Какая, к чёрту, наука? Меняются династия или религия — переписывается история, вымарываются неприятные (для новых властителей) места из летописей, пишутся новые "истинные" летописи. Дело неспешное и довольно медленное, но если династия/религия продержится хотя бы век-другой — результат очевиден. Это относится даже к крохотным царствам, а уж если речь идёт об империях и мировых религиях…
Самое же забавное, что историю настоящую нередко описывали писатели-фантасты. Искажённую — и очень сильно, но достаточно близко к настоящей. Первое время он даже проверял — не Видящие ли они? Нет — обычные писаки, просто… Закон больших чисел в действии — кто-нибудь непременно попал бы "пальцем в небо".
Посиделки с друзьями-приятелями из музыкальной и около музыкальной тусовки в последние годы стали не частыми — три-четыре раза в месяц. Несмотря на всю мою любовь к неформалам, после освоения метомарфизма в полной мере, отпала необходимость в них как в маскировке. Теперь общение с ними было почти исключительно для души, ну и немного (совсем) для связей.
К сожалению, настоящим, профессиональным музыкантом мне не стать — чревато провалом. Были в этой среде и Иные — и немало. Другое дело — не оборотни, не эльфы, не… Словом — не те, кто мог бы ненароком выдать себя необычной силой/скоростью/пластикой или внешностью (амулеты Личины достаточно популярны, но если на их обладателя транслируются эмоции колоссальной силы — они перегорают). Не то, чтобы это было непреложным правилом, однако смотрели на нарушителей без одобрения. Тем более, что у меня была нейробиология и некромагия.
Забрасывать музыку не пришлось — время от времени подменял кого-нибудь в качестве ударника, гитариста… Да много кого — на приличном уровне освоил почти два десятка инструментов.
— Сань, ты как, свободен на ближайшую пару недель? — Спрашивает ТиМэй. Отвечаю не задумываясь:
— Смотря для чего.
Видя его не понимающие глаза (ну не страдает человек избытком интеллекта), поясняю:
— Работы полно, но если что-то интересное намечается, отпроситься могу.
— Фестивальчик небольшой намечается в провинции. Ничего особенного — что-то там с Днём Города или с выборами… В общем, нам нужен ударник.
— Да у вас вроде Виталя ударник — или вы лидера сменили?
— Нет-нет, — отмахивается ТиМэй, — просто он решил в солисты переквалифицироваться — Том от нас ушёл. Ну и… времени на поиск постоянного нет. Ты бы с нами съездил, а потом уже начали бы искать — без спешки.
Задумываюсь — идея неплохая, да и не выбирался я на такие мероприятия уже… Да с полгода как, многовато. Можно, но весь вопрос — какие условия. Начинается обсуждение.
Глава двадцатая
— Быстрей, ещё быстрей! — Орал на нас Чех, гоняя по залу. Бегаем, а он с помощниками обстреливает нас из страйкбольных ружей. Ну… малость серьёзней. Зал достаточно специфический — как бы объяснить… Мечта любителя паркура, короче говоря.
Сейчас идёт тренировка на интуицию и способность вовремя реагировать на движение ружья. Понятное дело — от настоящей пули мы не увернёмся, но уловить момент, когда оружие "смотрит" на тебя, когда появляется желание нажать на курок, когда палец начинает сгибаться… Это реально — людей в спецподразделениях учат этому, ну мы всё-таки обладаем куда как лучшей реакцией и способны относительно успешно уворачиваться сразу от нескольких стволов.
Из защитного снаряжения — только очки, глаза восстанавливаются достаточно долго. Одежда обычная — стандартная для горожан. Сейчас на мне вполне традиционный костюм бизнесмена, Вера и вовсе бегает в туфлях с низким каблуком — "А кому сейчас легко? Мода у людей глупая, но раз ты вращаешься среди них — изволь соответствовать!"
Такие вот тренировки доказывают, что рановато забрасывать рукопашный бой — хороший, тренированный боец вполне способен подобраться у стрелку на расстояние удара. Немногие, понятное дело — большинство рас Иных не слишком-то превосходят (если вообще превосходят) людей по физическим показателям. Но… учитывать это приходится.
— Хорош! — Раздаётся оклик Чеха.
— Разбираем инвентарь и — все против всех!
Инвентарь — наиболее точное определение, поскольку оружием это не назовёшь — куски арматуры, черенки от лопат, велосипедные цепи, бутылки… Словом — всё то, что можно найти в городе.
Хватаю полуметровую арматурину и барсетку, в которую вкладываю кусок кирпича. Всё — я готов. Расходимся по залу и по сигналу тренера начинаем играть в партизан — благо, зал вполне годится для засад и неожиданных нападений. Нас одиннадцать… Даже не знаю, как точнее обозвать. Личностей, что ли? Не только вороны, но и волк из дружественного клана, двое эльфов, сид, орк из Снежных.
Тихо скольжу вдоль укрытий, включив чувства на полную — стараюсь первым уловить запах, движение, шелест одежды. Противники делают тоже самое и нужно сказать, что благодаря такой вот тренировке, двигаться мы научились бесшумно — я (и не только я) могу теперь пройти в болонье и целлофановом дождевике мимо пограничника в засаде.
Еле уловимый шелест — и я с трудом ухожу от удара совковой лопатой. Недолгий танец уклонов и парирований и Вера лишается оружия — помогла та самая барсетка с камнем. Сама эльфийка выключена из игры — со сломанной ключицей не побегаешь.
Чувствую Николая за стеной, накидываю простую иллюзию прыжка… И пока орк судорожно вскидывает голову вверх, обхожу препятствие и коротким выпадом бью арматуриной в печень. Темнота.
Держусь за голову, пока Шаэсса лечит меня. От рук наги идёт ощутимое тепло.
— Спасибо, милая, дальше сам справлюсь, — коротко благодарю её.
Ну да — огрёб по башке, не учёл, что "Железная рубашка" у орков получается едва ли не на инстинктивном уровне. Между нами — рукопашник-фехтовальщик я довольно посредственный, зато очень хороший тактик и неплохой стратег. Многие бои (и не только тренировочные), выигрывал именно за счёт умения думать.
Коля подходит, сочувственно похлопывает по плечу — без лишних слов. Переломы, сотрясения, рваные раны — зарастают с помощью Шаэссы. Ну и конечно же — собственной регенерации. Мне вот, как оборотню, нужно на порядок меньше чужой энергии на лечение, да и собственной тратится в разы меньше.
Единственный побочный результат лечения — трата дикого количества энергии у вылеченного. Потому нужно много есть и много пить — в алкоголе содержится просто колоссальное количество калорий.
— В ресторан? — Красивым контральто произносит Вера.
— Давай к Самвелу, — предлагает Барт, — у него дешевле, да и порции нормальные.
Эльфийка с сомнением смотрит на соплеменника:
— А тебе не надоело махаться с "гарачими кавказскими парнями"?
— Не-не! — Отмахивается тот. — Я съездил туда — он теперь считает нас группой спецуры и сам будет отгонять соплеменников. Ну и кабинет отдельный.
Со стороны может показаться, что мы прямо невозможные друзья. Увы — только союзники, хотя намёк на приятельские отношения всё же присутствует. Политика старейшин — максимальное дружелюбие к союзникам, встречи "без галстуков" и прочее в том же духе. Не скажу, что в восторге, но… работает. Теперь я неплохо знаю примерно две сотни Иных из двух десятков… стай/кланов и время от времени это помогает решать какие-то проблемы. Ну и само-собой разумеется — снижает риск междоусобицы.
На е-мэйл пришло сообщение от друга детства, что появились серьёзные проблемы со здоровьем, решить которые в провинции не могут. В общем, он едет в столицу, надеясь устроиться на лечение.
Мда… С одной стороны — не слишком-то рад возможной нервотрёпке, а с другой — прекрасно знаю Федю. Мужик на редкость спокойный и уравновешенный, так что ситуация и в самом деле достаточно серьёзная. Потому…
— "Федя, буду ждать. О жилье не беспокойся — обеспечу. С медиками пока обещать не могу, но что-нибудь придумаем".
Надевать личину себя-старого было непривычно. Да, уже отвык… Смотрю в зеркало — моложавый, подтянутый мужик около пятидесяти. Такой ещё может клеить молоденьких девушек — если будет соответственно "упакован".
Павелецкий вокзал был всё тот же — шум, толкотня. Федю нашёл с трудом: есть у провинциалов такая специфическая особенность — в большом городе они начинают либо светиться наподобие светофора, либо абсолютно сливаются даже не с толпой — с асфальтом.
— Погано выглядишь, — искренне сообщил я Фёдору после положенных приветствий. Ну что врать? Видно, что человек серьёзно болеет — рыхлый, болезненного вида, с нездоровой кожей и отёкшим лицом.
— Да лучше, чем могло быть, — ухмыляется тот, — медики говорят — организм богатырский.
Ехали на такси — своей машиной я так и не обзавёлся — ибо зачем?
— Из-за пробок? — Понимающе спросил друг.
— Не только. Я в городе бываю месяца три в году — постоянно по миру мотаюсь. Пробовал (вру), но ерунда получается — на ней не столько ездишь, сколько масло меняешь, да шины, да профилактика.
— Ох и не хрена себе — богато живёшь, — присвистнул он, зайдя в двухкомнатную квартиру. Пожимаю плечами — таких квартир у меня несколько — для всех основных личин. Иные вообще живут заметно богаче среднего обывателя, а уж если ты некромаг… Ну востребованы мы, востребованы.
— Вот смотри, — показываю ему ванную комнату, — вот так душевая кабина регулируется, вот так унитаз.
Показывать приходится не потому, что он дикарь и не разберётся, а чтобы снять неловкость. Потом веду на кухню — показывать набитый холодильник. Знаю уже что проблемы с почками, потому продукты подобрал соответствующие.
Вручаю ключи и говорю:
— Распоряжайся — я всё равно сейчас у подруги (снова вру, но не сообщать же, что таких квартир у меня несколько).
Фёдор начинает мяться, неловко "топтаться" вокруг темы денег. Говорю резко, дабы сразу замять эту тему:
— Не страдай хуйнёй — деньги у меня есть, сам видишь. Неужели я не могу помочь старому другу? Для меня это как… в кафе заплатить.
Он успокаивается и неловко извиняется.