Это будет, скорее всего, сложный, но полезный опыт. На крутые и продвинутые курсы бывшая модель пойдет в сентябре. Экспресс-курс она уже частично прошла, и до конца лета в вечернем формате «добьет» программу.
Однако теория — это хорошо, но полноценная практика значительно важнее. Тем более такая, с глубоким погружением во всамделишный съемочный процесс.
Щелчки фотокамер стихли, солидные дяденьки покинули съемочную площадку. Началась рутина. Она же — самое интересное.
Съемки.
О готовой рутине замолвим же слово…
Текущее состояние сценария — это нечто комковатое. Смесь из прекрасных (я-то знаю, мама мне читала вслух) сцен и множества подвешенных в воздухе из-за замены ведущего актера эпизодов.
Какие-то моменты надо полностью изменить. Синь просто не потянет исполнение трюков на уровне профессионала, которые би-бои годами тренируют. Значит, и общие танцы придется менять.
Сюэ Вэнь уже тренировался и разучивал совместную рутину. Это не про бытовуху, если что, а про связки и элементы, разучиваемые и отрабатываемые без привязки к музыке.
Говоря о стрит-дэнсе, там же почти все соревнования завязаны на фристайле. Импровизации на музыку, которую по собственному выбору ставит ди-джей.
Но когда речь о групповых баттлах, команда обычно готовит рутину заранее. И по ситуации применяет. Либо от и до выдает структурированный танец, либо «открывает» номер эффектной групповой мини-рутиной, а дальше выступает один из танцоров.
У нас не настоящие поединки, а кино с подготовленными номерами. Но это не значит, что танцорам будет легче. Даже наоборот: все их движения (кроме прописанных сценаристом ошибок) должны быть исполнены идеально.
На второстепенные роли взяты настоящие танцоры. Одни из лучших уличных танцоров страны, если что. И даже несколько «привозных», но тем отведены роли в командах противников.
Наши — чисто «made in China». Поголовно.
Прошлый главный герой уже вписался в коллектив. Они станцевались, наладили связь. Сюэ изначально был «своим», только немножко ушедшим в сторону от танцев к актерству. И даже так он иногда мелькал на соревнованиях. Он являлся частью «тусовки».
Жуй же пришел по приглашению кастинг-директора. Его никто из команды не знал. И радушием эти парни (и одна девушка) не блистали.
«Опять всё на мне», — вздохнула эта ворона и ухватила Синя за штанину.
Такую… широкую, мешковатую даже. Стилисты, похоже, так видят образ бедного танцора: балахонистые штаны и майка-алкоголичка в облипку.
— Жуй! — требовательный наезд по-малышовски. — А сделай, как тогда. На руке.
— М? — изменился в лице парень. — Зачем?
Его понять можно: он уже одет, загримирован, волосы уложены. А я его подбиваю на выкрутасы.
— Хочу, — улыбаюсь, аки солнышко.
Никто еще не отказывал мне после такой улыбки. А мне и надо не так много: чтобы те, кого гримируют «кучей» (в отличие от наших с Синем отдельных гримерок) перестали на него косо смотреть. Будто Жуй не заслуживает того, чтобы здесь быть.
Можно подумать, это он подпаивал их «коллегу» по танцполу. И он же поставил под угрозу весь проект своим пьяным вождением.
Пусть мой «папка» им покажет! Он у нас тоже не пальцем деланный, может всякое. Не за мордашку красивую Жуй на эту площадку попал.
— Как скажешь, кроха, — не разочаровывает меня второй артист студии Бай Хэ.
Делает стойку на одной руке. Затем — меняет опорную руку прямо в воздухе. И поднятыми ногами букву «V» изображает. А затем «пропрыгивает» трижды на одной ладони.
— Вау! — вскрикивает единственная девушка в команде Вихрь. — Ты быстро учишься.
Название фильма, кстати, под вопросом. Даже на церемонии открытия его ни разу не упоминали.
Контакты тренера Жую выдал господин Дэн. И эффект уже налицо. Девушка права, Синь обучается феноменально быстро. Впрочем, причины ясны: у нашего парня отменная база. И пластика «разогнана», и тело в прекрасной форме.
Наблюдаю за реакциями остальных, пока Жуй снова встает на ноги и отряхивает ладони. Так, намечается в рядах танцоров «потепление». Один только стоит, как и до начала демонстрации умений, набычившись. Этот выше других минимум на полголовы (девчонка ему и вовсе в солнечное сплетение дышит).
Мощный, кряжистый, аки дуб. И столь же упертый…
Или дело в другом? Тот дубок после выбывания Сюэ Вэня надеялся занять место главного героя?
На что ставим, он тоже би-бой?
Если эта ворона права, то легко Синю не будет. Бывают такие упертые личности, которые на «общее благо» не готовы работать, если их при этом «обделяют» (по их же глубокому убеждению).
Надо что-то делать… Но вряд ли сегодня: у нас сегодня одна из «неизменных» сцен. Та, которую однозначно оставляют в нетронутом виде.
Малышка Шао и её мама…
Но сначала мы немного поснимаем взаимодействие с этими «второстепенными». Режиссеру У, как выяснилось, тоже не чужд дух «фристайла». Он хочет заснять меня и народ из команды. Мои реакции на их «тренировку». Их — на мои жалкие потуги тоже что-то эдакое изобразить.
Возможно, режиссер понимает: танцоры — не актеры. А ему-то надо не только картинку с пауэр-мувами и прочей красотой сотворить. А осмысленную и трогательную историю. С эмоциями, с живым взаимодействием…
Видела я, как «взаимодействуют» эти крутые дэнсеры. Вне танцпола — это просто манекены с выпученными глазами и неестественными, вымученными реакциями. Они просто теряются, когда от них нужны не танцы, а диалоги.
«Меньше слов», — выдала я потом маме. — «Нужно придумать сценки, где язык тела будет важнее, чем слова».
Правда, сказать было легче, чем воплотить. Так что мы с режиссером У и сценаристом Ляо пока что были в равном положении.
У нас было всё, чтобы сделать крутой танцевальный фильм. И слабое представление, как это всё объединить, чтобы — как в супе «Будда перепрыгивает через стену» — ингредиенты не подавляли, а дополняли друг друга.
Впору к мамочке, кулинару-самоучке, обращаться за советом.
Один она сходу уже сгенерировала. Чтобы доченька еще поизображала неловкую панду, затем расстроилась очередной неудаче. Придумано — сделано, тем более, был схожий момент в оригинальной истории. Только панда уже чуток «прокачалась». Она не валится кулем в каждой попытке. Просто очаровательная неловкость и неуверенность в движениях. Они пока что не дают ребенку обрести контроль над телом.
Но Шао ужасно упертая — эта черта детского характера мне в героине очень импонирует. Шао не сдается.
А один из группы танцоров в один из таких моментов (чуткая Мэйхуа выбрала младшего из парней) подходит утешить и ободрить малышку.
— Пусть еще что-нибудь подарит, — дополнила идею я.
Протянуть маленький дар и улыбнуться — это же легче, чем целую реплику выдавать. Язык тела, ага.
Что вы думаете? Сценарист Ляо подхватил мысль, развил её в связи с радостными событиями — премией моей. И парнишка в кадре в качестве утешительного приза за старания дарит мне… Магнолию. Искусственную, для живых не сезон.
Шао в этом кадре не плачет, вы не подумайте. Она злобно пыхтит, негодуя из-за очередной неудачи.
Цветочек маленькая неумеха примет. Затребует с парня (сам подошел, сам и отдувайся теперь!) урок — здесь и сейчас. Так панда немножко обучится движениям поппинга. Это не про попсовые танцы, и даже не о попах.
Это такое танцевальное направление на основе ритмичного сокращения мышц. В нем много разных техник, одну из которых знает, мне кажется, любой. Это — лунная походка. Оно же «обратное скольжение».
Вот его-то малышке Шао и показывает молодой танцор. А Шао берет… и повторяет.
Да, не идеально «чисто», но вполне себе для импровизации на скорую руку (и ногу).
Ну… это они так думают. А кто-то дома перед зеркалом «сто-пятьсот» раз это скольжение репетировал. Всё потому, что именно лунная походка пришла этой вороне в голову при обдумывании взаимодействий на «языке тела».
Ну не так много я могу придумать танцевального. А скользить, как Майкл, ещё в той жизни пыталась научиться.
И вот мне — на этот «экспромт» — хлопают и улыбаются все танцоры. Мамочка сияет.
Это ненадолго… Других клевых идей, как показать остальных мемберов команды в связке с Шао, у нас пока нет. Сценарные — с репликами, а с ними всё плохо. Ладно бы только произношение хромало. Переозвучить — задача не невыполнимая, частенько в Поднебесной (не у всех актеров, особенно вне столицы учившихся, идеальное произношение) практикуемая. Но с мимикой же надо в диалогах что-то делать.
У сценариста Ляо уже случился приступ психоза. Человек рвал и метал — распечатки на белой бумаге взмывали в воздух клочками.
Я его понимаю. Он старался, прописывал для каждого персонажа характер, историю, мотивы, стремления… А исполнители ни бэ, ни мэ.
В итоге у съемочной группы в наличии два актера, которые не дотягивают, как танцоры (объективно), и группа танцоров, которые буксуют и вязнут в актерской игре.
С горем пополам отсняли фрагмент с репетицией группы. Там ведь мало слов, только поправлять друг дружку при ошибках… Жуй закосячил с дюжину дублей. Повредил локоть, но вроде бы не сильно. Обошелся синяком и холодным компрессом.
В это время меня переодели. Снова, уже в третий раз за день: чую, какой-то бренд по производству детской одежды нехило вложился в качестве спонсора.
Загримировали и «мать» мою киношную. Ей предстоит отыграть несколько сцен-флэшбеков. И одну — ключевую — разговор с дочерью.
Женщина, которая ушла из семьи, потому что не видела перспектив в жизни с бедным уличным танцором. Ушла — в известную балетную труппу. Не примой, а так, каким-то там лебедем в дальнем ряду кордебалета.
Зато — денежки, работа, будущее…
А не пеленки, детский плач, вечно отсутствующий муж, тощий кошелек и депрессия.
Сказать, что Шао обижена на мать — ничего не сказать. Эта женщина бросила их с папой ради сытной жизни. Ребенок и лица-то её толком не помнит. А пустоту и тоску по несбыточному — обычным материнским объятиям — Шао отлично чувствует.