Я, задумавшись, замолчал. Что в таком случае предпринять? Останки попа действительно могли находиться под новыми зданиями.
– Подождите ночи, – посоветовала Аглая Васильевна. – Может быть, он с вами заговорит.
Хозяйка дома подошла к трюмо, открыла дверцу и достала оттуда небольшой кожаный чемоданчик. Открыв его, немного пошарила внутри, а потом протянула мне старое черно-белое фото.
– Вот мой дед. – Аглая Васильевна ткнула пальцем. – А это как раз та самая церковь. Ох, что наделали ироды, что наделали…
Фото. Такое же старое, как найденный Глебом снимок Федора Ильича. Пятеро человек. Женщины в длинных юбках и теплых телогрейках, на головах – шали. Видно, что зима. Я думал, поп будет одет в специальную церковную одежду, но единственный мужчина на снимке выглядел как крестьянин – шапка-ушанка, ватные штаны, фуфайка и валенки. Люди, изображенные на фотографии, будто до сих пор дышали… Точнее, дышал только один. Он смотрел на меня умоляющим взглядом и, думаю, желал только одного – уйти.
Мы сидели на лавочке перед участком Аглаи Васильевны и смотрели на здание клуба. Кому вообще могла прийти в голову мысль разрушить церковь, уничтожив при этом могилу попа, чтобы построить на ее месте клуб? Хотя о чем это я… В России нередки случаи постройки зданий на захоронениях. Вот и доигрались!
Вытянув раненую ногу, я с удовольствием попивал целебный отвар из термоса. Аглая Васильевна, поддавшись на уговоры, добавила сахар в напиток, и теперь он был в разы вкуснее. Парни растянулись на траве, Зоя ковыряла прутиком подошву ботинок. Я сидел рядом с ней и любовался ее профилем. Вечер был тихий.
– А где Катюха? – только сейчас заметив отсутствие одного члена отряда, спросил я.
– Так вчера еще, перед тем как сюда тащиться, ушла домой, – ответил Глеб. – А сегодня я сказал, чтобы не выходила на улицу. Мала она еще для таких дел.
Мне казалось, что вчера вечером мы полным составом отправились к дому Аглаи Васильевны… Впрочем, в лихорадке и не такое могло показаться.
– Зато для кладбища в самый раз, да? – хохотнул Рыжий.
– Да там она вообще меня слушать не стала, видимо, интересно было. А сегодня даже не спорила.
– Интерес поугас? – ухмыльнувшись, прокомментировал Кики. – Я ее понимаю.
– С чего начнем-то? – вздохнула Зоя. – Уже темнеет. Страшно как-то просто сидеть и ждать, когда призрак появится…
– Давайте в игру сыграем, – предложил я.
– В прятки? – хмыкнул Глеб.
– Нет, не в прятки. Вопросы друг другу позадаем… Игра такая есть, с перчинкой, – «Правда или действие» называется.
– Да ну, – протянул Кики, – такие игры проводить нужно, когда в компании девчонок больше, чем парней. Тогда интереснее.
– Правда или действие? – отмахнувшись от Кики, спросила Зоя, глядя мне в глаза.
– Правда.
– Какая твоя любимая книга?
Парни разочарованно загалдели, упрекая Зою в том, что она не придумала для меня более каверзный вопрос.
Я улыбнулся и ответил:
– «Гарри Поттер». Волшебная история и поучительная, перечитывал все книги несколько раз. Моя очередь. Правда или действие, Кики?
– Ну, допустим, правда.
– Расскажи-ка нам, дружище, о своих тайных желаниях.
– Учись, Зойка, задавать правильные вопросы, – махнув на девушку рукой, буркнул он. – Все мои тайные желания, Слав, явные. Я бы Ингу не прочь… – Кики взглянул на Рыжего, откашлялся и быстро закончил: – Пожамкать. Но не могу.
– Почему?
– А это, Слав, уже второй вопрос, – ухмыльнулся он. – Сейчас моя очередь спрашивать. Правда или действие, Сань?
– Действие, – бросил Рыжий, явно не желающий принимать в этом участие.
– Поцелуй Зойку!
– Чего-о-о? – возмутилась девушка, сердито хмуря брови.
– А чего? Вы сами согласились играть, соблюдайте правила.
– Чтоб тебя! – нахмурился Рыжий, а сам пододвинулся ближе к моей Веснушке. – Ты это, просто закрой глаза. Я быстро.
– Ой, да сам лучше помолчи уже!
Зоя обхватила руками лицо Рыжего и прижалась своими губами к его. Одна прядь медных волос выбилась из прически и теперь лежала на веснушчатой щеке. Ее прикрытые ресницы подрагивали. Санина рука сползла с плеча на Зоину талию. Меня будто ударили в живот.
– Ого-го! – протянул Кики. – Так вам, может, уединиться, ребят?
Кажется, наконец-то эти двое разлепились. Я не мог знать наверняка, потому что отвернулся и судорожно хлебал свою настойку. Руки дрожали, захотелось набить кое-кому морду. Сейчас я ненавидел Рыжего, ненавидел Зою! И уж точно теперь мне было не до упокоения мертвецов. Ощущение, будто в спину вонзили нож.
– Моя очередь. – Голос Рыжего заставил меня поморщиться. – Значит, Глеб, да? Правда или действие?
– Давай уж лучше правду.
– Ладно. Чего ты боишься больше всего?
Повисла напряженная тишина. Я не выдержал и посмотрел на Глеба. Взглядом мельком мазнул по Зое, но она тоже смотрела на главу нашего отряда, будто минутой ранее совершенно ничего не произошло!
– Совершеннолетия, – ответил Глеб тихо. – Через месяц мне стукнет восемнадцать лет… Я боюсь все забыть. Боюсь потерять себя.
Гнев немного притупился. Слова друга отозвались во мне сочувствием и болью. Я подумал, что потерянная после совершеннолетия память – это бонус. Бонус, данный кем-то или чем-то, чтобы люди не сходили с ума. Но думать можно по-разному, в зависимости от того, под каким углом ты смотришь на ту или иную ситуацию. Глеб боялся потерять себя…
– Слав?
Зоя окликнула меня, но я решил проигнорировать девушку. Снова настала ее очередь задавать мне этот дурацкий вопрос: «Правда или действие?» Я чувствовал, что ребята смотрят на меня в ожидании ответа, но, как обиженный мальчишка, решил прикрыться термосом и жадно допил остатки жидкости.
– Слав? – чуть громче повторила Зоя, взяв меня за руку.
Поддавшись новому порыву злобы, я отмахнулся от протянутой ладони и встретил полный непонимания взгляд. Не хотелось устраивать сцен, но она была первая, кто заставил меня испытать ревность и почувствовать себя полным ничтожеством.
– Да что с тобой? Только послушай!
И я услышал… Возможно, из-за разыгравшегося ветра или из-за бушующего гнева внутри я не сразу обратил внимание на этот звук, но теперь, когда Зоя привела меня в чувство, волосы на затылке вздыбились от ужаса. Бом-м, бом-м… гулко и замогильно разносилось по округе. Звон церковного колокола наполнил тишину ночи, разрывая ее в клочья. Колокола уже не существующей церкви.
Я ощутил, как колкий ветер проникает под ворот толстовки вместе с уже привычным мне страхом, а ночь будто сгущается, накаляя атмосферу. От абсурда происходящего ладони стали влажными и липкими, в горле пересохло. Я шумно сглотнул, шагнул к ребятам, которые тоже вжались друг в друга, и все же взял Зоину руку в свою. Хотел сказать ей, что все хорошо, но Зоя меня опередила.
– Слав, он здесь, – шепотом произнесла она мне на ухо, и ее дыхание обожгло шею. – Дедушка Аглаи Васильевны стоит прямо за тобой.
Глава 22Смерть всегда рядом
Первая мысль при виде отпечатка памяти – бежать! Но куда я убегу с больной-то ногой? Вроде небольшая царапина, а болит, зараза…
Федора Ильича я знал. Он спас меня, пригласил в гости, напоил чаем и угостил медом. Если подумать, его я не боялся вовсе.
А этот призрак был жутким. Высокий, тощий старик в рваных обносках, пропахших сырой землей. Посиневшие тонкие губы, острый крючковатый нос и налитые кровью глаза. И что хуже всего, он смотрел на меня и плакал. Плакал!
– Как его зовут-то? – прошептал мне на ухо Глеб. – Какого хрена мы не узнали?
– Наверное, надо сходить за Аглаей Ва…
Зоя не договорила предложение, отпечаток попа вдруг посмотрел на нее, затем на Саню и двинулся к ним. И, кажется, его лицо выражало… злобу?
– Эй, старик! – нервно проговорил Рыжий. – Чего тебе надо? А ну, отстань!
Отпечаток памяти ничего не слышал и не видел никого, кроме этих Рыжего и Зои. У меня закралось подозрение, что это я натравил на них деда Аглаи Васильевны. Но ведь так не бывает, верно? Или…
– Слав! – пискнула Зоя, пятясь назад. – Что происходит? Чего он от нас хочет?
Где-то в глубине я наслаждался испугом ребят, но сознание требовало, чтобы я что-то предпринял. Хромая на правую ногу, я подошел к Зое и встал между ней и призраком. Рыжий мне тоже был не безразличен, но он и так стоял за спиной Зои. Тоже мне, герой!
– Не надо! – выпалил я, выставляя перед собой руку, так что она почти уперлась в грудь старику-призраку. – Мы хотим вам помочь!
Мужчина остановился, глядя себе под ноги, потом резко завыл, замотал головой. В душе от страха все покрылось инеем. Кончики пальцев на руках превратились в ледышки, желудок скрутил спазм. От деда Аглаи Васильевны пахло не только сырой землей, но еще воском и маслом, какое наливают в лампадки.
– Слав, – позвал Кики, крепко сжимая биту в руке, – ты это… командуй, в общем…
– Нет, нет, Кики, – взмолился я, испугавшись, что он полезет драться с призраком. – Не вздумай махать битой!
– Э-э… дедушка? – позвал Глеб, видимо, как самый старший, решив взять удар на себя. – Мы пришли, чтобы упокоить ваш дух. Не нужно злиться… Покажите, где покоятся ваши останки. Мы поможем.
– Какого черта он вообще разозлился? – выглядывая из-за спины Зои, спросил Рыжий, и во мне вновь всколыхнулся гнев к парню.
Одно мгновение – и отпечаток, стоявший передо мной, исчез. А секунду спустя я услышал кряхтящие звуки, обернулся и ужаснулся. Старик сжимал горло Санька, прижимая его к забору.
Мы с ребятами разом встрепенулись и накинулись на разгневанного духа, пытаясь оттащить его от задыхающегося друга. Руки попа, словно клешни, намертво перехватили горло Рыжего. Призрак не собирался его отпускать…
– Дед! – Раскатистый голос Аглаи Васильевны пронесся, словно ураган. Я и не думал, что немощные старушки могут издавать такие звуки. – Отпусти мальчика!