— Они уже почти доехали! Я первый увидел!
Деревня как всегда встречала обоз с интересом. Бабы выглядывали из окон, мужики собирались у дороги. Когда мы подошли к Ангару, купцы уже были там, разговаривая с Захаром и Степаном.
Я узнал Игоря Савельича. Он энергично жестикулировал, что-то объясняя Захару. Заметив нас, он расплылся в улыбке:
— А вот и сам хозяин! Здравствуйте, Егор Андреевич!
— И вам доброго дня, — ответил я, пожимая протянутую руку. — Как дорога?
Пока мужики начали разгружать привезённый товар — я заметил мешки с зерном, ящики с гвоздями, бочонки с маслом, тюки с солью — мы с Игорем Савельичем отошли в сторону для разговора.
— Как добрались в прошлый раз домой? — спросил я, вспоминая о нападении на их обоз.
— Всё нормально, больше нападений не было, — ответил купец, поглаживая бороду. — А сейчас, как видите, с охраной приехали.
Я заметил четверых служивых, сидевших верхом на лошадях. Мужики крепкие, с оружием, внимательно оглядывали окрестности.
— Это вы молодцы, — одобрил я. — Всё безопаснее будет.
Возов, как и в прошлый раз, было десять. Я с Петром завёл купцов в ангар и показал, какие доски им грузить. Игорь Савельич внимательно осматривал каждую партию, время от времени одобрительно кивая.
— Добрый товар, — заметил он. — Качество держите, уважаю.
Пока мужики грузили доски, мы продолжили разговор.
— С бандитов, которых сдали полиции, деньги все потратили, — сообщил Игорь Савельич. — Немного оставалось, правда, но к тому, что вы заказывали, мы добрали зерном. Так что никто никому ничего не должен.
Я лишь кивнул на это:
— Ну, хорошо, что так.
Работа шла споро. Доски укладывали аккуратно, закрепляя веревками, чтобы не растерять по дороге. Я наблюдал за процессом, мысленно прикидывая, сколько ещё мы сможем заготовить до осени.
— Может, останетесь перекусить? — предложил я, когда погрузка была закончена.
Купцы переглянулись, но Игорь Савельич покачал головой:
— Благодарствуем за приглашение, но придётся отказаться. Путь обратный длинный, хотим засветло какую-то часть пути пройти.
После того как загрузили все доски, Игорь Савельич, пересчитав их, стал рассчитываться. Я же напомнил:
— Не забудьте обещанную мною скидку за сгоревший воз с досками.
Тот улыбнулся и кивнул:
— Как можно забыть! Всё учтено.
Мы ударили по рукам, а затем я добавил:
— Как в следующий раз поедете, привезите снова зерна, желательно овёс. Муки несколько мешков не помешает, можно ещё соли пару мешков. А так смотрите сами — всё, что необходимое для деревни, смело везите, рассчитаемся.
Игорь Савельич снова кивнул, поглаживая бороду:
— Будет исполнено.
Мы пожали друг другу руки, и купцы стали собираться в обратный путь. Игорь Савельич забрался на передний воз, взял вожжи.
— До встречи, Егор Андреевич! — крикнул он, трогая лошадей. — Через дней десять, как договаривались, снова будем!
Обоз медленно тронулся, поднимая пыль на дороге. Я смотрел им вслед, размышляя о том, что нужно будет заготовить ещё больше досок к следующему приезду.
Когда обоз купцов скрылся за поворотом, подняв облако пыли, я вытер пот со лба и огляделся по сторонам. День выдался жаркий, и мысли о прохладном напитке сами собой всплыли в голове.
— Настасья! — крикнул я, заметив её фигуру у колодца.
Женщина вздрогнула от неожиданности, чуть не выпустив ведро из рук, и поспешила ко мне.
— Чего изволите, барин? — спросила она, слегка запыхавшись.
— Вишню-то очистили, как велено было?
Настасья просияла, словно только и ждала этого вопроса.
— Очистили, барин — сказала она, — … как есть очистили! Девки все пальцы в соку перепачкали, три больших миски получилось. Всё, как вы и велели.
— Отлично, — кивнул я, прикидывая в уме, сколько наливки выйдет. — Неси солод и мёд. Да не тяни, дело ждать не будет.
Настасья убежала выполнять поручение, а я подозвал проходивших мимо мужиков — Фому и Степана.
— Боченки из-под пива, которые остались, тащите сюда, — распорядился я. — Да смотрите, чтоб чистые были и проверьте чтоб не текли!
Мужики переглянулись и пошли исполнять. А я направился к амбару, где бабы перебирали до этого вишню. Там царило оживление: десяток женщин сидели вокруг больших тазов и переговаривались.
Увидев меня, все разом притихли. Я оглядел результаты их трудов: горы темно-красных ягод, сложенные отдельно косточки, несколько мисок с уже промытой вишней.
— Значит так, — начал я, указывая на одну из куч. — Эту часть вишни отдайте Машке, пусть с матерью, Прасковьей да Аксиньей вареников наделают на ужин.
— Вареников с вишней? — переспросила одна из молодух, явно предвкушая угощение.
— С вишней, не с репой же, — усмехнулся я. — А вот эту часть, — указал на другую кучу, — отложите для компота.
Машка, подхватив миску с ягодами, умчалась, увлекая за собой Прасковью и Аксинью. Я же повернулся к оставшимся женщинам.
— А теперь самое интересное, — сказал я, понизив голос, словно собирался поведать великую тайну.
Бабы придвинулись ближе, глаза их заблестели от любопытства.
— Будем делать наливку из вишни, — объявил я.
— Наливку? — переспросила Настасья, вернувшаяся с мёдом и солодом. — Это что ж такое?
— Напиток такой, — пояснил я. — Сладкий, душистый и крепкий. Не вино конечно, но на праздники самое то будет.
Фома и Степан притащили четыре небольших бочонка, поставив их рядом.
— Вот что, — начал я инструктаж, — сперва бочонки изнутри кипятком ошпарьте, а потом холодной водой сполосните. Затем ягоды вот в эти бочонки положите, но не доверху, примерно две трети.
Бабы слушали внимательно, хотя по лицам некоторых было видно, что они сомневаются в затее.
— Потом добавьте мёд, — продолжал я, указывая на принесённые Настасьей горшки. — И солод. Дайте постоять пару часов, но не просто так, а периодически встряхивайте бочонки, чтоб мёд полностью растворился.
— Как это — встряхивайте? — нахмурилась бабка Марфа. — Бочка-то тяжёлая будет.
— Не переворачивайте, а покачивайте из стороны в сторону, — пояснил я, показывая руками движение. — Мужики помогут, если что.
— А для чего всё это? — осторожно спросила молодая Дарья. — От такого месива только брюхо пучить будет.
Женщины захихикали, а я терпеливо продолжил:
— Когда мёд растворится, добавьте треть от объёма воды и оставьте, накрыв в один слой тканью. Пусть бродит около месяца.
— Бродит? — всплеснула руками Настасья. — Как квас, что ли?
— Примерно, — кивнул я. — Только сильнее. Через пару дней пойдёт пена через ткань — не пугайтесь, так и должно быть.
— Ой, испортится же всё! — ахнула Марфа. — Вишня-то пропадёт!
— Не пропадёт, — успокоил я. — Наоборот, превратится в напиток, который даже боярин не всегда на столе имеет.
Это произвело впечатление — женщины переглянулись с уважением.
— А как пить-то это? — поинтересовался подошедший Захар, с интересом прислушивавшийся к разговору.
— Маленькими чарками, — ответил я. — На праздники или когда гости важные.
— А ну как отравимся? — не унималась Марфа. — Бродить-то оно месяц будет!
— Квас тоже бродит, и ничего, пьёте, — парировал я. — Только держать нужно в тёмном тёплом месте. И не трогать месяц. Через месяц примерно будет готова. Тогда и попробуем.
— А нам-то можно будет попробовать? — лукаво спросила Дарья, и остальные бабы снова захихикали.
— Можно, — пообещал я. — На осенний праздник урожая выставим.
Это вызвало одобрительный гул. Я ещё раз повторил все инструкции и оставил женщин заниматься делом, поглядывая за ними.
К моему удивлению, процесс пошёл бойко. Настасья оказалась на редкость смышлёной и организовала всё по-своему. Она разделила баб на три группы: одни промывали бочки, другие подготавливали вишню, третьи смешивали ингредиенты. Работа спорилась под её руководством, хотя не обходилось без комичных ситуаций.
— Марфа, ты чего солод пробуешь? — возмущалась Настасья. — Не для еды он!
— А вдруг негодный? — оправдывалась та. — Как узнать-то?
— Сказано тебе — сыпь в бочку, значит, сыпь!
Дарья с подругами никак не могли понять, как правильно «встряхивать» бочонок, и в итоге едва не опрокинули его, вызвав общий переполох.
— Да не так, косорукие! — вмешался Степан. — Гляди, как надо.
Он показал, как аккуратно покачивать бочонок, и женщины наконец поняли принцип.
— А всё ж таки чудно, — рассуждала вслух Настасья, помешивая вишнёво-медовую смесь длинной палкой. — Добро переводим. Вишня-то и так сладкая, чего её с мёдом мешать? А потом месяц ждать, пока она там забродит?
— Настасья, ты барину не перечь, — строго сказала Марфа. — Он учёный, знает, что делает.
— Да я и не перечу, — отмахнулась та. — Только странно всё это. Не по-нашему.
— А может, оно и к лучшему, что не по-нашему, — заметил Фома, помогавший устанавливать бочки. — Вон сколько всего нового барин придумал, и всё на пользу.
К вечеру четыре бочонка были заполнены, накрыты тканью и установлены в тёмном углу амбара, где было достаточно тепло. Я проверил работу и остался доволен. Теперь оставалось только ждать.
А на ужин, как и было обещано, подали вишнёвые вареники со сметаной. Столы накрыли как всегда под яблоней. Собралась, кажется, вся деревня. Машка с матерью и помощницами расстарались — вареников наделали столько, что хватило всем по доброй порции.
Вечер выдался тихий, тёплый. Солнце медленно опускалось за лес, окрашивая небо в розовые тона. Люди ели, переговаривались, смеялись. Дети носились вокруг столов, выпрашивая лишний вареник.
— Я сидел во главе стола и наблюдал за этой картиной с удовлетворением.
— Хороши вареники, — похвалил я женщин.
— Благодарствуем, — сказали они в один голос.
Машка поставила передо мной большую глиняную кружку, от которой шёл сладкий аромат. Я сделал глоток — напиток был в меру сладкий, освежающий.