Стали с Петькой да Ильёй складывать металлические листы в кучу и так, и этак, чтобы получилась печь именно такая, как я хотел. Примеряли, прикидывали, спорили иногда — каждый по-своему видел, как лучше сделать.
— Может, вот так поставим? — предлагал Петька, приподнимая лист и приставляя его к другому.
— Нет, не пойдёт, — качал головой Илья. — Тут щель останется, жар уходить будет.
Я наблюдал за их работой, иногда вмешиваясь, когда видел, что они идут не в том направлении. Металл был грубый, конечно. Это не технологии двадцать первого века, с их идеально ровными, калиброванными листами. Но в принципе, достаточно ровный по всей площади в толщине — видно, что кузнец прям выковывал, явно не литьё. Края, правда, были неровные, зазубренные местами, но это не беда — обработаем.
— Гляньте, Егор Андреевич, — позвал меня Илья, проводя рукой по листу. — Добрый металл. Толстый, ровный. Долго прослужит.
Я кивнул, соглашаясь. Полдня мы провозились, прикидывая и так, и этак, пока наконец не выложили металл так, чтобы получилась нужная мне форма. Я хотел сделать печь с хорошей теплоотдачей, но при этом безопасную — чтобы ни баня не загорелась, ни человек не обжёгся случайно.
— Вот здесь, — я указал на переднюю часть конструкции, — будет топка. Дверцу навесим на петлях, чтоб открывалась-закрывалась. А вот здесь, — я обвёл рукой верхнюю часть, — выложим камни для пара.
Петька с Ильёй внимательно слушали, кивая. Видно было, что идея им нравится, хоть и непривычна. В этих краях бани топили по-чёрному — дым шёл прямо в помещение, оседая на стенах и потолке. Моя же задумка была иной — печь с дымоходом, чистая, удобная.
На стыках листов металла прикинули сначала, что можно сделать замазку из глины. Но я понимал, что от высокой температуры глина может потрескаться и осыпаться. Нужно было что-то более надёжное.
— А что если сварить? — предложил я, вспоминая сварочные работы из своего времени.
— Это как? — не понял Петька.
— Ну, раскалить металл добела в месте стыка и соединить, проковав, — пояснил я. — А сможешь ты, Петька, сковать их? — спросил я прямо.
Тот помялся, оглядел конструкцию, прикинул что-то в уме и наконец покачал головой:
— Нет, не выйдет. Размер очень большой — проколить всё это не получится. Да и горн на кузне не такой большой, чтоб такие листы разогреть.
Я кивнул, понимая его сомнения. Действительно, без современного сварочного оборудования соединить такие большие листы было проблематично.
— Ладно, придумаем что-нибудь другое, — сказал я, осматривая конструкцию. — Что если мы всё-таки обложим глиной, но особым образом?
— Это как? — заинтересовался Илья.
— Вот смотри, — я начал объяснять, показывая руками. — В полвысоты обложим глиной, причём и снаружи, и снутри. Снаружи — чтобы жар не шёл в стороны и не поджёг баню. А снутри — чтоб металл не перекалялся и дольше служил.
— А выдержит глина такой жар? — засомневался Петька. — Не потрескается?
— Потому и говорю — особым образом, — я улыбнулся. — Будем делать не просто глину, а смесь. Возьмем белую глину, смешаем с песком и добавим толчёного камня. Такая смесь выдержит и жар, и не потрескается со временем.
Глаза у мужиков загорелись — им нравились новые идеи, особенно когда они были понятны и практичны.
И закипела работа. Глину развели водой до консистенции густой сметаны, добавили мелкий речной песок, толчёный камень, тщательно перемешав.
Сначала выложили листы металла в форме прямоугольного короба — это будет топка. Скрепили их временно проволокой, которую Петька принёс из кузни. Затем начали обмазывать глиняной смесью — сначала снутри, давая каждому слою подсохнуть, прежде чем накладывать следующий. Работа кропотливая, требующая терпения и аккуратности.
— Вот так, тонким слоем, — показывал я Илье, который никогда раньше не делал ничего подобного. — И разравнивай, чтобы ровно было.
Когда внутренняя часть была готова, принялись за внешнюю. Здесь слой делали толще — для лучшей теплоизоляции и прочности. Глина ложилась ровно, без комков и пузырей, благодаря тщательному перемешиванию.
К вечеру второго дня основная часть печи была готова. Теперь предстояло сделать дымоход — пожалуй, самую важную часть конструкции. Ведь именно он должен был отводить дым наружу, не позволяя ему оставаться в бане.
Потом вывели трубу, сделали её из белой глины. Эта глина была особенно хороша — пластичная, но при этом прочная после высыхания. Обложили трубу толстым слоем этой глины, чтобы теплоотдачу погасить. Вывели трубу выше крыши бани — так, чтобы дым уходил вверх и не задувался ветром обратно.
— Вот так, — говорил я, показывая Петьке, как правильно формировать трубу. — Внутри ровно, без уступов, чтобы тяга была хорошая. А сверху сделаем колпак, чтобы дождь не заливал.
Подвели под дымоход отверстие в крыше, тщательно заделав щели той же глиняной смесью, чтобы не протекало во время дождя. И оставили всю конструкцию сушиться — без хорошей просушки печь могла потрескаться при первой же растопке.
В это время я, чтобы не терять дня, послал ребятню на Быстрянку с телегой, чтобы набрали гладких речных камней, которые я планировал на эту металлическую печь выкладывать. Камни нужны были особые — не слишком большие, чтобы быстро нагревались, но и не мелкие, чтобы держали жар. И обязательно гладкие, окатанные рекой — такие не трескаются от перепада температур.
— Только смотрите, — наказывал я мальчишкам, — берите камни, чтоб без трещин были, целые.
Ребятня радостно загалдела и помчалась к реке — для них это было не работой, а скорее развлечением. Кто быстрее наберёт, чей камень красивее, кто найдёт самый необычный.
А мы тем временем продолжили работу над печью. Также сверху сделал из тех же металлических пластин, ближе к стенке очага, некую ёмкость, которую надо заполнять водой так, чтобы и вода была всегда горячая, и влагу в парилке поддерживать.
— Это для чего? — спросил Илья, наблюдая, как я пристраиваю металлический короб сбоку от основной печи.
— А вот смотри, — пояснил я. — Когда печь растопится, металл нагреется, и вода в этой ёмкости станет горячей. Можно будет ковшиком черпать для мытья. А ещё, если плеснуть этой воды на камни, пар будет мягкий, влажный, приятный для кожи и для дыхания.
— Хитро придумано, — одобрительно кивнул Петька. — Сама печь будет воду греть.
— Именно, — подтвердил я. — Экономия времени и дров.
Мы вышли из бани, оставив дверь открытой для лучшей вентиляции. Я оглядел нашу работу с удовлетворением — получилось именно то, что я задумывал. Эта печь будет служить долго, давая жар и пар, не дымя и не чадя.
— Ну что, мужики, — сказал я, хлопнув Петьку и Илью по плечам, — хорошо поработали. Заслужили отдых.
— И угощение, — хитро улыбнулся Илья. — У меня как раз бочонок медовухи припасён, от прошлого года остался. Самое время распить за новую печь.
— Не откажусь, — кивнул я.
Глава 22
Все эти дни меня не покидала мысль, что нужно как-то усилить Уваровку. Нападение на Ивана ясно показало, что наше растущее благосостояние привлекает не только честных торговцев, но и тех, кто хочет поживиться чужим трудом или разузнать наши секреты. И хотя мы отбились в этот раз, что будет дальше? Этот вопрос не давал мне покоя ни днём, ни ночью.
Сидя на крыльце своего дома, я наблюдал за деревенской жизнью. Бабы с вёдрами шли к колодцу, мужики возились с телегами, ребятня гоняла кур и собак. Мирная картина, которую так легко было разрушить одним набегом разбойников. Как защитить всё это, не приходило в голову. Ведь четырьмя наёмными охранниками — Захаром, Иваном, Прохором да Никифором, ну пусть ещё Михаилом, который тоже был готов вступить в ряды охраны в случае необходимости, — в случае каких-то более серьёзных обстоятельств не отбиться.
Да, как показала практика, один Иван справился с тремя, но если захотят напасть количеством больше десяти человек, то отбиться будет сложно. А ведь здесь, в глуши, и на помощь никого не позвать в случае внезапного нападения подавляющей силы.
Я вспомнил о том оружии, которое у нас было, да всё это годилось для обороны, но против организованной банды, или подготовленных наёмников вооружённых огнестрельным оружием, шансов мало. Нужно было что-то более серьёзное.
Встав с крыльца, я прошёлся по двору, раздумывая. Можно было бы построить частокол вокруг деревни, но это не остановит решительных налётчиков. Нужно было оружие — то, что даст нам преимущество.
Я подозвал к себе Захара, который как раз проходил мимо, проверяя, как идёт строительство.
— Захар, зайди ко мне, как освободишься — надо поговорить, — сказал я ему. — Дело важное, касается защиты Уваровки.
Тот кивнул серьёзно, видно было, что и его тревожат те же мысли.
Не прошло и получаса, как Захар пришёл ко мне. Мы сели за стол, разговор предстоял серьёзный.
Я попросил объяснить Захара, как сейчас можно было бы приобрести огнестрельное оружие. Из уроков истории я помнил, что в начале девятнадцатого века покупка армейских мушкетов была достаточно строго регламентирована. Но покупать, допустим, охотничьи ружья не воспрещалось, и какие-то там тонкости были насчёт дворянских званий, что можно было как-то прям с завода купить. А ещё был теневой бизнес. Поэтому я попросил Захара рассказать, как всё это работает на самом деле.
Захар погладил свою густую бороду, задумчиво посмотрел на меня, словно собирался с мыслями. Наконец он заговорил, негромко, но уверенно:
— Вот что я вам скажу, Егор Андреевич, — начал он, понизив голос, хоть мы и были одни в горнице. — Дело это непростое, но возможное. Мушкеты и прочее огнестрельное оружие у нас изготавливают в основном на Тульском оружейном заводе. Там государево производство, и просто так, с улицы, не купишь.
Он отпил кваса и продолжил:
— Но у меня остались связи с прежних времён. Служил я, как вы знаете, в охране у князя, а там не только дворню охраняли, но и сопровождали князя в разных делах. Познакомился я с разными людьми, в том числе и с теми, кто при оружии служит.