С меньшим энтузиазмом диктор подкинула ещё дровишек. Скандально известный актер Жуй Синь расторг договор со своим агентством. Обе стороны пришли к соглашению после того, как стало известно об отношениях актера с начинающей актрисой из того же агентства.
— Они его выгнали? — озадаченно высказала Мэйхуа. — Защитили девушку? М-м…
Запиликал тревожненько мамин мобильник. Время позднее, если кто-то решился потревожить, значит, по важному поводу.
— Слушаю тебя, Суцзу, — приняла вызов мама. — Ты звонишь по поводу новостей?
Я, если честно, тоже так подумала. Мы трое: мама, я и Чу знаем Жуй Синя. Его судьба нам небезразлична. Клип, помнится, всем миром помогали ему забацать…
Громкую связь Мэйхуа не включала. Наша сотрудница на эмоциях повысила громкость, так что я разобрала её слова и так.
— Госпожа Лин, — сказала Чу-один. — Вы правы. Дело очень серьезное.
— Одну минуту, у меня еще один вызов, — нахмурилась мамочка и переключилась на второй звонок. — Да?
— Госпожа Лин! — вторая Чу заговорила еще громче первой. — Это катастрофа!
[1] 少(кит). [shǎo] — мало, немного, молодой, младший.
Глава 7
— Спокойнее, — попросила Мэйхуа. — И по существу, пожалуйста.
— Сюэ Вэнь, — голос Баочжэн дрогнул. — Должен был сыграть главную роль в «Команде Вихрь». Он сегодня попал в аварию. Вождение в нетрезвом виде… Его карьере конец.
— Печально, — вздохнула мать моя. — Полагаю, ему найдут замену.
— О его участии в фильме уже было объявлено, — почти простонала Чу-два. — Сюэ Вэнь — звездный артист с выдающимися танцевальными навыками. Он начинал карьеру, как певец и танцор. Найти замену его уровня и с такой квалификацией в сжатые сроки… Почти невозможно.
Вот же он… креветка пьяная! Не мог сесть в такси, раз успел накатить? Тут же — сведения от бати, который временами накидывает рисовой водки с начальством — у каждого питейного ждут как машины, так и «трезвые водители».
Вроде как даже развозка специальная есть, с младшим медицинским персоналом. Там и капельницу могут поставить, если вдруг что, и вообще обиходят клиента. Услуга дорогая, но раз этот Сюэ — звезда, мог бы делать (простите за это!) «буэ» в комфорте заказного транспорта.
Нет, его потянуло за руль. И теперь, весьма вероятно, накрылось медным танцем наше общее кино.
Если, конечно, не найдется решения. И адекватной замены.
За простое ДТП он бы отделался штрафом и пресс-конференцией с публично принесенными извинениями. За градусы в крови Сюэ Вэя попросту съедят. Хуже было бы только с положительным тестом на запрещенные вещества. С дрянью разных видов здесь активно борются. Память об опиумных войнах — позорное пятно на страницах истории Китая.
Увы, кто ищет, тот всегда найдет. Драконовские меры хороши, но недостаточны. Словом, осуждаю всё это безобразие.
И выпивоху звездного с тягой к приключениям. Его — особенно.
— В любом случае нужно подождать реакции от киностудии, — сдержанно прокомментировала стенания Чу-два мамочка. — Этот кризис — не то, на что мы можем повлиять.
Ладно. Если пронесется птица обломинго над этим кинофильмом, то хоть отдохну. Лето коротко. До моря — Желтого — два с половиной часа езды, а я до сих пор там даже лапки не намочила. Непорядок!
Мама закончила разговор с «переживательной» Чу-два, вывела из режима напряженного ожидания первую Чу.
— Говори, — велела Мэйхуа.
— Ситуация с Жуй Синем может негативно сказаться на нас, — доложила Суцзу.
— Поясни? — дрогнула бровка на мамином лице. — Участие в одном сериале и — позже — в клипе никак не относятся к его роману.
— Нашей студии поступило крайне выгодное предложение, — начала объяснять расклад Чу Суцзу. — О совместной рекламе Мэйли и Жуй Синя. Солнцезащитные очки. Передо мной лежит сценарий, согласно которому наша Мэйли и господин Жуй изображают отца с дочерью. В одинаковых очках.
— Это могло бы быть весело, — пробормотала себе под нос эта ворона.
Жуй — живой и яркий, рекламное взаимодействие с ним могло бы получиться феерическим. Можно было бы кататься у него на спине, смеяться вместе над какой-нибудь ерундой. С одинаковым хитрым прищуром одновременно приспускать очки… Да масса идей!
— Думаешь, рекламодатель отзовет предложение? — сориентировалась Мэйхуа. — Дело и впрямь серьезное. А-Ли выглядит расстроенной.
— Скорее всего, да, — озадаченно выговорила Чу-один. — Фирма-производитель хоть и нишевая, но она известна качеством выпускаемой продукции. Они предлагали за ролик и неэксклюзивный годовой контракт триста пятьдесят тысяч юаней. Выгодно финансово и несет минимум репутационных рисков для Мэйли. Будет обидно потерять такое предложение.
Как я уже говорила, мы нынче крайне разборчивы в выборе рекламных контрактов. Легко подписаться на кучу всего, «засветить» своим личиком в связи с тем или иным брендом… А затем всплывет что-то грязное из мутных вод СМИ. Или — что совсем ах — производитель окажется недобросовестным.
А Мэй-Мэй уже ассоциируют с этим товаром. Нехорошо может получиться.
Денежная, надежная (относительно, как и всё в этом мире) и приятная интеракция.
Показательно-теплый момент: мамочка даже не заикнулась о замене Синя. Тоже помнит, кто достал эту ворону из пруда.
— Устрой для меня встречу, — после недолгого размышления сказала Мэйхуа. — Господин Жуй, наверняка, задет и обеспокоен происходящим. Не лучшее время для общения. Надеюсь всё же, что он согласится на разговор.
— Да, госпожа.
Я поняла, что значило мамино: «Не лучшее время для общения», когда мы подъехали к дому Жуя. Втроем: за мамой и мной заехала Чу-один.
Заодно и продукцию — это не тестовый образец, а подарок для всей семьи от «Нового взгляда» (поставщик солнцезащитных очков) — привезла. Я свои сразу же и надела — надо же убедиться в качестве?
Уж не знаю, как им удалось так хорошо угадать, но форма и размер оправы прекрасно мне подошли. Ладно, с формой ясно — лицо они мое видели. А размер головы? У стилисток Азии вызнали?
Если каким-то чудом ситуацию с Жуем удастся разрешить, и «Новый взгляд» не откажется от идеи сотрудничества, будет славно. Ведь когда люди так стараются еще на этапе подготовки, велика вероятность, что и к самой работе они подойдут тщательно.
Это в их же интересах.
Но я про дом, где живет Жуй. И где Жуй жует… Короче, о многоэтажке в престижном районе и в новом — так блестящем зеркальными окнами, что кажется, на них даже муха еще не сидела — жилом комплексе.
К дому так просто не подъехать. ЖК огорожен, оборудован въезд с пропускным пунктом. Суцзу выходила из машины и показывала документы охраннику, чтобы нас пропустили.
Перед этим же въездом дежурили (шумно и нервно) многочисленные папарацци. Даже при виде нас оживились, защелками вспышки фотокамер. Но задние стекла с тонировкой (такси премиум-класса ж) и новенькие очки на нас какую-то иллюзию неузнанности сохраняли.
Вряд ли кто-то узнает нашу бледную моль. А если и да, на «любовницу» эта скромняга не тянет. Но рисковать и подъезжать ближе мы не стали. Остановились, не доезжая до места, снова выпустили — теперь на разведку — Чу.
Да я как будто в детективе снималась! Близ дома, где жует Жуй, тоже крутились специфические персонажи. И как просочились мимо охраны? Наверное, под видом гостей. Нашли знакомых в кондоминиуме, те дали знать охране…
Нет, но это ж надо так заморочиться! И ради чего? Взять интервью у скандального актера? Щелкнуть момент появления на тротуаре перед домом его возлюбленной?
«Или людям просто делать нечего», — с осуждением подумала я, когда к Суцзу кинулись двое с камерой и микрофоном.
Та затормозила, стала что-то говорить, отмахиваться от журналюг…
— Идем, — потянула меня за рукав мамочка.
Наша бедная бледная моль героически отбивалась не просто так. Она отвлекала внимание от нас с мамой.
В блестючем ЖК несколько зданий, свой парк с беговыми дорожками, свой бассейн, свой спортзал и прочие полезности. Раз перед домом Жуя журналистская засада, мы пройдем через спортивный комплекс — он соединен переходами с двумя соседними домами.
Синь — парень спортивный, он себя в отличной форме держит. И удобное расположение места для тренировок, как мне кажется, имело значение при выборе актером жилья.
Идти неторопливым шагом, не оборачиваясь на отдаляющиеся восклицания нашей помощницы: «С чего вы взяли? По какому праву вы задаете мне эти вопросы?» — было довольно будоражащим опытом.
Код к входной двери Синь передал заранее. Через Чу — наше отважное связующее звено. Бледная (на этот раз — от волнения) моль еще какое-то время помашет крыльями… поругается с репортерами. Затем гордо уйдет в закат — через парк к въезду в кондоминиум. Там рядышком почти что европейская кофейня — это продвинутый комплекс, сильно круче нашего — вот там и подождет звонка от мамы.
Уф, те еще шпионские игры.
— Госпожа Лин.
— Господин Жуй, — скучно раскланялись эти взрослые.
— Принц, вражеская армия достигла границ царства! — куда бодрей и веселей отчиталась эта ворона. — Мы в осаде.
Ничуть не преувеличила. Мой дом, как говорится, моя крепость. Границы кондоминиума враг осаждает, один отряд «убийц» уже просочился…
— Малышка Мэй, — улыбнулся «принц». — Ты так выросла!
Я радостно кивнула. Раз Жуй способен улыбаться, значит, морально он не растоптан. Так что мы с ним ещё побарахтаемся.
Если придется, то против всей журналистской рати.
Если честно, мама не хотела брать меня с собой «на дело». Ей одной было бы проще навестить актера. Тут и риски узнавания меньше, и говорить на щепетильные темы (вроде: постель, как повод для скандала) можно свободнее.
Но эта ворона настояла на своем участии. Понимаете, это же Жуй. Помнить добро — это один из принципов гармонии, или я ничего в этом деле не смыслю.
Кроме того, он мне сам по себе симпатичен — это я сейчас про манеры, отношение к работе и поведение в целом. В «Деле о фарфоровой кукле» он был тем, кто приходил раньше многих на съемочную площадку. И уходил одним из последних. Не зазнавался, не шпынял стафф. Напротив, всегда был предельно корректен.