– Все туда же, – мрачно сказал Андрей. – Косяки исправлять. Пока не найдем того висельника, живого или мертвого, покоя у нас с тобой не будет. Про сон и пищу можешь забыть.
– Шутишь? – хмыкнул Гусев, заводя мотор. – Так куда все-таки поедем?
– На то место, где ночью были. Еще раз все осмотрим. Чует мое сердце, упустили мы его!
– Сомневаюсь! Крови он много потерял, потом еще в воде сколько бултыхался. В воде, знаешь, как кровотечение открывается?
– Знаю. Поехали. Посмотрим ниже по течению, там, где лесной участок. Может, он туда уполз – раны зализывать.
– Не веришь, что достали мы его?
– Может, и достали, но все равно не верю! Ты меня понял, надеюсь? Мы должны его достать по-настоящему. Мы должны убедиться.
Гусев только кивнул. Они поехали вдоль извилистого берега реки и через полчаса остановились возле железнодорожного моста. За рекой был виден лесной массив, разделенный надвое лентой шоссе, по которому бежал бесконечный поток машин. Еще чуть ниже по течению был виден второй мост, пешеходный, возле которого стояла патрульная полицейская машина.
– Давай туда! – распорядился Жмыхов. – Что парни скажут…
Подъехали к патрульным.
– Привет, ребята! – Андрей вылез из машины и поздоровался с каждым за руку. – Как тут, спокойно? Никаких происшествий?
– Вроде спокойно, товарищ майор. Мы тут везде проехали – нигде никаких происшествий. Никто не обращался.
– Ладно, свободны, – кивнул Жмыхов. – Можете возвращаться. Мы тут еще сами посмотрим.
Проводив взглядом отъезжающий патруль, Андрей опять уселся в машину и велел Гусеву ехать на противоположный берег.
– Все-таки, я думаю, искать его нужно там. Крутой берег он, раненный, не одолел бы. Так что если выплыл, то заполз в какую-нибудь нору. А вообще, паршиво все. Сразу надо было его брать. Упустили!
– Прытким оказался, чего там говорить, – сочувственно заметил Гусев. – Никто не ожидал.
– За мостом останови, – приказал Жмыхов. – Ну, как поступим? Ты налево, я направо? Он где-то в лесу, чует мое сердце!
Гусев пожал плечами. В глубине души он не верил, что беглеца удастся найти. Если он утонул, то, скорее всего, тело обнаружат дня через три гораздо ниже по течению, а если выплыл, то давно уже смотался отсюда с попутной машиной. Конечно, если рана была серьезной, но не смертельной, то мог затаиться и где-то возле реки. Но на это, считал Гусев, надежда плохая. Искать стоило больше для того, чтобы успокоить себя.
– Ну, так я направо, – решил Жмыхов. – Будь на связи. Если через сорок минут никто ничего не найдет, встречаемся…
Он достал из кармана телефон, который в ту же секунду зазвонил, точно сработала какая-то невидимая кнопка.
– Да, слушаю! – Майор поднес трубку к уху и тут же изменился в лице. – Что?! Где она? Придержите ее у себя. Я минут через сорок буду. И ничего сами не предпринимайте. Это очень важно.
Гусев тоже изменился в лице – он с кислым видом следил за разговором, а потом спросил:
– Чувствую, сматываешься? А мне, что прикажешь – неужели по лесу лазить?
– Придется, – буркнул Жмыхов. – Остался бы сам, но обстоятельства из ряда вон выходящие. Вот уж воистину – голову освободишь, хвост увязнет. А сейчас вообще с двух сторон… Но ты не расстраивайся, я обязательно вернусь за тобой. Разрулю там – и назад. Ты только хорошенько тут поройся, лады? А я мигом!
Он прыгнул на сиденье водителя и рванул с места так, что из-под колес брызнули мелкие камешки. Гусев посмотрел вслед удаляющемуся автомобилю и плюнул себе под ноги.
– Ладно, налево так налево, – сказал он сам себе и направился к лесу.
Некоторое время он плутал в кустах, для проформы вглядываясь в усыпанную старой листвой землю. Но кустов и деревьев было много, и вскоре Гусев понял, какая непосильная задача стоит перед ним. Тут перед ним открылась укатанная и довольно широкая – автомобиль мог проехать без труда – лесная дорога, уходившая куда-то в глубину чащи.
– Я не Чингачгук, чтобы по кустам шарить, – убежденно заметил Гусев, с удовольствием выходя на дорогу. – Я нормальный русский человек. Налево могу сходить, но только по хорошей дороге.
Он двинулся туда, куда вела дорога, и через некоторое время вышел на лесной кордон, где его встретили лаем собаки. Их было две. Одна большая, лохматая, с рыжими подпалинами подскочила прямо к нему и весело залаяла. Вторая, в роду у которой, кроме беспородных кобелей, несомненно присутствовали и образцовые немецкие овчарки, щерилась на Гусева, не отходя от колена хозяина – нестарого человека с бородой, в защитном комбинезоне и тяжелых солдатских ботинках со шнуровкой. Тот возился в моторе старого «уазика» с брезентовым верхом. Заслышав лай, он неторопливо выпрямился и посмотрел на гостя.
– Рика, фу! Томас, к ноге! Вы не бойтесь, без команды они вас не порвут, – добродушно улыбаясь, сказал бородач. – Вы к нам по делу или по грибы?
– Да нет, какие грибы? – удивился Гусев. – Такая сушь. Да я и без корзинки, кстати.
– Да вот и я удивился, по грибы, а в городском костюме! Значит, по делу?
– Просто гуляю, – ответил Гусев. – А вы, похоже, лесник?
– Вот именно, хранитель здешних угодий. Лесной отшельник. Николай Затулин. Так, значит, вы не ко мне? Может, заблудились? Как появляется человек в таком костюме, считай, заблудился. Тут часто – приедут на пикники, а потом вчерашний день ищут. Но вы на загулявшего не похожи. Как же вы сюда попали?
– Один живете? – уводя разговор из ненужного русла в нужное, поинтересовался Гусев. – Одному-то, наверное, тоскливо, а?
– Да откуда же в лесу тоскливо? – возразил лесник, вытирая руки ветошью. – Не замечал такого. А вы, значит, гуляете? А я прямо сейчас уезжаю. Масло вот проверял перед дорогой. Вас подбросить куда-нибудь?
– Не стоит, – ответил Гусев. – Подышу еще.
– Ну, смотрите, – пожал плечами Затулин. – Вы только собачек имейте в виду. Они у меня сторожевые. Покусать могут. Так что вы лучше где-нибудь в сторонке дышите…
– Я понял, – поддакнул Гусев. – Я дальше пойду.
– Ну, это как знаете. Только огня не жгите – при нынешней суши до беды недалеко.
– А что, бывают пожары? Нет? А как вообще тут обстановка у вас? Не страшно вот так по ночам? Происшествия случаются?
– Я думаю, в городе-то происшествий побольше будет – разве нет? – усмехнулся лесник. – А у нас что – благодать. Нет, у нас спокойно.
– Это хорошо. Так я пойду, пожалуй. Всего вам доброго.
– Ага, бывайте! А то бы подбросил вас. Чего по жаре шататься! Говорят, для здоровья вредно.
– Нет, спасибо, я уж, как решил, пешочком…
Гусев обогнул кордон и снова углубился в заросли. Он с удовольствием этого бы не делал, но чувствовал на своей спине пристальный взгляд лесника. Только исчезнув из его поля зрения, он почувствовал себя увереннее. Чем-то этот лесник его настораживал. Гусев вряд ли мог дать себе отчет, в чем тут дело, но что-то в поведении мужчины ему не нравилось. Как будто тот вел какую-то непонятную игру. Например, он всячески намекал Гусеву, чтобы тот держался подальше от его избушки. Собаками стращал, предлагал куда-нибудь отвезти, гулять по жаре не рекомендовал. Всячески отваживал от своей обители. Почему?
Неожиданно в голову Гусеву пришла мысль проверить, не пополнилось ли число обитателей этого благословенного местечка еще на одного человека? Зачем лесник собрался в город? За полицией? За медицинской помощью? Что вообще у него на уме? Гусев торопливо зашагал обратно, стараясь обогнуть кордон так, чтобы его не заметили ни собаки, ни хозяин. Постепенно он перешел на легкий бег и вскоре оказался в десяти метрах от дороги, ведущей к кордону. Притаившись за кустами, он стал ждать. Вскоре он услышал рычание мотора, и «УАЗ» промчался мимо, подняв над дорогой легкое облачко пыли. Дождавшись, когда шум машины смолкнет за деревьями, Гусев достал из-под пиджака пистолет и снял с предохранителя. Потом осторожно двинулся туда, где совсем недавно расстался с хозяином лесного логова.
Главным препятствием ему сейчас представлялись собаки лесника, но, к удивлению, повторное его появление лохматые стражи восприняли с неожиданным восторгом, устроив вокруг Гусева веселый перепляс, а лохматый пес даже лизнул его в губы. Видимо, после отъезда хозяина они настроились скучать, а появление человека, которого с некоторой натяжкой можно было назвать знакомым, явилось для них приятным сюрпризом.
Приободренный, он решил осмотреть кордон. Дом, гараж, что-то похожее на курятник или свинарник, да рубленая банька, вот и вся архитектура. Похоже, ценного в доме не водилось, потому что входная дверь была не заперта и даже слегка приоткрыта. Гараж также был нараспашку, и ничего интересного там не просматривалось. От свинарника несло за версту, и Гусев туда даже не заглядывал. Больше всего его заинтересовала банька. Туда он и двинулся.
В крошечное оконце, заделанное тусклым кусочком стекла, невозможно было ничего разглядеть. Гусев осторожно потянул на себя дверь, приоткрыл ее и вдруг осознал, что внутри кто-то есть. Он пожалел, что у него с собой нет фонарика, но довольно уверенно выкрикнул в полумрак небольшого, пропахшего дымком помещения:
– Есть кто-нибудь?
В темноте послышалась возня, а потом мужской недовольный голос произнес:
– Кто там? Хозяина нет, отъехал. Будет часа через два.
– А вы, простите, кто? – вежливо спросил Гусев, на всякий случай держа пистолет наготове.
Он стоял в дверях – точно в прямоугольнике света, падающего снаружи, и не сразу сообразил, что хорошо виден. Впрочем, он не слишком этим обеспокоился, только отступил на шаг в сторону.
Этот шаг, возможно, спас ему жизнь. Из темноты внезапно полыхнул красноватый огонь, и громыхнул выстрел, показавшийся Гусеву громким, точно взрыв гранаты. По его правому плечу будто хлестнули плеткой с раскаленными хвостами. Он вскрикнул и невольно разжал пальцы. Пистолет плюхнулся на разбухшие доски пола, а самого Гусева отшвырнуло к стене. Он ткнулся в косяк и, инстинктивно пригнувшись, выскочил наружу. И тут же вслед ему грянул еще один выстрел. Крупная дробь с треском врезалась в дверь. Рука у него онемела, из-под рукава пиджака заструилась кровь. Гусев метнулся прочь от кордона, треща валежником и натыкаясь на молодые деревья. Залаяли собаки.