– Я пришел повидать Клауна. Он дома? – осведомился я.
Шпаненыш смерил меня взглядом и не одобрил. Я весил как минимум вдвое больше него, но он явно привык выпендриваться, задираться, пугать и брать за горло. Может, потому Клаун и нанял его.
– Чего? А Клаун тебя видеть-то захочет? Ты, на хер, кто?
Чудесная мусорная речь.
– Капитан «Черных крыльев» Галхэрроу.
Он вздрогнул и оживленно закивал.
– О да, да, сэр, конечно!
Парень заколыхался словно желе, но, похоже, не от внезапного приступа благоговения. Может, он наслушался историй обо мне и перепугался до колик? Теперь уже никто не вспоминал мой краткий взлет к маршальству Границы. Вспоминали только ночные облавы и то, как я калечил и ломал тех, кого поймал. Издержки долгой карьеры: вовремя сдохнешь – и ты герой, а чем дольше служишь, тем больше дерьма копится вокруг тебя.
Крысеныш скинул, прямо в лужу, одеяло и зашел внутрь башни. Я услыхал вой заряжающегося коммуникатора, затем стук пальцев по кнопкам.
– Поднимайтесь, – вернувшись, сообщило дитя Помойки.
Пропуская меня, он буквально вжался в стену.
– Это правда, что вы остановили огонь с неба?
– Я там был. Но остановили огонь майор Ненн и ее ребята.
– Про Ненн не слыхал.
Я вздохнул и двинулся наверх по спиральной чугунной лестнице. Шесть лет назад весь город знал Ненн и ее «драней». Может, крысеныш выглядит старше своих лет? Прошло всего ничего, а некогда знаменитое имя осталось лишь в памяти соратников.
Резиденция Клауна была под стать моим мыслям: холодная и неуютная, почти на самом верху. Похоже, Клауна завела сюда неуемная тяга к романтике и дешевым эффектам. Он слишком серьезно воспринимал свою колдунскую суть и страдал катастрофическим отсутствием вкуса. Впрочем, я тоже хорошим вкусом не отличался.
Лестница скрежетала и качалась под моим весом, разболтавшиеся винты грозили выскочить. Не хватало еще свалиться отсюда.
Когда я наконец добрался, Клаун встретил меня стоя, как подобает равному. Шести футов ростом, светловолосый, чисто выбритый, хорошо сложенный. Но была в нем некая бледность, вялая бесплотность, делавшая правильное красивое лицо отталкивающим. Колдун носил белую шелковую рубашку с жемчужными пуговицами и пышный лиловый галстук. Странный наряд для колдуна-затворника, не ожидающего гостей. До того, как Воронья лапа предложил Клауну покровительство (цену которому я хорошо знал), тот был землевладельцем. Новые мощь и положение, покровительство Безымянного ударили бедняге в голову.
Капитанам «Черных крыльев» не привыкать к кошмарам наяву, и наверняка Клаун видывал зрелища поужаснее, но все равно опешил.
– Ты… ты не умер? Я думал, кроме меня, никого из наших не осталось…
Я всерьез испугался, что он всплакнет и вздумает обниматься.
– Кого это – наших?
– «Черных крыльев». Э-э, выпьешь?
– Спасибо, нет.
Клаун завел меня в свое обиталище. На одной стене крепились шестерни, канаты и трубы с фосом, уходившие наверх, к часам. На других висели доски для заметок, брошюрки, плакаты, исписанные вручную листки, соединенные бечевками, – плоды трудов плохо оплачиваемой агентурной сети Клауна. Мне вспомнилось, как работала с нашими информаторами и шпионами Валия. Увы, Клаун не справлялся с организацией, хотя и был одержим тягой к чистоте и порядку.
Впрочем, Клаун, по сравнению с прочими, легко приспособился к жизни в «Черных крыльях», пусть и злился больше других, что попал в услужение к Вороньей лапе. Мы, конечно, все злились, за исключением, пожалуй, Сильпура, но только Клаун нес свою злобу словно камень на плечах, и вечно демонстрировал ее окружающим.
– Давно сообщался с остальными? – спросил я.
– Так ты не знаешь… капитана Йосафа нашли в канаве у станции Четыре, с ножом в спине. Капитана Линетт удавили в спальне дешевой таверны. Василова и Амайры уже много лет нет на Границе.
– А Сильпур?
Клаун был сильным и умелым магом, но вздрогнул при упоминании Сильпура.
– Лучше бы я больше не встречал эту тварь. Прослышав о его смерти, выкурю трубку и открою бутылку лучшего вина.
– А когда ты в последний раз получал известия от Вороньей лапы? – поинтересовался я и уселся на видавший виды диван.
Только духи знают, как его втащили по винтовой лестнице. Клаун устроился напротив, на жестком деревянном стуле.
– Восемь лет назад. Сообщение прекратилось еще перед Вороньим мором, – сказал Клаун и с отчаянной надеждой добавил: – А с тобой он связывался?
– Нет.
– Одно время я боялся, что с ним случилось плохое, – уныло поведал Клаун.
Я догадался, о чем он хотел и не решался спросить. Страшился самой этой мысли или боялся выдать свои ожидания? Скорее, и то и другое вместе.
– Если бы он умер, мы бы узнали, – заверил я. – Понятия не имею, что с нами стало бы, но хорошего уж точно бы не случилось. Когда Глубинные короли грохнули Холода, взорвались все его капитаны.
Клаун кивнул – мне показалось, что с облегчением.
– Тогда где он?
– Он ослаблен, возможно ранен. Вороний мор тяжело дался всем Безымянным.
– А вот Мелкая могила весьма бодр, – заметил Клаун. – Видел, что стало с Цитаделью? Это его рук дело. Судя по всему, несчастный случай. Хотя с Безымянными нельзя быть уверенным ни в чем.
– Мелкая могила снес кусок Цитадели? – не веря своим ушам, пробормотал я.
– Он вроде пытался подарить нам какое-то оружие. По крайней мере, так говорят. Но маршал Давандейн перекрыла все подходы и даже не захотела обсудить это со мной. Она давно недолюбливает «Черные крылья». И мы оба знаем почему.
Конечно, Клаун оставался союзником, но вел и свои игры. И пусть мы служили одному господину, это не означало взаимного доверия. Валия собрала кое-какую информацию о колдуне. Ходили слухи про задушенных молодых женщин, причем беременных. Они были служанками или батрачками на ферме Клауна. Но в дни их смерти тот непременно отсутствовал.
Да, Воронья лапа выбирал знающих и сильных. Совесть таким скорее мешала. Может, Клаун знал о событиях в Цитадели больше, чем сказал, а может, и вовсе не знал ничего. Как и у меня, у него были свои цели. Он присматривался ко мне: заглянул в мои желтые глаза, определил толщину макияжа. Наверное, учуял и вонь Морока.
– Галхэрроу, где ты был? Что делал? О тебе спрашивали и прочие капитаны, и Цитадель, и даже служба городской безопасности. Все интересовались, куда подевался наш капитан. И вот, спустя пять лет, ты снова здесь, странный донельзя, и говоришь так, будто проглотил жабу. Давандейн хочет арестовать тебя за пособничество обезумевшему графу.
Ха, ну и новости. Впрочем, не слишком удивительные. Но вряд ли Норт работал на Цитадель. Он хотел не поймать меня, а грохнуть.
– Куда Воронья лапа посылал тебя?
Клаун заблуждался. Кроме того, он нарушил правила. Если думаешь, что другой капитан на задании, зачем спрашивать на каком?
– Я работал на всеобщее благо. Надеюсь, и ты тоже, – изрек я и пренебрежительно махнул рукой в сторону бумаг и веревочек.
Клаун холодно уставился на меня. Зря я с ним так. Все же пока он не враг мне. И лучше не делать его врагом.
– Меня пытались грохнуть на станции Четыре-Четыре. Южанин, назвавшийся Нортом. Проворный и умелый тип. Профи. Линетт и Йосаф уже трупы. На нас идет охота.
– Атака на «Черные крылья»? Хм… И два капитанских трупа – подозрительно. Но покушение на третьего – верный признак. Норт – имя редкое. Я поищу.
Он уставился на стену с бумагами и веревочками.
– А что насчет Линетт и Йосафа? Есть подозрения, слухи?
– Цитадель снабдила меня информацией, – хмуро сообщил Клаун. – Йосафу в хребет воткнули нож, Линетт удушили проволокой. Не подстрелили, не пырнули. Никакой надежды на случайную смерть. Полагаю, ты прав. Никто ведь не носит с собой удавку на всякий случай. А Линетт не из тех, кого легко застать врасплох. Да, и по Линетт есть описание возможного убийцы.
– Описание? Не слышал. Что-нибудь полезное?
– Не слишком. В ночь смерти Линетт прислуга видела околачивающегося поблизости «малыша».
– «Малыши» не душат людей удавками, они их просто рвут на части. К тому же, на Границе уже давно не было «малышей». Скорее всего, бродил какой-то ребенок.
– Я тоже так подумал. Но ты ведь спросил про слухи. Кстати, я повесил заклятие удушения на входе – на тот случай, если ты соврал привратнику. Нынче осторожность не помешает.
Я даже обрадовался тому, что не заметил заклятие. Клаун был «немой», а я знаю про магию «немых» меньше, чем про рельеф собственной задницы. «Немые» умеют убивать тихо и быстро. Воронья лапа спешит закабалить магов при малейшей возможности. Капитан Василов – спиннер. Про Сильпура толком не знаю, но нормальные люди не двигаются с таким проворством.
– У меня есть кое-что интересное, – заявил я и рассказал историю моего знакомства с темноволосым южанином в Фортуна-тауне.
Клаун прилежно записал детали, но бумажку на стену прикрепил без проблеска энтузиазма. Видать, бедняга совсем выдохся. Если бы жилище не выдавало фанатичную страсть хозяина к чистоте, я бы подумал, что интереса к жизни его лишает «сосун». Но мелкому дерьму здесь попросту негде спрятаться.
А я-то надеялся – Клаун расскажет, кто спустил на меня собак. Но Клаун, похоже, сидел себе в башне, одинокий и безразличный, и ни черта не знал. О Василове, Амайре и Сильпуре он давно не слышал, а ведь Воронья лапа поручил ему следить за своими капитанами, собирать сведения о том, где они находятся и что замышляют. Я выполнял его работу без малого двадцать лет. Теперь, когда нас всего пятеро – если, конечно, остальные еще живы, – скоординироваться важно до крайности. Нужно отыскать кого-нибудь, реально держащего руку на пульсе.
– Тут всплыло еще одно имя, Зима, – вспомнил я. – Знаешь, кто это?
– Понятия не имею, – ответил Клаун.
Ну да. Про Зиму я узнал от Нолла, в Мороке. Шансов на то, что и Клаун в курсе, было с гулькин нос. Но стоило пройтись по всем дорожкам, даже самым глухим.