— Ну так хорошо же, Игорь Савельевич, — заметил я, не понимая, в чем проблема. — Выгодно продали, и ладно. Или они обманули как-то?
— Оно-то да, — вздохнул купец, снова прикладываясь к квасу. — Заплатили честь по чести, даже с лихвой. Да только теперь они хотят постоянные поставки. Говорят, в Петербурге такое стекло нарасхват пойдет, особенно среди знати. Готовы большие деньги платить, только чтоб регулярно было.
Он посмотрел на меня внимательно, словно оценивая реакцию и продолжил:
— Я же сказал им, что товар это моего компаньона, и производство у него только налаживается — это первая партия. Про количество мне нужно разговаривать с ним, то есть с вами, Егор Андреевич.
Я задумчиво потер подбородок. Это было неожиданно, но очень интересно. Постоянный покупатель на наше стекло, да еще и из Петербурга — это открывало новые возможности.
— И на чем сошлись? — спросил я. — По цене договорились?
— Сошлись на девятнадцати рублях за штуку, — с гордостью ответил Игорь Савельевич. — Уж больно им качество понравилось. А по количеству — сказал, что только через неделю смогу ответить, когда с вами переговорю.
— Правильно сказал, Игорь Савельевич, — кивнул я, а сам задумался.
Девятнадцать рублей за стекло — это очень хорошая цена. Намного выше, чем я рассчитывал. С такими деньгами можно было бы существенно расширить производство. Но вопрос в том, сможем ли мы обеспечить регулярные поставки?
Сейчас Семён делает по два стекла каждый день. За неделю это четырнадцать штук. Если работать без выходных, то около шестидесяти в месяц. Но это при условии, что все стекла будут удачными, без брака. А такого, конечно, не бывает. При этом какое-то количество хотелось бы оставлять себе — для новых домов, для мастерской, для теплицы, которую я планировал построить следующей весной.
А может быть, стоит попробовать увеличить количество стекол в день? Построить еще одну печь, найти Семёну помощника… Там только в сырье вопрос. С песком проблем нет, его у нас сколько угодно. А вот с остальными компонентами придется повозиться.
— Сколько им нужно стекол? — спросил я у купца, прикидывая возможности.
— Для начала хотя бы полсотни в месяц, — ответил Игорь Савельевич. — А потом, говорят, и больше возьмут, если товар хорошо пойдет. У них там в Петербурге строительство идет, дворцы новые возводят, особняки. Стекло нужно везде.
Полсотни в месяц… Это примерно два стекла в день, как раз столько, сколько Семён сейчас делает. Получается, все производство придется отдавать петербуржцам, себе ничего не оставляя. Это не дело.
— Ладно, это подумаю еще, — сказал я вслух. — Надо с Семёном поговорить, прикинуть, как можно производство расширить. А как договорились о сбыте? Куда доставлять будете?
— А у них в Туле лавка есть — вот туда и отдавать буду, — ответил купец. — А они приезжают из Петербурга, товар проверяют и к себе отправляют. Мне так даже сподручнее — не надо в столицу тащиться.
Я кивнул. Действительно, удобная схема. Нам нужно только доставить стекло до Тулы, а дальше уже забота петербургских купцов.
— А до Тулы как доставлять будем? — уточнил я. — Стекло — товар хрупкий, битое никому не нужно.
— Это мы уже обговорили, — сказал Игорь Савельевич. — У меня есть специальные ящики, обитые войлоком изнутри. В них стекло как в колыбельке лежит, не бьется. А дорогу до Тулы я знаю как свои пять пальцев, довезу в целости и сохранности.
Но это все детали, которые можно обсудить позже. Главное, что у нас появился постоянный покупатель на стекло, готовый платить хорошие деньги. А значит, наше производство будет расти и развиваться. И кто знает, может, со временем мы станем основными поставщиками стекла для всего Петербурга? Амбициозная цель, но почему бы и нет?
Пока мы беседовали, к нам подтянулся обоз. Скрип телег, фырканье лошадей и громкие голоса возниц разнеслись по всей деревне. Мужики, увидев гостей, подходили ближе — поглазеть на приезжих, перекинуться словом, узнать новости из внешнего мира. Бабы тоже вышли на крыльцо, с любопытством разглядывая повозки, гружёные товаром. Ребятишки с визгом носились между телегами, норовя заглянуть под рогожи и выпросить у купцов какую-нибудь городскую диковинку.
Игорь Савельевич, заметив, что все его люди уже на месте, встал, расправил плечи и зычным голосом скомандовал своим мужикам, чтоб выгружали то, что они привезли. Телеги, скрипя осями, подъехали ближе к амбару. Крепкие молодцы, ловко начали развязывать верёвки, крепившие груз.
— Осторожнее с тем ящиком! — крикнул Игорь Савельевич одному из своих людей, который слишком резво взялся за выгрузку. — Там формы для стекла! Повредишь — шкуру спущу!
Мужик сразу сбавил прыть и стал действовать аккуратнее, бережно снимая деревянный ящик с телеги и передавая его товарищу. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что же привёз купец. Помимо форм под маленькие бутылки, которые передал кузнец, они привезли ещё с десяток мешков зерна разного — пшеницы, ржи, ячменя, пару бочонков мёда, две свиньи в мешках, которые отчаянно визжали и вырывались, и ещё разного по мелочи — какие-то свёртки с тканями, ящички с инструментами, даже несколько книг в кожаных переплётах.
— Вот, Егор Андреевич, всё, как заказывали, — с гордостью сказал Игорь Савельевич, обводя рукой выгруженное добро. — И семена, и мёд липовый — специально у пасечника брал, который на монастырской земле стоит. Говорят, тамошние пчёлы собирают нектар с трав особых, целебных.
Я кивнул, рассматривая бочонки. Мёд — штука полезная, особенно зимой, когда простуды косят народ один за другим. Да и в наливку его можно добавлять — получится особый вкус. А семена — это вообще золото. В следующем году расширим посевы, будет у нас и своя пшеница, и рожь, и овёс для лошадей.
— А книги какие? — спросил я, указывая на кожаные переплёты.
— А, это вот те самые, про которые вы спрашивали, — ответил купец, поглаживая бороду. — Для обучения по грамоте да счету. Насилу нашел. Но для вас расстарался.
— Спасибо, Игорь Савельевич, — искренне поблагодарил я. — Это ценный груз.
— Мы в расчёте, Егор Андреевич, — сказал вдруг купец, и я вопросительно посмотрел на него, не совсем понимая, о чём речь.
— Как это? — спросил я, прикидывая стоимость привезённого товара. — Я же вам ещё ничего не заплатил за этот обоз.
— Так стекло же по девятнадцать рублей ушло, — пояснил Игорь Савельевич, хитро прищуриваясь, — а я вам по пятнадцать давал, когда покупал. Вот и пустил всю разницу на заказы, что вы говорили каждый раз привозить.
— Ну и хорошо, что в расчёте, — кивнул я, довольный такой честностью. Не каждый купец станет делиться прибылью, многие просто положили бы разницу себе в карман, и дело с концом. Но Игорь Савельевич был не такой — он ценил долгосрочное сотрудничество и понимал, что честная игра выгодна всем.
В это время Захар с Ильёй уже показывали мужикам с обоза, какие доски грузить на телеги. Я наблюдал, как они умело отбирают материал — брали и толстые, и тонкие доски, без сучков и трещин, хорошо просушенные. Такой товар в Туле хорошо пойдёт, и репутацию нашей лесопилки поддержит.
— Не дешёвки продаём, — с гордостью сказал Петр, хлопнув ладонью по одной из досок. — Первый сорт, хоть сразу в дело пускай.
Игорь Савельевич одобрительно кивнул, проводя рукой по гладкой поверхности дерева. Видно было, что он доволен качеством товара.
Я же тем временем задумался о стекле. Если у нас сейчас есть готовая партия, почему бы не отправить её с купцом? Чем быстрее стекло попадёт в Тулу, тем быстрее о нём узнают покупатели, тем больше будет спрос. Я окликнул Петра.
— Петро, — сказал я, подзывая его к себе, — съезди-ка верхом к Быстрянке и уточни у Семёна, сколько сейчас есть готовых стёкол. Туда езжай верхом, а назад с кем-то аккуратно в ящике, переложенное соломой, принесите в руках, пока мужики грузят доски. Да поторопитесь — обоз долго ждать не будет.
Петр кивнул, вскочил на коня и, гикнув, помчался в сторону Быстрянки, где у нас была устроена стекольная мастерская. Я посмотрел ему вслед, прикидывая, сколько времени займёт дорога туда и обратно. Если погонит коня, то за полчаса должен обернуться.
Я так прикинул, что штук двадцать можем отдать, и себе на одно-два окна ещё останется. Семён работал исправно, и запас стекла у нас был немаленький. А если мы хотим расширить производство, то нужно сначала убедиться, что сбыт налажен. Петербургские купцы — это, конечно, хорошо, но себя нужно зарекомендовать и в Туле, чтоб знали о нашей надёжности.
Время шло, доски уже были погружены, мужики привязывали их верёвками, чтобы не рассыпались в пути, а свиньи, выпущенные из мешков в загон к Прохору, уже успокоились и теперь с любопытством рыли землю, выискивая что-то съедобное. Игорь Савельевич уже хотел было отъезжать, когда я попросил его слегка задержаться.
— Куда спешить-то? — сказал я, глядя на солнце, которое ещё стояло высоко. — День в разгаре, успеете до темноты отъехать на приличное расстояние.
Тот сначала не понял, в чём дело, нахмурился, но я показал на лес, где виднелись два мужика, которые что-то вместе несли, бережно ступая, словно боялись уронить свою ношу.
— Что там? — спросил купец, щурясь и приставляя ладонь ко лбу, чтобы лучше разглядеть.
— Так стекло же, — ответил я с улыбкой. — Раз начинаем торговать, то уже и повезёте первую партию. Чего зря гонять обоз туда-сюда? За один раз всё и сделаем.
Глаза Игоря Савельевича загорелись азартом. Он любил хорошие сделки, а эта обещала быть именно такой.
Петька с Фёдором, тяжело дыша от быстрой ходьбы, принесли ящик, к которому, видать, на скорую руку прибили ручки из досок. Ящик был сделан грубовато, но крепко — выдержит дорогу до Тулы, не развалится. В нём, переложенное соломой и ветошью, лежало двадцать листов стекла, каждый размером локоть на локоть — как под линейку. Формы то одинаковые. Стекло было чистое, прозрачное, без мусора и пузырей.
Игорь Савельевич аж крякнул от удивления, увидев, сколько стекла мы готовы отдать прямо сейчас.