Вокруг понемногу начала собираться толпа. Охрана торгового центра сориентировалась, сквозь пока еще неплотную кучку людей к нам с мамой «пролавировал» хмурый мужчина в форме.
— Госпожа, нам стоит принять меры?
— Не уверена.
Люди, что собрались вокруг нас, улыбались. Перешептывались, взволнованно вскрикивали, гудели, как большие черноглазые шмели. Спорю, там больше половины присутствующих даже не знает, кто я такая? Но раз все собираются, то и им надо.
Забавные. Чисто как дети.
— Вот, — осчастливила я автографом тетушку.
Хорошо, что свое имя писать правильно и красиво нас в садике учили со всем тщанием.
Вообще принято еще и кому дан автограф писать. Той-то от Мэй, но я не уверена, что на слух определю, как писать ее имя. А пока буду уточнять, тут полстолицы может собраться. Вон, тот парень кому-то уже звонит…
Моя первая встреча с фанатами! Нельзя, чтобы она закончилась разгоном толпы.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — прижала к груди «сокровище» фанатка.
— Всем привет! — помахала я рукой, и сборище откликнулось гулом и выкриками. — Я Мэй-Мэй, и я рада всех вас приветствовать.
Ответные возгласы заставили охранников (их уже шестеро подтянулось, первый что-то наговорил в рацию) приблизиться к нам с мамой. Нас взяли в «коробочку», и еще двое сотрудников встали так, чтобы организовать нам отход.
— Здравствуйте, — выступила Мэйхуа. — Спасибо вам за поддержку Мэйли. Прошу понять: мы сегодня здесь по делу. Надеюсь на ваше содействие.
Я покивала с умным видом с «нижнего яруса».
И мы спокойно ушли. Даже дяденьки в форме не понадобились.
— Кажется, мы с твоим папой напрасно откладывали разговор про минивэн с личным водителем, — вздохнула мама, когда нас проводили к служебному выходу.
О том, чтобы продолжать покупки, речи уже не шло. Сесть бы в такси, пока еще что-то не произошло.
Я крепче сжала мамину руку.
— Всё будет хорошо, — сказала успокаивающе.
Но сама уже знала: прежние спокойные деньки безвозвратно ушли. И нужно привыкать к обратной стороне известности.
Той, что не самая светлая.
[1] 美(кит). [Měi ] — красивый.
Глава 6
Мамочкин порыв — срочно решать вопрос с транспортом, водителем и телохранителем — удалось купировать. Временно.
Если сложится с Зеленым лимоном и кино, я буду слишком занята для разъездов. Маршрут у меня будет один: отель — съемочный павильон. Еще для съемок на натуре куда-то дернуть могут, но это тоже, скорее всего, с предоставлением студийного автотранспорта. И водителя, как «бесплатного приложения» к машине.
Так я перенаправила энергию Мэйхуа на скорейшее и внимательнейшее изучение сценария.
Пожалуй, поторопилась. Надо было дать ей остыть.
В ситуации с фанаткой мать моя достойная женщина с удивительным самообладанием… опешила. Мэйхуа понимала умом, что улыбчивая тетушка в красном не желала мне зла. И прочие, кто там высыпался из разных магазинчиков на звонкий голос, тоже вполне дружественно были настроены.
При этом материнский инстинкт вопил: защитить детеныша! Вспомнить только, как молниеносно она закрыла меня своей неширокой спиной. Будто бы телепортировалась.
И то: «Не уверена» — в обращении к охраннику, оно явно терзало мать. И тогда, и сейчас, по осмыслению ситуации.
Моя выдержанная матушка корила себя за ошибку. Ошибку, которой не было. Никто не мог предугадать эту встречу. Мы выбрали не самое «забитое» посетителями время и место. И не так уж велика моя популярность, чтобы скрываться или таскать с собой телохранителей.
Пружина волнения сжалась вокруг материнского сердца. И Мэйхуа чувствительно реагировала на всё.
— Так не пойдет, — хлобыстнулся о столик переплет. — Почти в самом начале — откровенная сцена! Они в своем уме?
«Должно быть в чужом», — я аж глазки округлила от удивления.
У них тут от случайного касания рукавов или подолов разнополых героев уже поднимается зрительский вой. «О-о-о, романтика! Какая химия у героев!» — а они просто вместе потянулись что-то упавшее поднять.
Откровенная сцена? В фильме с трехлеткой? Это что там за отборная жесть?
— Мам? — я не могла не вызнать подробностей. — Что они там такое написали?
— Девочка принимает ванну, — нехотя проговорила Мэйхуа. — С пеной. Главный герой намыливает ей спину.
— М, — с непониманием и долей осуждения выдала я.
Прям как местные. Они те ещё любители «помычать».
Непонимание: там только спина или больше голенького ребенка предусмотрено? Осуждение: фильм обещали про танцы, не про обнаженку.
— Кажется, так сценарист пытается продемонстрировать заботу отца-одиночки, — негодования в тоне слегка поубавилось. — Но это не повод показывать обнаженную спину моей драгоценной доченьки всей стране!
— Согласна, — поддакнула я на оба довода.
И про заботу — ну трогательная же сцена, если так подумать. И про то, что я даже в малипусечном возрасте не готова на камеру являть наготу. Пусть вон, коленками довольствуются, в кино о современности не в ханьфу же героев упаковывают.
Вот просто — нет. Это не перед другими детьми и нянями в садике переодеваться.
Кстати, о коленочках — а это идея.
— Мама, ты же сценарист, — выдала на голубом (карем) глазу эта ворона. — Скажи им, что сцена неприемлема. И нуждается в замене. Раз я им так нужна, они могут прислушаться.
— Я? — с непередаваемым выражением лица спросила мама («Дочка, ты меня троллишь?» — едва ли не прямым текстом спрашивали её глаза). — Замена… Следует подготовить яркую идею.
— Эта девочка… Как её зовут? — принялась втягивать в процесс обсуждения (вместо резкого отрицания) мамочку.
— Шао[1], — не подвела меня моя умница. — Пишется, как «мало».
— Спасибо, — улыбнулась — надо же поднимать ей настроение. — А как отец, воспитывающий Шао без мамы, может показать свою заботу? Как думаешь?
Взрослой местной должно быть виднее, что тут может быть уместно.
— Я? — снова переспросила Мэйхуа.
Сжала губы. Покачала головой. Затем подняла на меня взгляд: пронзительный и обжигающе холодный.
— Понятия не имею, — выговорила она.
— Ладно, — сделала вид, что так и надо, одна ворона. — Подумаем вместе? Смотри, мам: Шао будет учиться танцевать. Наверняка не обойдется без ошибок. Ошибки приводят к травмам — несерьезным! Вроде разбитых коленочек.
Разноцветные колени — это в период садика обычное дело. Задела, плюхнулась, не рассчитала усилие… То там, то сям отбивались и царапались колени. Локтям и ладоням тоже доставалось.
Мне нравится, что предки не поднимают драконий рев при виде мелких ссадин и царапин. Воспринимают, как нечто неизбежное. Но непременно осматривают, чтобы убедиться: ничего не воспалилось.
Они, что называется, не «дуют мне в попу». Их забота не душит.
— Допустим, — с великим сомнением (зря я вообще про травмы, когда она в раздрае) молвила мать.
— Вот пусть отец после тренировок обрабатывает ранки, — предложила я логичный вариант соприкосновений. — Зеленкой, скажем. Может измазать пальцы и тронуть дочкин нос, покрасив и его тоже. А Шао в отместку может достать зеленку, пока папа спит. И нарисовать ему на лице кошачьи усы.
Зеленка, как нам известно доподлинно, безопасна. На собственной шкурке проверено, ага. Подарим же китайцам технично переработанную концепцию — «усатый нянь».
И котиков все любят.
— У главного героя несколько подработок, — засомневалась в идее с усами мамуля. — Его же засмеют.
— Пусть смоет, — вздохнула, освежив в памяти «вступление» к предновогоднему концерту. — Или пусть терпит. Наше дело — предложить. Можно же и пластырем заклеить, чтобы без последствий.
— Эпизод в ванной может быть связан со спонсорами, — подумала вслух мама. — Скрытая реклама детских средств для ухода, например.
Если она права, может возникнуть затруднение.
— Так пусть отец и дочь вместе умываются и чистят зубы, — эта ворона твердо вознамерилась не отдать юаням (если там реально дело в спонсорстве) главенство. — Папа может ставить для дочки стул. И поднимать ее на руках. Тоже забота! И всякие баночки в кадр попадут.
Сказала бы: сами собой, но на деле это будет тонкая работа. Не только операторская. Перво-наперво младшие выстроят всё, что должно оказаться в объективе. До мелочей. Режиссер одобрит (или заставит переделывать).
Мыслить шире: с хорошей продуманной идеей всем работать легче абсолютно всей съемочной группе.
— М, — приподняла бровь Мэйхуа. — Нужно записать.
Я подождала, пока она приносила и включала ноутбук. А то время, пока загружается система, решила тоже потратить с пользой.
— А где дядя Цзинь берет одежду? — задала я наивный вопрос. — Тоже ходит по магазинам, как та тетя в пижаме?
Дети моего возраста уже вполне могут задавать глупые и не очень вопросы. Ну или это ближе к четырем-пяти норма? Не суть, я же воспитанница элитного детсада Солнышко! Мне положено быть более продвинутой, чем среднестатистические сверстники.
— В пижаме? — поперхнулась смешинкой мамочка. — Ван?
Я закивала в ответ, та же вежливо (нет) представилась при встрече.
— Нет, дядя Цзинь не бывает в таких местах, — сказала именно то, чего я от нее и ждала, Мэйхуа. — У него нет времени на подобные мелочи.
— А-Ли поняла, — засияла я. — Для него лично всё делают. Как ты для меня, да?
Мамочка чаще всего вышивает на готовых одежках. Но есть у меня и несколько вещей, сделанных Мэйхуа, от выкройки до последнего штриха-украшательства. Будь у нее больше свободного времени, я бы не удивилась, заполни она весь мой шкаф самолично созданным гардеробом.
— У мужчин их семьи свой мастер, — после минутки раздумий озвучила Мэйхуа.
Драгоценная дочь посмотрела на нее достаточно выразительно, чтобы обойтись без наводящих вопросов.
— Наша семья пока не на том уровне, — ровно проговорила мать. — И в некоторых случаях предпочтительнее выглядеть…