– Так ты никогда не забывал про нас с тобой, – отвернувшись, произнесла Валия.
– Тут тоже сложно. Я перестаю понимать людей, их чувства. Но понимаю, кем стал. Во мне слишком много злости, ненависти и голого эгоизма. Я увидел, что значит быть Глубинным королем или Безымянным. Такое оставляет шрамы в сознании. А сильнее всего сказалось то, что я пил из Морока. Вкус его отравы никогда не покидает меня. Разум мой нетверд. Я не могу отличить живых от мертвых. Вот ты, например, настоящая или нет? И где друзья, которых я встретил по дороге сюда? Внутри тоже все смешалось. Иногда я сам себе непонятен.
Валия пожала мою нелепую когтистую лапу. Глаза ее теперь не были серебряными, но читалось в них куда больше, чем раньше. Что-то дернулось внутри меня, забилось за ребрами. Странные ощущения. Я и не помнил, отчего такие бывают.
– Перед уходом Нолл отдал мне последний приказ: не оставлять вас. Тебя. Я кое-что обнаружила, пока искала, чем бы заняться. Пойдем, покажу.
Время стремительно таяло. Авангард драджей мчался к нам, и никакие планы не помогли бы выстоять против двадцати тысяч. Я знал: если мне не удастся придумать что-то невероятное и драджи таки нападут на нас, будет хреново. И все же я послушно потопал за Валией, едва замечая ее пальцы на своей чешуйчатой коже. Валия перешла широкий мост и направилась к зданию, стоявшему неподалеку от дворца. Я не без труда узнал его. Кажется, это была наша оружейная. Или не оружейная. Но точно какой-то склад. Тридцать лет прошло, и я уже мало помнил.
Валия завела меня внутрь.
Интересно, что подсказало ей зайти именно в этот дом. Может, наитие? Или то была слепая удача? Я чуть не улыбнулся, но вовремя совладал с собой. С нечеловеческими зубами скалиться не стоит.
Впервые за тридцать лет я увидел знак моей гордости. И моего позора.
Но все же мой знак.
Мы снимали со стен знамена знатных павших и относили сюда. Здесь был своего рода мавзолей знамен. Кости погибших лежали среди оплавленных руин, обглоданные дочиста, выбеленные солнцем, а теперь и выкрашенные дождем в ржавый цвет. Я увидел гербы и знамена семей, вырезанных в той битве, символы людей, чьи имена давно не произносились. Бессильно свисало генеральское знамя: три вздыбившихся золотых коня на нефритовом поле. Генерал встал со своими людьми у бреши в стене и погиб вместе с ними. Обычная судьба обычных забытых героев.
А на полу лежали четыре пыльных потрепанных куска ткани. Мои цвета, мое знамя: серебряный кулак на алом поле. За час до того, как мы покинули Адрогорск, я принес знамя сюда и разодрал на части. Я так злился! На драджей, но больше – на тех, чьи знамена теперь лежали передо мной. Мне было двадцать лет, а они оставили на меня столько людей. Я кипел от ярости и отчаяния.
– Вот тут все случилось, – поднимая с пола обрывок знамени, пробормотал я в пыльную пустоту. – Тут кончился прежний и начался новый Рихальт Галхэрроу.
– Ты знаешь себя, – сказала Валия. – Ты был и остаешься хорошим человеком.
Тяжелая ткань выскользнула из ослабевших пальцев.
– Ведь ты знала, что это – мое. Зачем показала?
– Хочу, чтобы ты вспомнил себя. И знал, кто ты есть.
Пыльный кусок прошлого отлетел в угол.
– Я знаю. Никто в целом мире не знает. А я – знаю.
Глава 31
– Вам что, Морок мозг выел? Атаковать двадцать тысяч драджей?
Все с удивлением и ужасом уставились на меня.
Дождило снова – уже второй раз за два дня. Солдаты попрятались среди оплавленных руин, снаружи шипела черная небесная жижа. А передо мной, в пустой комнате четвертого дворцового этажа, сидели Казна с Каналиной, Норт, Первый и разномастные офицеры. Странная смесь из ветеранов и отщепенцев.
– Мы не сможем удержать город, – повторил я. – Ворот нет. В стенах дыры. У нас пять легких пушек, но они лишь слегка проредят толпу драджей. Враг прибудет через два дня и просочится сквозь стены, как дым.
– Капитан, мы умеем держать оборону, – напомнила Казна.
– Не здесь. Мы не удержимся и против пяти тысяч. Что говорить о двадцати. Нас сметут за час. Если останемся в городе, погибнем.
– И потому ты хочешь выйти в Морок и атаковать драджей лоб в лоб, – буркнул Норт. – Это безумие.
И с какой стати его сюда принесло? Несносный болван. Заноза в заднице.
– Не в лоб, – уточнил я. – Мы не сможем ни разгромить их, ни обратить в бегство. Но задержать сумеем. И наши спиннеры получат время. Они исполнят план Безымянных до того, как драджи явятся к Адрогорску.
Офицеры заворчали. Казна задумчиво приложила палец к губам, сощурилась, выпрямилась. Она не отличалась солидностью, не давила физически, как мог бы Первый, но ее настроение быстро передавалось другим. Потихоньку все угомонились, даже Норт.
– Хорошо. Пожалуйста, расскажите о своем плане, – попросила генерал.
– Эти драджи не используют навигацию в Мороке, – начал я. – Да, местность вокруг Адрогорска меняется, и город прячется от них так же, как прятался от нас. Но кое-чему не может противиться и Морок. Авангард ведет воля Акрадия. Он буквально пропахивает борозду в Мороке и по ней гонит армию сюда.
– Значит, нам нужно укреплять стены, – заметила Каналина.
Я подозвал ее к окну, возле которого стояли мы с Валией. Каналина неохотно подошла. Амайра по-прежнему не разговаривала со мной, но Первый и Норт последовали за Каналиной. Огромный Мраморный стражник нервировал меня сильней, чем его собратья. С каждым днем во взгляде Первого ощущалось все больше человеческого. К такому уж точно не поворачивайся спиной.
Я показал на городскую стену, изломанную, с редкими целыми участками, торчащими как зубы во рту у пропойцы.
– Там больше дыр, чем в рубашке нищего. А у нас всего четырнадцать стражников, шесть спиннеров и тысяча солдат.
– Лучших солдат на Границе, – буркнул один из офицеров.
– Да, лучших. Но только тысяча.
Я небрежно указал когтистой лапой на стену. Мой голос скрежетал, будто щебень в дробилке.
– В стене шестнадцать проходов, три из них – ворота. Мы не удержим их все. В драке каждый Мраморный стоит, наверное, сотни людей. Но драджи не станут тратить время на стражников. В первую очередь им нужно найти станок и разрушить его. Акрадий знает это. Он без тени сомнения принесет в жертву десять тысяч, лишь бы прорваться за стену. А за стеной мы им уже не помешаем.
– Можно защищать только дворец, – предложила Каналина. – Будем держать мосты. А через канал никто не переберется.
– И долго ли продержим? – спросил я.
– Сколько будет нужно!
– Нет, – хмуро заявил Норт. – Не выйдет. Их слишком много. Мы можем поставить три сотни людей на каждый мост, но ширина-то у мостов – шестьдесят футов.
Я не ожидал поддержки от Норта, но решил, что грех от нее отказываться.
– Полностью согласен. – А еще нас окружат и отрежут от города, и если с ними «малыши», то наших солдат порвут в клочья. Акрадий шутить не намерен.
– А как ты узнал про авангард? – осведомился Норт.
– Не думай об этом, – ответил я. – Верил мне раньше, поверь и сейчас.
Ненн пыталась схитрить и съесть две костяшки Венцера фигурой из другой игры. Я на мгновение отвлекся и даже подтолкнул костяшку пальцем, когда Венцер отвернулся. Ненн довольно ухмыльнулась, а Венцер, обнаружив, что его король окружен, выпал от удивления из окна.
– Вы хоть слушаете? – рявкнула Каналина.
Я моргнул и перевел на нее взгляд.
– Да?
– Я спрашиваю, что дальше?
– Мы навяжем свои условия: выберем место боя, определим, когда и как атаковать. Собьем их с курса и позволим Мороку довершить начатое нами.
– Ты хочешь завалить навигаторов, – предположил Норт.
Надо же, какой умный!
– Дражди не используют привычных нам навигаторов с астролябиями, – заметил я. – Акрадий сосредоточился на одной точке, Адрогорске. Он протянул к нему нить силы, прямую, как вороний полет. Впереди едет мумия колдуна. Духи ведают, где ее откопали, но чертова мумия указывает направление. Если уничтожим мумию, возможно, Морок сделает остальное.
– И сколько драджей встанет на пути к этому трупу? – спросил Норт.
– Много, – посмотрев ему в глаза, процедил я. – Но они едут сильно растянутой колонной. Мы нападем на мумию из засады.
– А потом, когда ее уничтожим?
– Все уцелевшие пустятся наутек и станут молить небеса, чтобы драджи оказались слишком уставшими и не бросились в погоню.
– Леди планировала не так, – проворчал Норт.
– Не сомневаюсь, – злобно поддакнул я.
– Хватит! – рявкнула Каналина. – После будете петушиться. План разумный. Здесь мы двадцать тысяч не удержим. Оборона невозможна. Укрепления плохие, людей мало. Значит, драджей должен остановить Морок.
– Я могу, – подтвердила Ненн.
Маршал Венцер вскарабкался на подоконник. Шея его по-прежнему была сломана, и голова свисала набок.
– Вести позвольте мне. Доберемся быстро. Расстояние, которое драджи покрывают за два дня, мы преодолеем меньше чем за день, – заявил я. – Чем дальше от города ударим, тем лучше. Нужны стражи и девять сотен солдат. И спиннеры, чтобы укрыть нас завесой до атаки.
– Я должна остаться – плести свет. И мне потребуется защита, – сказала Каналина.
– Каналина и пятьдесят солдат остаются, остальные идут с нами, – распорядилась Казна.
– Я остаюсь.
Все посмотрели на Первого. Он говорил с трудом, и голос его скрежетал, как трущиеся друг о друга жернова. Казалось, монстр впервые что-то произносил.
– Ты выполнишь приказ, – отрезала Казна.
– Я остаюсь, – повторил Первый. – Стражи идут. Я – нет.
Ну что тут поделаешь? Такого поди заставь.
– Я не собираюсь атаковать двадцать тысяч гребаных драджей, – буркнул офицер. – Это даже не самоубийство, это чистое безумие.
– Наше предприятие изначально было чистым безумием, – заметил я. – Нападение – единственный способ выжить. Выдвинемся в сумерках. Зная, что город близко, драджи не останавливаются на ночь. Мы ударим на рассвете. Каким бы духам вы ни молились, сегодня молитесь поусердней.