Рейдж похлопал ее по плечу, привлекая ее внимание.
— Моя дочка обожает «Моану»[36]. Мы смотрим ее в… А кто поднял небо двумя пальцами?
Когда он дошел до «этот парень я», при движении распахнулась его куртка, и Сола увидела на его груди парные кинжалы, лежавшие в ножнах рукоятью вниз. Он куда-то спрятал все их оружие, и одному Богу известно, что еще скрывалось под его…
Когда Эрик начал замедляться, Сола выглянула в лобовое стекло и нахмурилась при виде старых покосившихся ворот, которые едва ли могли остановить непрошенных гостей. Очевидно, они просто снесут…
Старые ворота разошлись в стороны, внешняя деградация оказалась лишь иллюзией. На своем пути они встретили еще одни… третьи… четвертые. И с каждой последующей преградой конструкции становились все новее и прочнее, обманчивая хрупкость и налет непримечательности таяли на глазах.
Интересно, сколько камер спрятано среди деревьев? — задумалась Сола, когда они снова замедлились перед двадцатичетырёхфутовым барьером, который мог сдержать велоцираптора.
— Парни, вы работаете на правительство или что? — спросила она.
Тот, что сидел на заднем сидении, напевал «Can’t Stop the Feeling»[37], поэтому не ответил, впрочем, он бы ничего не сказал, даже если бы в машине был включен низкопробный мьюзак[38]…
Минуточку… что-то было не так с ландшафтом, все казалось размытым, сосновые стволы были мутными, как и земля, она не могла отличить лысые кустарники от булыжников и валежника. Это туман? Но какой может быть туман в разгар зимы?
Оттянув рукав плотной флисовой кофты, Сола протерла окно, но не обнаружила на стекле конденсат. И когда она подалась вперед, легче не стало. Боже, туман был таким густым, что фары светили на десять футов вперед, не больше. А за пределами света ничего не разобрать…
Боже праведный!
Последние ворота были громадными, бетонные плиты по армейским стандартам, с железными скрепами и колючей проволокой. А когда они миновали их, видимость сразу же прояснилась, и взгляду предстал асфальтированный, профессионально выполненный спуск в подземный туннель.
Да, подумала она. Сюда Эссейл привез ее после похищения. Здесь ее лечили.
— Мы на месте, — объявил Эрик, нажав на тормоз.
Прежде, чем события годичной давности успели взять контроль над Солой, распахнулась дверь в здание, и светловолосая женщина во врачебном халате придержала панель открытой.
Сола мгновенно узнала в ней доктора, и тогда ее охватил тремор. Как ее зовут… Джо? Джулз?
Дрожащей рукой Сола открыла дверь.
— Привет, Док.
Женщина улыбнулась.
— И тебе привет. Хорошо выглядишь.
Джейн, вспомнила она. Они называют ее Док Джейн.
— Спасибо. — Сола подошла к ней, чувствуя нелепое желание обнять женщину, словно они были давними подругами. А это не так. — У меня все хорошо.
Лгунья. Когда на нее нахлынули воспоминания о времени, проведенном в этой клинике, Сола ощутила, как поднимает голову ее внутренняя Фиона Эппл[39], разнообразные эмоции заполонили сознание весьма неприятным образом: она вспомнила, как приехала сюда, в крови, синяках и с пулевым ранением. Эссейл был рядом. Ее осматривала и зашивала эта врач. Сколько она здесь была? Сола не могла вспомнить.
Все вели себя крайне мило и профессионально, и она отчаянно хотела свалить отсюда побыстрее.
Док Джейн кивком поздоровалась с мужчинами и снова обратилась к Соле:
— Эрик сказал, что ты хочешь увидеть Эссейла?
— Да. — Она прокашлялась. — Я не знаю, чем смогу помочь, но… я здесь для этого. Да.
Заикаешься?
Доктор положила руку на ее предплечье.
— Я рада, что ты пришла. Пошли к нему.
Когда Сола вошла в длинный коридор, который был шире, чем железнодорожный туннель, Док Джейн спросила:
— Расскажи, что тебе известно о его состоянии?
— Я знаю, что он умирает.
Эрик присоединился к ним.
— Мы надеемся, что она смотивирует его.
— Чудеса случаются, — сказала Док Джейн. — И сейчас я согласна на любой вариант.
После того как блондин с диснеевским репертуаром зашел внутрь, они группой направились по коридору, их шаги эхом отдавались от бетонных стен. Мужчины что-то сказали, Док Джейн ответила, но Сола ничего не слышала. Она была слишком занята, пытаясь собраться с мыслями и притвориться, что у нее все под контролем, когда она встретится с Эссейлом.
Должно быть, он в очень плохом состоянии.
Они прошли мимо множества закрытых дверей, все без каких-либо обозначений. В какой-то момент она могла поклясться, что почувствовала запах попкорна, словно где-то поблизости была столовая или комната отдыха, но потом доктор остановилась.
— Я хочу тебя подготовить. — Женщина мягко улыбнулась. — Он почувствует тебя, обещаю. Просто поговори с ним, как в обычных условиях, он будет слышать тебя…
— Подожди, он без сознания? — спросила Сола.
Док Джейн посмотрела на Эрика.
— Да. Без сознания.
— О.
— Ты готова?
Сола уставилась на дверь, перед которой они стояли. Она была обычной, простая металлическая панель серого цвета, но чувства, пребывающие в беспорядке, превратили ее в полосу препятствий длиной в милю.
Сделай это, сказала она себе. Войди. Ты провела за рулем полтора дня для этого.
— Это сложнее, чем я думала, — услышала себя Сола.
— Тебе нужно время?
Разве это поможет?
— Нет, я готова.
Док Джейн медленно открыла дверь, и Сола не сразу осознала, что видит в небольшой, абсолютно пустой комнате. Больничная койка — ожидаемо, как и работающее оборудование, но то, что она увидела под тонкими простынями…
— Эссейл, — она задохнулась.
Запнувшись, Сола восстановила равновесие прежде, чем рухнула на пол, а потом она просто стояла там, не в состоянии сдвинуться с места.
Если бы ей не сказали, что это он, она бы сама не нашла ни одной… знакомой черты… Эссейла в лежащем на койке пациенте, лысом и иссушённом. Его кожа была белее снега, щеки ввалились, обветренные губы приоткрыты, и он едва дышал…
Ощутив давление на своих губах, Сола поняла, что накрыла рот рукой, чтобы сдержать эмоции.
Как такое произошло? Как из здорового, сильного мужчины он стал… этим?
С другой стороны, рак — та еще дрянь.
— Поговори с ним, — тихо подсказала ей Док Джейн, а потом повысила голос: — Эссейл, здравствуй. К тебе пришли.
Словно он — столетний старик в доме престарелых.
Сола опустила руку и попыталась найти слова, хоть какие-нибудь.
— Это все еще он, — прошептала Док Джейн. — Его тело может быть другим, но душа осталась прежней.
— О, Боже… что мне сказать?
— Если бы ты лежала на его месте, что бы ты хотела услышать?
Я люблю тебя. Ты не один. Я не оставлю тебя.
Сердце гулко билось в груди, и три простых предложения снова и снова звучали в ее мыслях: Я люблю тебя…
Когда он был здоровым, а она — уравновешенной, когда время казалось нескончаемой рекой, было также важно сдержаться и не произнести этих слов. Сейчас? Скорая смерть стерла все защитные механизмы, иллюзию выбора и свободу воли, придавая храбрость, которой ей так не хватало.
Заставив себя подойти к нему, Сола потянулась к его руке…
Нахмурившись, Сола отстранилась.
— Почему он обездвижен?
— Это для его безопасности и нашей…
Без какого-либо предупреждения Эссейл открыл глаза и посмотрел на нее… и Сола пораженно ахнула. Зрачки его серебряных глаз были расширены до пределов, она видела лишь черноту, а белок покраснел, словно кровь, переполнявшая его черепную коробку, просачивалась из глаз.
Он смотрел на нее сквозь боль и начал задыхаться, впалая грудная клетка поднималась и опускалась, а руки задергались в оковах.
Сола взяла его руку и сжала холодные пальцы.
— Эссейл? Я скучала по тебе.
Его губы шевелились, будто он хотел заговорить, но не издал ни звука. Его реакцией стала одна прозрачная слезинка, собравшаяся в уголке его глаза… и бесшумно упавшая на подушку.
— Эссейл, — взмолилась она. — Ты можешь остаться со мной? Не уходи пока. Останься со мной еще?
Она не знала, видел ли он ее этими глазами, но доктор была права. Эссейл понял, что это она. Он знал наверняка, что она пришла.
Глава 13
— Дружище, ты ранен.
Игнорируя Бутча, Вишес подался вперед, протискиваясь между передними сиденьями «Хаммера».
— Йоу, Кью, эта развалюха не едет быстрее?
Куин бросил на него злобный взгляд из-за плеча.
— Мы топим на семидесяти вместо сорока пяти[40]. И я только что дважды проехал на красный. Это тебе не «Тысячелетний сокол»[41]… чего еще ты хочешь?
— Срежь по этому парку. Перескочи бордюр и вспаши…
— В следующий раз сам сядешь за руль. А пока — захлопнись.
Откинувшись на спинку сиденья, Ви скрестил руки на груди, отказываясь встречать раздражающе прямой взгляд копа… который был направлен на него, как два лазерных луча. Вместо этого он уставился на небольшие люксовые магазинчики, мимо которых они проезжали. Предплечье начало жечь, и он повел рукой, меняя положение. Потом еще раз.
Так что, да, коп был прав, но Ви не станет смотреть, что там с его бицепсом, это он знал наверняка.
По крайней мере, не при свидетелях. К тому же, крови не было… и рукав кожанки не порван. Что там может быть не так?
Затрещал мобильный, и он прочел сообщение, поморщившись, когда рука в очередной раз взорвалась болью.
— Роф готов нас принять.
— Все на месте? — спросил Блэй с переднего сиденья.
— Да, даже Ублюдки. — Ви убрал телефон. — Поэтому… Бабуля, неплохо бы прибавить газу.