Я вышла из шеренги, и Эстер крепче вцепилась мне в плечо лапами. Лусьена уже стояла чуть поодаль со своим посохом, презрительно меня оглядывая. Представила, что могу получить им по голове, и мне стало не по себе. Одно лишь радовало: Лусьена так и не сняла свое идиотское платье. Некоторых жизнь ничему не учит.
— Капсулы, — скомандовала Галианта.
Сжав губы, я раздавила крошечную капсулу между пальцами. В тот же миг уши будто заложило ватой. Мир вокруг показался чужим и игрушечным, словно меня и Эстер от него отрезала прозрачная стена.
А когда нас завели в закрытый отсек, и над нашими головами зависла визиолла в капсуле, стало по-настоящему страшно. Впрочем, Лусьена моих страхов не разделяла. Нахально усмехаясь, она смотрела мне в лицо, будто хотела испепелить своим взглядом. На всякий случай я сделала пару шагов назад, но Лусьена неутомимо двинулась следом:
— Думаешь, я не просеку твоей хитрости, Крэтчен? И позволю хоть раз в меня выстрелить?
Едва капсула визиоллы исчезла, открывая огромный и жадный зрачок, Лусьена неожиданно выкинула вперед посох, описывая кованым наконечником широкую окружность. К счастью, что-что, а ловкость у меня имелась. Я успела пригнуться, едва оружие достало меня, и металлический прут басовито просвистел над моей согнутой спиной. Эстер же, почувствовав опасность, взмыла в воздух.
— Неплохо, — парировала Лусьена, ловко перемещаясь за мою спину.
— Эстер, — скомандовала я. — Затмение!
В тот же миг Эстер спикировала вниз и расставила крылья, бросившись Лусьене в лицо. Та, вскрикнув от неожиданности, отпрянула. А я, отбежав на безопасное расстояние, принялась пускать в Лусьену стрелы: одну за другой. Воя и свистя, они разрывали воздух и отскакивали от защитной капсулы, постепенно превращая изумрудно-зеленый цвет в салатово-желтый.
Опомнившись, Лусьена побежала ко мне, выставляя перед собой посох. Несмотря на то, что мне удалось нанести первый удар, она улыбалась, будто уже победила. Я пятилась назад, стараясь, чтобы расстояние между нами не сокращалось так стремительно, но в конце концов уперлась в стену. Беспомощно ощупала холодные камни и приготовилась драться.
— Ага, — прозвучал голос Лусьены совсем рядом, и густая тень скользнула по моему плечу. Запахло металлом и опасностью. — Попалась!
Я попыталась отбежать вдоль стены, но Лусьена ловко выставила посох, отрезав мне путь к отступлению и заставив споткнуться и растянуться на земле пластом. Ударов я не ощущала: лишь упругое качание воздуха надо мною. Но я знала: они были.
— Эстер, — прокричала я, поднимаясь на локтях и перекатываясь на спину. Лусьена, как я и думала, демонстрировала надо мною виртуозные пасы. — Оглушение!
Черные перья полетели с высоты, и Эстер, как торпеда, вклинилась в сдавленный воздух, что качался от нашего учащенного дыхания. Лусьена, опомнившись, вскинула посох над головой, пытаясь зацепить Эстер, но не тут-то было! Чудом увернувшись от ловушки, она врезалась в голову Лусьены сзади. Одного я не учла: защитная оболочка сохранила Лусьену от удара и от оглушения. Но секунд, что отвлекли врага, было вполне достаточно, чтобы подняться, отбежать и выпустить пару стрел.
Защитная оболочка Лусьены после удара Эстер загорелась ярко-желтым. Какого цвета теперь была моя — оставалось только догадываться. Наверное, это придумали для того, чтобы стражники могли биться, не отвлекаясь на свои опасения и сомнения.
— Не догонишь, — подтрунила я, выпуская еще одну стрелу. — Не догонишь!
— Ах, так? — Лусьена прищурилась и сделала непонятный жест рукой. — Ну, смотри!
В ту же секунду голову наполнила распирающая боль: невыносимая и отупляющая. Зазвенело в ушах, взор подернулся мраком, а к горлу подползла тошнота.
— Эстер, — прошептала я, сжимая виски. — Биться!
Эстер атаковала слабо. Но это было куда лучше, чем стоять без действия. А действовать я сейчас не могла. Способность Лусьены вызывать недуги оказалась поистине гениальной.
Я стояла столбом, стискивая виски, и смотрела, как Лусьена нарочито медленно приближается, не отводя от меня глаз. Ее защитная оболочка начала отливать оранжевым, но Эстер наносила мало урона. Ничтожно мало… Лишь когда Лусьена сократила расстояние вдвое, решение пришло в мою звенящую голову само собой. Уничтожающая сила — в ее взгляде! Во взгляде, а не где-то еще!
— Затмение, — прошептала я, теряя остатки сил.
И пусть у Лусьены получилось предвидеть маневр и не испугаться, Эстер удалось на мгновение отрезать ее взор от моего лица. Боль отступила моментально, и на смену ей, подобно морской волне, снизошло облегчение. И пусть расстояния между нами не хватало для того, чтобы выстрелить, я уже не была беззащитной перед Лусьеной Трагго.
— Я победила, — Лусьена сделала изящный выпад, замахнулась посохом и упругая волна разрезала воздух у самых моих ребер.
— Мечтать не вредно, — я попыталась зайти за ее спину.
— Слабую же соперницу мне выбрали!
Я лишь усмехнулась в ответ, и прежде, чем Лусьена успела замахнуться еще раз, наступила на волочащийся по земле подол ее платья.
Глава 40
Благородный материал натужно затрещал. Лусьена, не приметив моего маневра, попыталась сделать выпад, но не тут-то было! Ее тощее тело качнуло вперед, и воздух разорвал ее вопль — вопль удивления. Раскинув руки по сторонам и шатаясь, будто подпиленное дерево, Лусьена тщетно пыталась удержать равновесие. И, возможно, это удалось бы ей, если бы я не подтолкнула ее в спину, опрокидывая на землю.
Воздух колыхнулся у моих ног, и соперница грохнулась навзничь на живот. Падая, она умудрилась ударить меня еще раз: и оставалось лишь догадываться, предусмотрела ли она этот выпад, или все получилось случайно, волею Филлагории.
Я ухмыльнулась. Цвет защитной капсулы вокруг Лусьены торжественно перетек в алый. Громкий сигнал пронесся над нашими головами, оповещая о завершении боя. О, Филлагория! Неужели я это сделала?!
— Что смеешься? — Лусьена вскинула хищный взгляд. — Тебе плакать надо. Победила-то я.
— Отрицать очевидное — это особый вид безумия? — высказалась я.
— Наверное, — Лусьена подобрала под себя ноги и истерзанный подол. Поднялась. — Ты очень похожа на сумасшедшую.
— Ничья, — объявил вдруг женский голос, оборвав наш спор.
Краем глаза я приметила Галианту, что зашла в отсек, блестя лысиной.
— Очень хороший бой, — похвалила она. — Но боюсь, что вам придется отыграть еще по схватке. С другими соперницами.
Она приблизилась и развернула ладонь. Две желто-зеленые капсулы выделялись яркими пятнами на фоне белой кожи.
Я лишь обреченно выдохнула. Устала я так, что из меня можно было веревки вить. И, честно говоря, как сражаться дальше — представлялось с трудом. Вот только Лусьена утомленной не выглядела вовсе. Деловито подбоченившись, она отрывала болтающуюся, изодранную часть подола от своего платья.
— Хоть десять, — прокомментировала она и улыбнулась.
Не желая больше лицезреть самодовольную физиономию Лусьены, я выползла обратно в зал. И без нее тошно.
Снаружи пахло гневом и гулял ветер. Участницы, что закончили бой, покорно стояли вдоль стены. Положение дел, впрочем, хорошо угадывалось по выражениям их лиц. Победительницы сияли улыбками, проигравшие угрюмо смотрели в пол: так, словно на этом бое жизнь завершалась.
— Ну, как ты? — ко мне, сияя ангельскими глазами, подбежала Альви.
— Ничья, — проговорила я угрюмо.
— Это отлично, — заметила соседка. — Лусьена — очень сильная соперница. Не хотела бы я с ней биться.
— Ну а ты как? — поинтересовалась я приличия ради. Судя по сиянию в глазах Альви, ответ был ясен.
— В сухую обыграла, — шепнула Альви и робко улыбнулась в ладонь. — Меньше минуты ушло.
— Это интересно, — я с претензией оглядела хрупкую фигурку Альви. — Я беспокоилась за тебя. Хотела бы и с тобой сразиться.
— Это просто невозможно! — за спиной раздался голос Бруны, и сияющее лезвие блеснуло над моим плечом. — Ее талант… Он ужасен!
— Что-то не так? — я с опаской повернула голову.
Выражение лица Бруны было таким, словно она сейчас пойдет рубить и кромсать все, что движется:
— Шанти. Она непобедима.
— И не только в бою, — хихикнула Альви. — Видели, как принц Рэнимор на нее смотрел сегодня в саду?
Странное чувство укололо под ложечкой. Поднялось к горлу неприятной сухостью, и поспешно отвел глаза. я поспешно отвела глаза:
— Кажется, на отборе уже есть победительница.
— Может и так, — отметила Бруна, и легкий румянец заиграл на ее щеках. — Но я намерена сражаться до последнего.
От слов подруги стало больно: будто в каждый квадратный сантиметр кожи иголку вонзили. Отчего бы?
— Лира Крэтчен, — громкий голос Хельги вывел меня из оцепенения, и я поняла: нужно брать себя в руки. — Против Оливии Вандергейт!
Страх стиснул горло. Из-за дурацкой шутки Лусьены я не видела, как выступала Оливия. И о ее способностях тоже знать не знала. А потому единственное предсказание, которое я смогла сделать, не утешало. Мне будет тяжело. Очень тяжело…
— Смелее, — шепнула Бруна и коснулась моего плеча.
Краем глаза я поймала впереди фигуру Оливии. Она не расставалась со своим мертвенным спокойствием. В правой руке соперницы, к моему ужасу, поблескивал жезл с кроваво-красным наконечником. Солнце играло на ограненном турмалине, как язычок настоящего пламени.
— Маг? — шепнула я.
— Хуже, — отрезала Бруна, почти выталкивая меня к входу в отсек.
— Спасибо, успокоила, — промямлила я, чувствуя, что мои коленки начинают трястись.
Когда нас завели в отсек, и стены обхватили нас каменным кругом, к страху присоединилось удушье. Едва я раздавила капсулу, на каждую ногу словно по гире повесили. Смогу ли я выстоять и хотя бы свести бой в ничью?
Почему, ну почему это так важно для меня?
Эстер, потрепанная и помятая, спикировала со стены вниз и опустилась на мое плечо, обронив черное перо. Лишь ей — моей вечной союзнице — я могла доверять безгранично. Жаль, что разговаривать она не умеет: было бы, кому сердце излить.