Мисс Фортескью положила ладонь на блоттер и подалась вперед.
— Я знаю, чем здесь еще торговали. В курсе, учет каким товарам вел Эдуардо…
— Ты всегда преступаешь границы дозволенного? Или тебе просто не хватает ума, чтобы увидеть эту грань? Видимо, последнее приводит к первому.
Женщина, казалось, была ошеломлена, но быстро оправилась.
— Я могу раскрыть эту ложь. Эдуардо рассказывал мне многое, а когда они перестали здесь появляться, пошли толки. Я молчала, но это может измениться.
Витория подалась вперед и сложила руки в замок поверх ежедневника брата. Когда затрещал одноразовый телефон, она позволила звонку уйти в голосовую почту.
— Это — художественная галерея. Мои братья продавали предметы искусства… для этого тебя приняли на работу, разве нет?
— Я знаю об этой книжке. — Женщина указала на то, что Витория прикрывала руками. — Я знаю, что там.
— Скажи, мой брат связывался с тобой в последнее время? — Повисло каменное молчание. — Да, так я и думала. Боюсь, ты не так интересна, хотя по первому впечатлению и одежде так не скажешь.
— Говорят, он мертв.
— Кто говорит? — Не получив ответа, Витория покачала головой. — Ты знаешь меньше, чем утверждаешь… и, по моему мнению, печально, когда человек не оправдывает свое пафосное поведение. — Витория демонстративно посмотрела на часы. — Уже шесть? Мы закрываемся.
— Я хочу видеть доказательства твоих прав.
— Да, ты ясно дала это понять. Но на твоем месте я бы заботилась о том, сохраню ли я эту работу на следующее утро.
— Ты угрожаешь мне?
— Вовсе нет. — Поднимаясь на ноги, Витория обошла стол. — Зачем мне увольнять кого-то, кто только что заявил, что мои братья вели незаконную деятельность? Это заслуживает повышения. А сейчас — уходи, иначе я закрою тебя здесь.
***
— Думаю, Амалия не появится.
Вишес посмотрел на Джейн. Они провели весь день во внутреннем дворике, выписывая круги по мраморному полу личных покоев его матери или сидя, прижавшись спиной к краю фонтана. Это вполне типично для Святилища — даже камень ощущался как мягкая перина. После стольких часов все равно казалось, что они валялись на буханках свежего хлеба.
— Видимо, нет. — Он потер голову. — Она знает, что мы здесь. Ну, так все устроено в Святилище.
На самом деле он ожидал, что Директрикс магическим образом появится из покоев матери и заявит, что она была избрана и стала наследницей Девы-Летописецы.
Ничего подобного. А что до игнора с ее стороны? Это позволило им с Джейн провести долгие часы в пустой болтовне. Они держались подальше от обсуждения ее работы, его работы, их отчуждения. Вместо этого они обсудили выздоровление Эссейла, прогресс Лукаса, развал Общества Лессенинг, пророчество о Разрушителе… правую/левую палочку «Твикса», прогноз на Суперкубок, теорию Атлантиды.
Последнее стало следствием их соревнования по знанию цитат из «Охотников за привидениями».
— Прости, что так и не спросила у тебя, — сказала Джейн тихо.
Он сосредоточился.
— О чем?
— Об уходе твоей матери.
Повисла пауза, а потом она встретила его взгляд. В повисшем молчании Вишес понимал, что она приглашала его к разговору… давала ему свободу и нужное внимание.
Ви подтянул колени к себе и уперся локтем в одно из них. Разжав пальцы руки в перчатке, он представил ее без барьера в виде черной кожи.
— Знаешь, когда выходишь в ночь и поднимаешь взгляд, ожидая увидеть небо? В такие моменты на тебя что-то находит, потому что небо может быть облачным или ясным, идет ли дождь или снег… и оно всегда безликое? Небеса безразличны… Дева такая же. Она всегда была там и, не знаю, может, она и делала все возможное, чтобы наладить контакт со мной и моей сестрой. Но она ничего не смыслила в отношениях. — Он посмотрел на Джейн. — Этим я пошел в нее. — Потом пожал плечами. — Вот что я чувствую на персональном уровне. Но есть и другой, более важный. Мне кажется, что раса стала уязвимой, и мне это не нравится. В последнее время происходит слишком много странной фигни. Ну, она исчезает, близится конец войны… а потом я сталкиваюсь с этой тенью в переулке? И мне это охренеть как не нравится. Мы на перепутье, и новая дорога не сулит ничего хорошего, а ведет прямо в сортир.
Джейн кивнула.
— Логично.
Когда она сказала это, Ви почувствовал, как расслабляется тело, мускулы, напряжение в которых он не чувствовал.
— Ты не думаешь… — Джейн прокашлялась. — Ты не считаешь, что невозможность наладить отношения с матерью расстраивает тебя? Пока она была жива… ну, существовала… был шанс, что однажды она сможет стать той, в ком ты нуждаешься? Но сейчас она ушла.
— Мне ни хрена от нее не нужно.
— Все нуждаются в чем-то от своих матерей. Такова жизнь.
Когда он улыбнулся, она спросила:
— Что?
— Со мной всегда соглашаются. Все, кроме тебя.
Джейн опустила взгляд на руки, ее брови нахмурились.
— Один из моих недостатков, да?
— На самом деле, я люблю в тебе это качество больше всего.
Когда она удивленно посмотрела на него, Ви подался вперед и быстро поцеловал ее… даже если не стоило. Чтобы прикрыть этот ляпсус, он подскочил на ноги и протянул руку.
— Думаю, нам пора.
Джейн встала без его помощи, предоставляя его руку легкому ветру… это он тоже любил в ней. Она ни в чем не нуждалась — ни от него, ни от любого другого мужчины. Женщины. Кого угодно. Джейн сама заботилась о себе… и благодаря жизненному опыту, она могла позаботиться о ком угодно.
— Вернемся так же, как поднялись сюда? — хрипло спросила она.
— Да, просто сосредоточимся и…
Джейн проворно подошла к нему и, прижавшись всем телом, обхватила руками.
Закрыв глаза, Вишес обнял ее, склонив голову так, чтобы уткнуться носом в теплый изгиб ее шеи.
— Я не стану извиняться.
— За что? — прошептала она.
— За поцелуй.
Прежде чем Джейн успела ответить, он перенес их на Землю.
Но хотел остаться с ней в Святилище.
Навечно.
Глава 23
— Я хочу домой.
Эссейл сидел на своей койке, перед ним стоял поднос, полный еды, его глаза стали прежними, в них вернулась осознанность, белки обрели положенный им белый цвет. И стоя рядом с Доктором Манелло и Эленой, Сола одновременно чувствовала радость и пребывала в ужасе.
Если рак был в терминальной стадии, то ему нужно остаться в клинике. И, если что-то случится, этим займутся грамотные люди.
— Прием? — сказал он. — Кто-нибудь из вас троих ответит?
Сола посмотрела на медперсонал, понимая, что это решение было за пределами ее компетенции. Она — по части поддержки. Принять душ. Почистить зубы.
Но было сложно отрицать желание вытащить его из больничной обстановки, хотя бы ненадолго. Его отцепили от мониторов и капельницы. Катетер давно убрали. И если не учитывать некоторые лекарства неизвестного ей назначения, другое лечение было прекращено. Острый приступ, спровоцированный лечением рака, отступил. На время.
— Так что? — настаивал Эссейл. — За последние шесть часов вы проверили меня вдоль и поперек на бесчисленном множестве медоборудования. Вы сами сказали, что мой мозг функционирует на приемлемом уровне. Так в чем проблема?
Сола улыбнулась. С каждым часом он все больше становился похожим на мужчину, которого она знала и который ее так раздражал. В Эссейле всегда были диктаторские замашки, словно он всю жизнь только и занимался тем, что отдавал приказы, которые беспрекословно выполнялись. Это раздражало и возбуждало… в зависимости от ее согласия или несогласия по тому или иному вопросу.
— Мы все разом забыли английский? — протянул он. — Или у меня случился очередной выпад из реальности?
— Давай поговорим об этих… как ты их называешь? — Доктор Манелло спрятал руки в карманах белого халата. — Выпадах.
— О, да ни за что. — Эссейл погрозил ему пальцем. — Я на это не куплюсь. Ты ищешь повод оставить меня здесь.
А потом все посмотрели на нее.
Прокашлявшись, Сола сказала:
— Если вы расскажете, за чем следить и когда вам звонить, я с радостью присмотрю за ним. И я всегда могу вызвать 911…
— На самом деле, — доктор Манелло перебил ее, — я дам тебе свой номер. Мы приедем к вам за три секунды. Лучше если ты свяжешься с нами напрямую.
— Это «да»? — Эссейл направил на доктора глаза-лазеры. — Вы отпускаете меня?
— При одном условии, — сказал доктор. — Мы будем регулярно приезжать с осмотром, либо я, либо Док Джейн.
— Значит, до встречи на следующей неделе. — Эссейл улыбнулся. — Я выкрою время.
Сола отвела взгляд. Его заявления, например, о выходе из наркобизнеса и планировании встреч, напомнили ей о том, что он не в том положении, чтобы строить долгосрочные планы. Она не знала, было ли это самообман, отрицание или проблемы с мозгом, но рано или поздно реальность нанесет ему сокрушительный удар… и ей было ненавистно, что такой исход ждал Эссейла.
Доктор Манелло махнул рукой.
— Скорее через полдня… или даже часов через восемь.
Прищурившись, Эссейл заговорил голосом из «Театра шедевров»:
— Это обязательно?
— Ага. Но ты всегда можешь остаться здесь и продолжить наслаждаться нашими пятизвездочными палатами.
— Отлично. — Эссейл скрестил руки на груди. — Жду вашего прихода с замиранием дыханием.
— Речь о сердце.
Когда медперсонал ушел, чтобы организовать транспортировку… или, может, вызвать «Рендж Ровер», неважно… Сола тоже вышла.
— Я быстро, — сказала она Эссейлу.
В коридоре она окликнула Доктора Манелло.
— Прости, можно тебя на минутку?
Мужчина повернулся к ней с улыбкой.
— Чем я могу помочь?
— Ты уверен, что все в порядке?
— Да, уверен. Мы быстро доберемся до вас, если что-то случится, а снимки его мозга выглядят неплохо. Ты будешь там с его кузенами, они сдержат Эссейла до нашего приезда.
Спроси у него, подумала Сола. Спроси об ужасных подробностях его диагноза и лечения.