Нужно только найти того, кто захочет говорить, ну, или кого боль может отрезвить. А то я знаю, что народ обычно сначала нападает, а потом думает.
Первым делом вошёл в «лес» на поверхности.
Место довольно большое, деревьев много и все торчат высоко. Небо они не закрывают, листьев нет и ветки слишком тощие, но смотрится всё равно жутко. Да и с чёрным небом без звёзд это особо не нужно.
Первый найденный мной адьюкас, как я и думал, сразу же попытался меня сожрать.
Заверещав что-то на смеси китайского и хинди, он бросился на меня. Тощая макака с разукрашенной маской была моментально перерублена моей костяной саблей, а затем развеяна. Жаль, никого больше тут нет, а то смерть одного могла бы отрезвляюще повлиять на других.
Идём искать того, кто захочет поговорить.
И опять же Чхве был прав, тут адьюкасы на порядок слабее, а многие ещё и дурнее.
— Умри, ЕДА!!! — верещит какая-то паучиха, стреляя в меня серо.
Сонидо!
Выпускаю свою паутину и быстро опутываю её конечности, а затем легко отрываю их. Далее связываю её, а затем идёт долгий и утомительный процесс допроса. Разговорить её дело не сложное, всё зависит от болевого порога и смелости. У паучихи ничего этого нет, но сама она ничего не знает.
— Он пахнет гнилью! — только и сказала она на мои вопросы.
Ничего большего не знала.
Добил её.
— Тут все какие-то не пуганные, — хмыкнул я, развеивая очередного пустого.
Который это по счёту? Пятый или седьмой?
Я уже со счёта сбился.
Продолжил поиски тех с кем можно поговорить, но за неделю я никого толкового не нашёл. Народ мало что знал. Только про гниль что-то несли и вонь, а большего от них добиться было невозможно.
Что самое странное во всём этом, я недавно начал чувствовать, будто за мной кто-то следит. Чей-то взгляд я ощущаю, но никого вокруг я не вижу. Попытки скрыться или подкараулить моего преследователя ни к чему не привели. Кто бы это ни был, он или умеет лучше меня прятаться, или умеет следить с очень больших расстояний.
Через месяц мне всё же частично улыбнулась удача. После множества убитых и замученных пустых, что-то начало проясняться.
Нашёл адьюкаса, мозги которого ещё не совсем спеклись, но адекватности это ему не придало. Здоровенный красный носорог был мной пойман и обездвижен. Здоровяк фыркал и рычал, но не рыпался.
— Привет, — поздоровался я. — Хочешь жить, — ответишь на несколько моих вопросов и я тебя отпущу.
Он молча сверлил меня взглядом.
— Тебе известно о странных останках пустых?
— Не… знать… — с трудом произнес носорог на хреновом японском.
— Тогда ты мне бесполезен… — тянусь к мечу.
— Стой! — заволновался он. — Крыса… что-то… может знать…
— Что за Крыса?
— Живёт… дупло… у края скал… туда! — указал он направление своим рогом. — Крыса знать… может…
— Хорошо, — кивнул я. — Можешь идти…
Освободил его и пошёл в нужном мне направлении.
— ГОООО! — завопил носорог и попытался ударить в спину, но я с самого начала знал, что он нападёт.
Цуме!
Коготь серо мгновенно формируется на моём пальце, и быстрый удар легко срезает адьюкасу пол головы.
М-да.
Вряд ли он указал что-то стоящие, но проверить можно. Мне всё равно некуда торопиться.
За час я нашёл оговоренное дупло у края скал. Место довольно незаметное и не ищи я его целенаправленно, то никогда бы не заметил.
Слышу писк!
Тихо приближаюсь и заглядываю в дупло…
Там крысы… много крыс. Серые крысы с множеством маленьких одинаковых масок.
Копошатся тут и доедают кого-то, обгладывая кости.
— Кто… тут? — прозвучал хриплый голос из глубины этого места.
Крысы тут же остановились и посмотрели на меня.
— Я пришёл поговорить… — произнес я.
Зажигаю свет в руке, освещая это место. Увидев это, крысы отступили.
В глубине дупла на куче костей лежала здоровенная крыса, похожая на тех, что меньше, но больше, без конечностей и половины головы. Судя по обрубкам, кто-то их ему отрезал и первоначально он таким не был. На маске была огромная глубокая трещина.
Трещина на маске — символ больших проблем. Маска у нас важнейшая часть организма и она восстанавливается дольше остального тела. И если на ней незаживающая трещина, то всё плохо. Да и сам пустой странный. Мы калеками не бываем, регенерация слишком у нас мощная.
— Кто… ты…? — хриплым голосом произнёс крыс, открыв свой единственный глаз.
Я некоторое время молча рассматривал его. Он мне казался знакомым, где-то я такую крысу уже…
— Руру… — произнёс я.
Пустой вздрогнул.
Поднял свою голову и прищурился своим глазом.
— Этот… голос… Руру?
Снимаю маску, открывая ему своё лицо.
Адьюкас перестал дышать и замер.
Тут из его глаза стали идти слёзы.
— Руру… — дрожащим голосом произнес он. — Ты… вернулся… Я так скучал…
Подхожу к нему и присаживаюсь рядом. Это тот самый пустой, который забрал Руру после того, как я его победил. Плачущий Руру уже не мог сражаться, а этот пустой его забрал, будто он его друг.
— Прости, Руру… прости… — плакал он. — Я не смог… тебя защитить… Прости… прости…. Его нити порвали меня… Оторвали лапы, а затем он пошёл за тобой… прости… прости… Я бросил тебя и сбежал… Прости… прости…
Пустой плакал, от него исходило столько боли и горя, что я просто не мог решиться заговорить с ним. Он слаб, но самое плохое, что он сам не хочет жить. Эти маленькие крысы часть его тела, и они просто поддерживают его жизнь, доедая останки обычных пустых.
— Ру-ру, — произнёс я.
Он улыбался, этого не видно из-за маски, но чувствуется.
Крысы вокруг начали рассыпаться. Похоже, это его конец.
Положил руку на его голову и погладил умирающего пустого. Хотару в своё время убил и поглотил Руру, а я поглотил Хотару.
Не знаю, есть ли во мне что-то от самого Руру или моё тело стало таким, просто подражая тому странному пустому, но я тоже чувствовал грусть. Где-то что-то внутри меня плакало и грустило…
— Реми… — почувствовал я, что именно это имя принадлежит ему. Этой крысе, который пусть не признавался, но заботился о шумном и шустром Руру… Пусть это был приказ, но он сам ощущал от того малыша что-то родное. — Я… прощаю тебя…
Это то, что он хотел услышать, именно от этого голоса и от этого лица. Может, это самообман, но ему он сейчас очень нужен.
Пустой начал закрывать глаза и засыпать.
Точнее, он таял и умирал, регрессировал от долгого голода и его разум угасал. Лишь чувство вины не дало ему одичать и превратиться в тупое чудовище, а крохи еды поддерживали его жизнь. Похоже, эти крысы приносили ему всё.
Выпускаю нити и медленно вливаю в него разрушительную силу синигами, развеивая пустого.
Этот пустой заслужил покоя.
Освобождаю его душу и даю ему отправиться в Поток Перерождения…
— Спокойной ночи… Реми…
Пустой растворяется и исчезает, как и все его маленькие копии.
Хоть что-то есть хорошего от моего положения… Я могу приносить покой несчастным душам, что уже отчаялись и умирают. Быть может, это само провидение направило меня сюда, чтобы я дал ему прощение, а может, просто совпадение.
— Руру… — прошептал я напоследок.
Надел маску, а затем покинул это место.
Я ничего толком не нашёл, а значит, надо продолжить поиски…
— Кто-то идёт, — нахмурился я.
Тот, кто всё это время следил за мной, наконец, перестал скрываться и идёт сюда.
Движется медленно, но идёт ко мне вполне целенаправленно.
— Ну, что же… поговорим…
Глава 30Зверек
Ждать прибытия гостя пришлось довольно долго. Шёл он медленно и, похоже, не спешил, а я не хотел спугнуть этого типа, потому и ждал. Он прекрасно от меня прятался, потому я боялся, что если рыпнусь, он опять исчезнет.
По прошествии часа он всё же прибыл.
Похоже, я зря гнал на медлительность, просто само существо неторопливое. Ростом где-то с крупную собаку, да и похоже на неё. Густая зелёная шерсть, острые когти на передних лапах и сами лапы похожи на медвежьи. Маска в виде черепа на голове и сияющие зелёные глаза. Кажется, такое животное называется росомаха, по крайней мере, похоже, в книжке видел.
Существо остановилось передо мной и село.
Я тоже присел.
— Это ты следишь за мной уже неделю? — задал я вопрос.
Существо кивнуло.
— Зачем следишь?
Оно замялось на месте.
— Ньйон-ньйон… Лия… хотела… узнать… — произнёс девичий голосок.
— Что узнать?
Опять замялась.
— Ньйон-ньйон… Лия хотела узнать, кто вы есть… — ответила она. — Лия ищет и Лия нашла…
— И кто ты такая?
Пустая втянула голову.
— Ньйон-ньйон, Лия… просто маленький адьюкас… Лия слабая и маленькая… Лия ищет себе господина… Лия может быть очень полезной.
Ну, особо маленькой я бы её не назвал, но по сравнению с другими она действительно мала.
— Полезной?
— Ньйон, — кивнула она. — Лия умеет искать, Лия всё чувствует и ощущает вокруг. Лия полезная!
— Ты сенсор? — удивился я.
— Ньйон! Лия — сенсор, Лия может всё, что угодно, найти. Лия будет полезной! — энергично закивала она. — Лия Аскалайт зовут Лию.
— Сан Венганза, — представился я.
— Ньйон! Возьмите Лию к себе во фракционы.
— Это не лучшая идея, — хмыкнул я. — Я воин в армии Короля Пустых и фракционов иметь у меня нет права.
Да, я слышал этот термин — фракционы. Слабые пустые инстинктивно собираются вокруг сильных. Они служат сильному, помогают, а сильный их защищает. Но мы все и есть фракцион Баррагана. Просто кто-то стоит ближе, а другие дальше, так что нам запрещено иметь при себе ещё кого-то.
Плюс, я не собираюсь оставаться тут навечно. Я рано или поздно верну свой занпакто и хочу жить как раньше, а значит, стать прежним и уйти. С собой пустого я взять не смогу, так что и фракционы мне не нужны. Я потому особо дружбу ни с кем и не завожу, просто из-за того, что когда-нибудь я уйду и не вернусь.