться. Лейла думала, что телефон – это средство телепатической связи. Она просто посылала хорошие мысли, чтобы те летели по проводам.
– Привет, Лейла! Это Тесс.
Нет ответа. Лейла знала, что кусок пластмассы, который Китти держала у ее лица, – это никакая не Тесс.
– Нет, это правда я. Эсски тоже здесь, Лейла. Что Эсски говорит? Что собачка говорит?
Сопение продолжалось. Затем, внезапно, пронзительно, как звоночек, прозвучало:
– Эй, эй, Эсски! Беги вперед скорей! Эй, эй, Эсски!
Это было из рекламы хот-дога по радио, которую Кел Рипкен[145] напевал все лето во время трансляций матчей «Ориолс». Тесс так рассмеялась, что чуть не свалилась с кровати. Даже когда Китти снова взяла трубку, она продолжала смеяться, а Лейла все еще повторяла песенку, очень довольная собой.
– Она идет по твоим стопам, Тесс. Твоя первая фраза тоже была из рекламы свинины. «Еще сосисок “Паркс”, мама!»
– Неправда, – ответила Тесс, но не могла перестать смеяться. Ей уже не казалось, что в номере мотеля стоит непроглядная тьма. Где-то далеко было знакомое место, ее там знали, и туда она собиралась однажды вернуться. Она могла бы оказаться там хоть послезавтра, если бы захотела. Прямо сейчас сесть в машину и ехать без остановок. Ненадолго остановиться, чтобы поспать, где-нибудь в Теннесси, и уже во вторник ранним утром припарковаться у магазина Китти. В глубине души она очень хотела так и сделать.
Но дела здесь не закончены. Как выяснилось, поиск Ворона был только началом. Теперь ей предстояло еще и спасти его. Только она не знала точно, от чего именно. От его собственных правильных намерений? От его искаженного чувства гордости? От беды, большей, чем кто-либо мог предположить? Она пошарила в сумке и в карманах одежды и наконец отыскала визитку Рика Трэхо, которую тот ей дал. Домашний телефон не отвечал. Тогда она подумала, что стоит попробовать позвонить в офис, и действительно, Рик поднял трубку после первого гудка.
– Работаешь в воскреснье вечером?
– Я самый трудолюбивый человек в шоу-бизнесе, – и судя по бодрому и жизнерадостному тону, он был очень этому рад. – Чем могу тебе помочь, дорогуша?
«Для начала было бы неплохо прекратить эти дурацкие нежности», – подумала Тесс. Но обижаться на такие вещи было трудно. Даже восприимчивая Кристина выдерживала Рика, и, пожалуй, она и в самом деле была «дорогушей».
– Они с ним еще не закончили, да?
– С твоим другом Вороном? Отнюдь нет. Облом с обыском – это только временная заминка. Гусман – хороший детектив. А если его разозлить, то и вообще отличный.
– Ворон не мог никого убить.
– Не нужно меня убеждать, детка. Но ему что-то известно. У тебя есть идеи по поводу того, что это может быть?
– Ни малейших.
– Ну, от меня-то не надо скрывать. Это правило номер один. Лично я осмелюсь предположить, что Эмми Штерн по уши в дерьме, а он пытается ее защитить. В лучшем для нас случае это она подложила ружье ему под кровать, а потом позвонила в полицию и показала на Ворона пальчиком.
– Зачем бы ей это делать?
– Потому что, если она убила того парня, то теперь ей нужен козел отпущения. А еще потому, что она сбрендила. Причем сбрендила по полной программе. Конечно, на город сильно влияют деньги англоамериканцев, но, я думаю, суд все равно отправит ее в дурдом.
Тесс подумала о виденных фотографиях и о печальном наследии семейства Штерн, в котором все становились сиротами. Впрочем, если верить книге, у Гаса Штерна был сын. Его звали Клей, и он на год младше Эмми. Ему удалось избежать семейного проклятия, и он достиг совершеннолетия при живых родителях.
– Не думаю, что Ворон ничего бы не сделал, если бы знал, что Эмми – хладнокровная убийца. Только она сама может знать, на что способна.
– И знать, где она находится, тоже, – заметил Рик.
– Найми меня, и я найду ее, – сказала Тесс. – Для начала вернусь к ее крестной и выясню, почему она так целенаправленно сбивала меня с толку, искажая историю семьи, когда я искала группу.
– У тебя нет лицензии для работы в этом штате.
– Я уверена, это можно как-то обойти.
– Да. Ты можешь работать бесплатно. К тому же мой клиент официально – малоимущий.
– У его родителей есть деньги.
– Он сказал, что если я позвоню его родителям, он найдет себе другого адвоката. А я хочу заниматься этим делом, детка. Поверь мне, они могут принести в суд видеозапись, на которой мистер Рэнсом у