– Здорово, давай, – сказала Скарлетт.
Ее Младшая вошла и положила свою колоду Таро на стол.
– Думаю, ты уже доказала, что тебе больше не нужны карты для каждого заклинания, – заметила Старшая.
Виви улыбнулась. Скарлетт заметила, что, вопреки всем тяжелым событиям, ее Младщая выглядит веселее и счастливее, чем несколько дней назад. Возможно, это связано с Мейсоном. Интересно, они уже целовались? Если они теперь официально вместе… тут Скарлетт решительно перевела мысли на другие рельсы. Она уже начала отвыкать от бывшего бойфренда, но двигаться только вперед невозможно, бывают и откаты, и нечего провоцировать их, вникая в детали.
– Закрой глаза, – скомандовала Виви, и Скарлетт почувствовала прикосновение магии: это Младшая занялась ее веками.
Скарлетт приоткрыла один глазок, чтобы посмотреть в окно. Полная луна только что взошла над далекими деревьями, заливая кампус Вестерли теплым желтоватым светом.
– Не моргай так часто, – распорядилась Младшая.
Скарлетт снова закрыла глаз, подавив улыбку.
– Извини.
– Как я, по-твоему, смогу навести качественный морок в твою первую президентскую ночь, если ты будешь все время дергаться?
Даже с закрытыми глазами Скарлетт слышала в голосе Виви насмешливые интонации. Она скривилась:
– Сомнительно, что меня выберут.
Ее Младшая хмыкнула. Они обсудили все это уже раз десять, не меньше.
– Да хватит уже, пожалуйста. Можно подумать, после всего этого мы можем проголосовать за кого-то другого.
Далии не стало, и Каппы не могли дожидаться следующего года, чтобы избрать ее преемницу. Им нужно было, чтобы кто-нибудь занял это место уже сейчас. Предпочтительно – перед сегодняшним ритуалом полнолуния, когда понадобится опытная ведьма, чтобы руководить всеми, вести обряд и направлять магические силы сестер в нужное русло.
Раньше Скарлетт вцепилась бы в такой шанс. А теперь…
– Я пока что не президент, а уже жутко наломала дров. Не заметила, что моя лучшая подруга предалась злу; игнорировала тебя из-за мелких заморочек с моим бывшим, когда нужно было сосредоточиться на проблемах Каппы. – Скарлетт уже раз сто предавалась размышлениям на тему: «Что было бы, если бы я той ночью ответила на звонок Виви». – Не говоря уже о том, что я рассказала про нас постороннему, – добавила она.
– Ты же сказала, что разобралась с этим.
О том, что Скарлетт пооткровенничала с Джексоном, она не сообщила больше никому, даже Мэй. Однако через несколько ночей после того, как была изменена память Джексона (и после нескольких кружек скандально известного глинтвейна Этты), она призналась во всем Виви.
Сказать по правде, она призналась Младшей в целой куче разных вещей. В прошлом она и близко вообразить такого не могла.
– Да, но для начала ничего подобного вообще не должно было произойти, – ответила Скарлетт, и что-то в животе у нее неприятно сжалось, когда она подумала о том, как недавно увидела Джексона на лекции по философии, которые они оба посещали в этом году. Он не отводил от нее взгляда на секунду дольше, чем следовало бы, и ей стало страшно, не разрушились ли каким-то образом ее чары. Потом он посмотрел в другую сторону и сказал что-то язвительное о теории общественного договора. И хотя Скарлетт почувствовала облегчение от того, что заклинание по-прежнему действовало, ей все равно стало грустновато. Вопреки всему она хотела, чтобы на каком-то глубинном уровне, лежащем за пределами памяти, он ощущал их связь. Да, это было глупо и шло вразрез с ее собственными действиями. «Ты поступила правильно», – напомнила она себе. Другого пути все равно не было.
– Но в конце концов ты поступила правильно, – сказала Виви, заставив Скарлетт призадуматься, не обладает ли ее Младшая, раз уж на то пошло, некоторой склонностью к магии Мечей и чтению мыслей. – Только это и важно. Хотя поступать правильно – это одно, а жить монашкой – совсем другое. Почему бы тебе снова не замутить с Джексоном? Ему совершенно незачем знать, что там было раньше.
Размышляя над словами сестры, Скарлетт осознала одну вещь. Хоть Мейсон и разбил ей сердце, она забыла его поцелуи, а вот поцелуй Джексона забыть не могла. Она до сих пор ощущала на своих губах именно его губы, а не губы Мейсона. Но с Джексоном ей тоже пришлось расстаться, причем у нее-то сохранились воспоминания о том, что между ними было, о чувствах, которые он заставил ее испытать. Однако она по-прежнему была ведьмой. А он по-прежнему оставался человеком. И ей не удавалось представить, что они вместе, если она не расскажет ему снова всю правду.
Скарлетт тряхнула головой.
– Это совсем не то же самое, – заявила она твердо.
Виви грустно улыбнулась, но кивнула в знак понимания. Девушки снова замолчали, и Младшая вернулась к работе. Наконец она похлопала Скарлетт по плечу:
– О’кей, можешь посмотреть.
Скарлетт приоткрыла глаза и тут же почувствовала, как они полезли из орбит. Девушка в зеркале казалась сразу и знакомой, и нет. У нее были такие же, как у Скарлетт, глаза цвета коричневого меда и очень смуглая кожа. Однако ее скулы стали выше и резче, ресницы – длиннее, а губы – пухлее, хотя, возможно, это была всего лишь иллюзия, возникшая из-за ярко-красного оттенка помады.
Кудри Скарлетт были подобраны десятками блестящих шпилек с навершиями в форме листиков – ярко-оранжевых, красных, желто-зеленых. Каскадом безупречных локонов они ниспадали на спину поверх черного коктейльного платья.
Обычно ритуал урожайной луны был праздником, воспевавшим плоды совместного труда ведьм, прежде чем они приступят к зимним хлопотам. Но сегодня им предстояло более мрачное событие, посвященное циклу жизни, смерти и возрождения.
И это казалось уместным, ведь Тиффани и Далию похоронили меньше недели назад.
Еще это напоминало Скарлетт о том, насколько она не годится в лидеры, а уж в особенности в президенты Каппы. Может, со стороны она и казалась подходящей руководительницей, но в душе не чувствовала ничего подобного.
– Тебе не нравится? – прикусила губу стоящая за ее плечом Виви.
Скарлетт покачала головой.
– Что ты, Виви, это превосходный морок. Спасибо тебе.
Она встала и прошла по комнате к балконной двери. Отсюда ей было видно, что сестры уже собирались на заднем дворе. Джулиет занималась костром, стоящая рядом Джесс периодически подкладывала в него пучки трав. После недавних страшных событий эти две девушки не расставались ни на минуту.
Скарлетт была довольна, что они есть друг у друга. Последние недели вызвали у нее желание быть ближе к тем, кого она любит.
Особенно это касалось сестер. Ей страшно было даже подумать о том, что она снова может их подвести.
– Что, если все проголосуют за меня, а я просто… а я не справлюсь и всё завалю? – От ее дыхания зеркало затуманилось.
Она произнесла это так тихо, что даже не знала, услышала ли ее Виви.
Не прошло и секунды, как ее Младшая материализовалась рядом.
– Мне кажется, твои тревоги как раз и означают, что ты готова стать руководителем больше, чем когда бы то ни было.
Скарлетт рассмеялась.
– Я серьезно. – Виви поймала ее взгляд. – Великих лидеров рождает необходимость, а не уверенность. Мы нуждаемся в тебе, Скарлетт. Больше, чем когда бы то ни было. Вот если бы ты стояла тут и говорила, что тебе не страшно, что ты совершенно уверена, что из тебя, типа, выйдет лучший президент из всех, что видела Каппа, тогда я бы забеспокоилась. В конце концов, мы знаем, к чему приводит жажда могущества ради самого могущества.
Тиффани.
В минувшую пару недель Скарлетт провела много времени, анализируя свои чувства к покойной подруге. Возможно, ей всегда придется с ними бороться, потому что огромной частью своей души она по-прежнему ее любила. Вид матери лучшей подруги, рыдавшей на похоронах дочери, терзал сердце Скарлетт, которая знала, почему Тиффани сделала то, что сделала.
И это понимание пугало ее. Что, если любовь когда-нибудь заведет и ее на кривую дорожку?
Хотя вряд ли. Во всяком случае, то, что произошло с Тиффани, и ее ужасный конец продемонстрировали, что поджидает ведьму на оборотной стороне злодеяния, какие невероятной силы последствия бывают у подобного соблазна. Уж этому-то пример Тиффани ее научил. Нужно было просто верить, что она никогда не забудет этого урока, никогда не повторит ошибок подруги.
Ну а пока что… пока что Виви права. Сестры Скарлетт нуждаются в ней. Она по-прежнему не была уверена, что заслуживает чести вести их за собой, но если они попросят об этом, то получат ее согласие – ради их благополучия.
Все начиналось с Каппы и заканчивалось ею, всегда и при любых обстоятельствах.
– Я готова, – сказала Скарлетт Вивиному отражению в зеркале.
Та улыбнулась и потянулась к двери.
– Отлично. Тогда иди руководить этими ведьмами.
Мэй и Этта провели большинство приготовлений к обряду, а Джулиет и Джесс им помогали. Новеньких девочек подключили тоже – они пекли хлебцы на сыворотке и готовили горячий яблочный сидр. Мэй и Этта поставили алтарь, который ломился от яблок, груш, плодов шиповника, ежевики, тыкв и хурмы. Это было время для пиршества, для празднования.
Еще девушки принесли из оранжереи стул и кованый столик, поставив на него полное еды блюдо и налитый доверху вином кубок. Стул они задрапировали красными церемониальными мантиями, а столик украшали красные свечи и пурпурные орхидеи, которые Этта, должно быть, срезала в оранжерее. Это было символическое место для Далии – тут, среди них.
От взгляда на эту композицию у Скарлетт защемило сердце. Она знала, что Далия оценила бы подобное. Она любила Каппу всей душой, и в конце концов отдала сестринству все, что у нее было.
Скарлетт ни за что ее не подведет.
Она вытащила принадлежавшую когда-то Минни колоду Таро, положила на стол рядом с картами других ведьм и начала говорить:
– Сестры, спасибо вам за то, что собрались здесь сегодня.