На появление незваных гостей Глеб отреагировал совершенно буднично. Поздоровался, пытаясь заглотить бутерброд, который, видимо, жевал всухомятку, жестом пригласил нас в дом и удалился в свою комнату в поисках чистой одежды и полотенца. Знал бы я, что в этой глухомани есть такие высокие технологии, как нормальный душ, приготовился бы заранее.
Дом Глеба хоть и выглядел снаружи как обычный деревенский, но внутри не уступал всем стандартам городской квартиры. На ровных стенах – однотонные обои, над головой – натяжные потолки, комнаты обставлены хорошей мебелью и техникой. В светлой, просторной гостиной на стене висел большой жидкокристаллический телевизор, а на полочке под ним – я почти поверил в Господа Бога – четвертая Sony PlayStation.
– Боже мой! – воскликнул я, увидев после царского убранства комнат душевую кабину и унитаз в уборной. – Я сплю? Не щипайте меня, если я сплю!
– Ну и клоун же ты, – ухмыльнулась Зоя.
– Да откуда у его предков это все? – не унимался я. – Они что, нефтью торгуют?
– Подобная «роскошь» есть у многих в деревне, – невозмутимо ответил вошедший Глеб. – До айфонов нам, конечно, далеко, но телик можем себе позволить. Все привозят на заказ.
– Не такие уж вы и застрявшие во времени, да?
– Просто ты, как и я, живешь в доме старого человека, – улыбнулась Зоя, – а все старики, как правило, застревают во времени.
– Можно делать неплохие деньги, продавая мясо, молоко и яйца, – дожевывая, сообщил Глеб. – А у родителей, между прочим, свое хозяйство. Я так задалбываюсь, убирая дерьмо за свиньями, что мама сама предложила купить мне приставку.
– Приставка – огонь, – одобрительно кивнул я. – А вот по твоей шестерке так и не скажешь, что деньги у вас имеются.
– Машина – это не предмет роскоши, а рабочая лошадка. Так батя говорит.
Мне не терпелось быстрее забраться под теплый поток воды, так что я не стал продолжать разговор. Думал, что первый раз после приезда в Воронье Гнездо наконец-то помоюсь по-человечески, но не тут-то было. Напор в душевой кабине был настолько слабый, что я успел подремать, пока вода смывала с меня остатки мыла.
Пока я обсыхал и лечился приготовленным Глебом чаем с медом и лимоном, мы зарубились в Mortal Kombat. Глеб оказался достойным противником, так что мне снова пришлось попотеть, чтобы выиграть.
– Что будем делать теперь? – спросил Глеб, пока я старательно пытался сделать серию ударов в игре. – Как искать другие отпечатки?
– Ума не приложу, – признался я. – Они ничем не отличаются от живых людей.
– А мне и первого раза хватило, – подала голос Зоя. – Не очень-то хочется продолжать заниматься подобным… Еще и Толстый, идиот, нервы потрепал.
– Согласен, – кивнул Глеб. – Но отпечатки – наша единственная зацепка. К тому же мы делаем доброе дело, так?
– Вроде бы так, – вздохнула Зоя.
– На! – Я в роли Скорпиона сделал бруталити Сабзиро, тем самым выиграв у Глеба.
Мы отложили геймпады, и оба сделали серьезные физиономии.
– Мне думается, надо наведаться в дом Федора Ильича.
– Зачем это еще? – испуганно прошептала Зоя.
– Просто я больше не знаю, где искать.
– И я тоже, – согласился Глеб.
Страха перед домом Федора Ильича у меня не было, но вот болото, находившееся в максимальной близости от ветхого жилья, нагоняло жуть. Взволнованный после красочной игры, я изъявил желание наведаться в избушку старика прямо в этот же день. Чувствовал себя прекрасно, да и до сумерек была еще куча времени. Глеб сказал, что ему предстоит уборка в свинарнике, а вот Зоя отвертеться не смогла.
– Если там что-нибудь случится, – сквозь зубы процедила девушка, – я тебя прибью!
– Ты идешь в дом с привидениями с лучшим парнем в деревне, – улыбнулся я. – Что может случиться?
Глава 19Заброшка с сюрпризом
Я шагал по узкой тропинке, ведущей от насыпной дороги к дому Федора Ильича, отгибал назойливые ветки ивняка и все больше приближался к ветхому строению. Зоя тащилась следом, ее лицо выражало ужас и отвращение одновременно. Я чувствовал себя настоящим мужчиной каждый раз, когда девушка, споткнувшись о корни или услышав шуршание ворон в гнездах, неловко цеплялась за рукав моего худи. Мне определенно нравилось такое положение вещей. К тому же в доме Федора Ильича я чувствовал себя словно в гостях у друга. Я был уверен, что это место не хранит в себе ни капли зла.
Пришлось потрудиться, чтобы открыть перекосившиеся деревянные ворота и убрать с лестницы старый хлам, заграждавший путь. В доме все так же пахло плесенью и пылью, отсыревшими книгами, разбросанными по прихожей, и грязным бельем, сваленным в одном углу кухни. Глядя на состояние дома теперь, я задался вопросом: почему объяснил беспорядок в жилище одиночеством Федора Ильича? Хотя что же еще мог выдать мозг? Уж точно не подозрение в том, что старик – неживой…
– Печальная картина, – подала голос Зоя, рассматривая интерьер. – И ощущение такое, будто на кладбище нахожусь…
– Да брось ты, обычный заброшенный дом. В вашей деревне с десяток таких.
– Ты хотел сказать, в нашей деревне? – улыбнулась она. – Пора бы понять, что Воронье Гнездо теперь и твой дом. И возможно, навсегда.
– Ой, не нагоняй жути! Давай лучше все здесь обшарим, нужно отыскать какую-нибудь зацепку.
– Даже не знаю, что ты намерен здесь отыскать. Глеб с парнями облазили все заброшки, коробка с тем старьем – единственная приличная находка. И, говоря «приличная», я сильно утрирую.
– Должно же быть что-то еще, особенно в свете последних событий, – не унимался я. – Просто попробуй думать как охотник за привидениями… Включи воображение.
– Вот его-то мне только и не хватало. И так жуть как страшно.
Я пожал плечами и принялся обшаривать помещение взглядом. Решил, раз уж на кладбище ничего страшного не произошло, – а то, что произошло, было всего-навсего приколом идиотов, – то в доме Федора Ильича нам и вовсе ничего не угрожает. Хотя все равно трогать руками ничего не хотелось. Первым делом меня привлекли книги, так что прикоснуться к истории все же пришлось. Я углубился в чтение пыльных обложек.
– Нашел что-нибудь? – спустя минут пятнадцать спросила Зоя.
– Мм, нет. Тут старая фантастика, классика и пара книг о рыбалке… Ничего, что могло бы привлечь внимание охотника.
– Заладил же, – огрызнулась она.
– А что у тебя?
– Тоже ничего… В гостиной стоит телевизор, и думаю, он такой же древний, как и его бывший хозяин. – Зоя нервно усмехнулась и громко чихнула от кружащей в воздухе пыли. – Странно, что ничего не сперли… Хотя, если подумать, этот дом обходят стороной из-за призраков.
– Значит, Федора Ильича и раньше видели?
– Возможно. Но я думала, это просто детей пугают, чтобы не лезли на болото, а оказалось… – Зоя на мгновение замолчала, а затем продолжила усмехнувшись: – Знаешь, как-то я слышала, как одна женщина давала нагоняй детворе, чтобы не играли на болоте. Мне показалось, она перегнула палку, не на шутку напугав их. Потом ребятня всем рассказывала, что здесь живет Мотовилиха, косматая ведьма с огромными гнойными волдырями по всему телу, которая ест непослушных детей. Было так смешно их слушать, учитывая, что Мотовилиха – это населенный пункт где-то в Пермском крае. Но я не стала никого разубеждать. Пусть лучше боятся.
– Да уж, – улыбнулся я. Хотелось восхититься оригинальностью мышления той женщины, но до слуха донесся посторонний шум. Я встрепенулся: – Ты слышишь?
Это были не голоса птиц снаружи, не шуршание крыс, наверняка кишащих в подполе и стенах дома, и не звуки деревенской техники, работающей на току.
– Что… что ты слышал, Слав?
– Песня. Я не могу разобрать слова, но это песня.
Рефлекторно наклонившись и навострив слух, я стал переходить из комнаты в комнату в поисках источника звука. В дальней спальне с одним окном, площадью не больше восьми квадратных метров, стояла железная кровать с пружинным панцирем, покосившаяся тумба и пара стульев. Под кроватью лежала пожелтевшая перина. Мелодия доносилась из-под нее.
Я медленно опустился на четвереньки и подполз к кровати, стараясь создавать как можно меньше шума, даже задержал дыхание. Теперь Зоя тоже услышала странные звуки. Девушка напряженно, словно гитарная струна, вытянулась, тревожно рассматривая пол.
Я аккуратно отодвинул перину и обнаружил проигрыватель с крутящейся на нем пластинкой. Теперь звук наполнил всю комнату, так что можно было разобрать каждое слово, но смысл по-прежнему до меня не доходил.
Это есть наш последний
И решительный бой;
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Хоровое пение, солировал мужчина. Манера исполнения, характерная для военного и довоенного времени. Так пели, я думаю, в советских фильмах, а сейчас уже давно не поют.
Лишь мы, работники всемирной,
Великой армии труда,
Владеть землей имеем право,
Но паразиты – никогда!
И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнем своих лучей.
У меня было странное ощущение, будто я уже где-то слышал эту песню. Но когда и где? Я не смотрел фильмы о войнах или революциях. Я никогда не любил старое русское кино… Да любое старое кино не любил!
Это есть наш последний
И решительный бой.
С Интернационалом
Воспрянет род людской!
Песня закончилась, а пластинка все крутилась под иглой проигрывателя, издавая неприятные, слегка поскрипывающие звуки. В комнате повисла пугающая тишина, которую нарушал только скрип иглы и шорох винилового диска.
Я подумал, что песня – важная зацепка, которая должна подтолкнуть к разгадке тайны отпечатков прошлого, но никак не мог сообразить, в чем заключается подсказка.
– Слав… – Голос Зои был надтреснутым и слабым. Я посмотрел на подругу и испугался. Она побледнела, тонкие губы нервно вздрагивали, в глазах читался страх. – Здесь нет электричества… И еще, кто включил проигрыватель?