Забавно, но это его порадовало.
— Рикардо был похож на моего отца… только он отличался классом. И был чертовски умен. Странное сочетание. Говорят, люди умеют находить замену, людей, которые любят причинять боль, чтобы мы могли повторить прошлый опыт и снова завести отношения. Попытаться все исправить. Что я несу…
На каком-то уровне сама мысль, что они ведут настолько личный разговор в отделе с молочными продуктами и яйцами, через проход от холодильников с мороженым, казалась невероятно странной. Но он не станет прерывать Марисоль.
— А твоя мама? — спросил Эссейл.
Марисоль пожала плечами и, казалось, зависла перед проверяемыми яйцами. Но потом она продолжила — и осмотр, и рассказ:
— Она умерла, когда я была маленькой. Слава Богу, бабушка занялась моим воспитанием и всегда была рядом. — Сола склонилась над тележкой и осторожно поставила коробки с яйцами. — Поэтому я так забочусь о ней. К тому же, Боже, ей выпала ужасная доля в жизни. Он столько всего пережила.
— Как и ты.
На ее лицо вернулась улыбка, которую он так любил.
— Похоже на то.
Эссейл подошел к ней и прижал к своей груди. Посмотрев поверх ее головы, он подсознательно следил за движениями человеческих мужчины и женщины у прилавка с сырными нарезками. Оба были в джинсах и темных парках, и спорили о плюсах-минусах оранжевого или белого чеддера.
Подумав о том, что подобные споры казались ему бессмысленной тратой сил, Эссейл ощутил, что к нему вернулось чувство тревоги.
— Думаю, хватит с нас покупок, — сказал он, отстраняясь. — Пошли?
— Валим из этой дыры?
— Прошу прощения?
Она рассмеялась.
— Есть такое выражение.
Для оплаты они прошли на кассу самообслуживания и разделили работу — она доставала продукты из тележки, он — проводил штрих-код по красному лазеру ридера. При каждом удачном считывании кода оборудование издавала «бииип», и механический женский голос объявлял цену и просил его положить товар на ленту.
Каждый. Божий. Раз.
В итоге он всерьез начал задумываться о том, чтобы достать пистолет и всадить пару пуль в машину.
Когда они вышли на парковку, чувство беспокойства вернулось к нему. И помогая переложить продукты в багажник внедорожника, Эссейл представил бесконечное множество подобных ночей, туда-сюда в супермаркет и назад.
В этом не было вызова, цели, которую можно было бы достигнуть, преодолеть. Никакого прироста его богатств.
Просто овощи, сливки в небольшой коробке и яйца в двух картонных упаковках.
Эссейл почувствовал желание вернуться к ликованию, которое он испытывал, когда ехал из клиники домой, оставив позади психоз, медперсонал и того пациента, которым он был. Тогда казалось, что мир полон возможностей. Сейчас же он не понимал, куда все исчезло.
На самом деле, мир не особо изменился. И когда он с Марисоль снова пересек мост, он попытался призвать себя к оптимизму, но потерпел крах.
— А что с твоей семьей? — спросила Марисоль. — Они живы?
— Моя мамэн и мой отец оба умерли в преклонном возрасте.
— Соболезную.
— Такова жизнь. Сейчас это не так сильно тревожит меня, как было раньше.
И это правда.
Что его беспокоило — так это тот факт, что он встретил женщину, с которой хотел провести жизнь… но не знал свое место в этом мире.
Для мужчины, который всегда занимался делом, он оказался в некомфортной ситуации.
— Доктор Манелло приезжает сегодня, верно? — спросила Марисоль.
Эссейл перевел взгляд со спуска на застывшие холодные воды Гудзона.
— Я уже и забыл. Да, это так.
И он приведет с собой Жизель.
Боже, еще одна вещь, о которой он не хотел думать. Кормление напоминало о его тайне. К тому же ему было ненавистно приближаться к любой женщине, кроме Марисоль.
Но биология всегда побеждала. Или, скорее, подавляла.
В этом плане она была схожа с судьбой.
Глава 40
Среагировав на сообщение и покинув Лагерь Ривенджа, Вишес материализовался в центре города, в двух кварталах от техноклуба, в котором музыка гремела так громко, что басы было слышно на другом конце улицы. Зи был уже на месте, как и Джон Мэтью.
Но сражаться было не с кем: ни лессеров, ни тенистых сущностей.
Нет, они встретили лишь последствие боя.
Два его брата и Джон Мэтью сидели на коленях перед телом на земле, и, подойдя ближе, Вишес выругался. Это был мужчина-гражданский, в приличной одежде, которая сейчас была безвозвратно испорчена смесью дорожной соли и слякоти.
Над ним нависла смерть, подумал Ви, опускаясь на корточки. Она совсем рядом. Кожа мужчины была цвета мела, губы кривились от боли, он ерзал ногами, словно пытался принять положение, которое уменьшило бы агонию, но все тщетно.
— Что, черт возьми, произошло? — пробормотал Ви, наклонившись и подняв пистолет, лежавший на снегу.
Проверив обойму, он обнаружил всего три пули.
— Стрелял в это, — бормотал мужчина. — Оно… я стрелял в него… но пули не помогали… ничем не…
Гребаные лессеры, — подумал Ви.
— Держись, — сказала Куин, взяв мужчину за руку. — Оставайся с нами. Помощь уже в пути.
Из-за угла донеслись разговоры — к ним кто-то приближался, и Ви встал на ноги. Четыре человека, трое мужчин и одна женщина застыли как вкопанные.
— Вот черт, он закинулся тем же дерьмом, что и Джонни? — сказал один из них.
— Йоу, вам вызвать скорую? Вас не арестуют, если вы получите медицинскую…
Вишес подошел к группе и, не тратя лишнего времени и кислорода, поочередно проник в разум первоговтороготретьегочетвертой, стер воспоминания, чтобы они не вспомнили увиденное, и внушил непреодолимый голод их пьяным мозгам.
Они как ошалелые побегут за пончиками. А больше ничего не вспомнят.
Где, черт возьми, скорая помощь? — гадал Ви, сосредоточившись на раненом мужчине.
Как по наводке, к ним подъехал фургон, и за рулем сидела его Джейн. Она проворно оценила состояние гражданского, и потом Ви помог уложить беднягу на носилки и закатить их в фургон.
— Я поведу, — сказал Куин, уходя вглубь фургона и садясь в водительское кресло. — Джон Мэтью и Зи прочешут территорию.
— Позволь ассистировать, — сказал Ви Джейн.
— Можешь снять его верхнюю одежду, чтобы я осмотрела его грудь?
— Сейчас сделаю.
Когда Джейн отвернулась, чтобы подготовить оборудование, Куин выдавил газ, а Ви начал снимать одежду, которая бы пришлась Бутчу по вкусу: дорогую и пошитую на заказ. Жаль, что ему приходится обращаться с такими вещами как с мусором. Когда он добрался до шелковой рубашки, то наплевал на пуговицы, просто разорвав две половины….
— Вот… дерьмо, — пробормотал он.
Джейн резко обернулась.
— У нас открытая рана… дерьмо.
Дерьмо — это точно. Накаченная грудь мужчины была исполосована, виднелись опухшие лоскуты — участки кожи.
У Ви было то же самое, когда он сцепился с той тенью.
Ви навис над лицом гражданского.
— Что это было? Как оно выглядело?
Мужчина пытался сосредоточиться.
— Стрелял в это…
— Я знаю. — Ви поймал метавшуюся руку и сжал, словно это помогло бы пареньку собраться с мыслями. — Расскажи, что это было.
— Т-т-тень… прозрачная… Пришла из ниоткуда… пули не помогли… пули не…
Твою дивизию.
— Кто-нибудь был рядом? Ты видел еще кого-нибудь?
— Нет. Нет… нет… нееееееет…
— У него остановка! — воскликнула Джейн.
Ви резко обернулся и схватил портативный дефибриллятор, отстегивая небольшой столик, на котором он стоял, и подтаскивая оборудование ближе.
Пока машина скорой помощи, подскакивая, неслась по гололеду, Джейн устремилась к раненому и начала делать непрямой массаж сердца. Она работала руками достаточно долго, чтобы Вишес успел подцепить электроды, и потом они отступили назад.
— Разряд, — приказала Джейн.
Вишес нажал на кнопку, подавая электричество, грудь гражданского оторвалась от стола, руки дернулись.
Джейн подошла ближе и прощупала пульс на яремной вене.
— Ничего. Еще раз.
Он не вернется, — подумал Ви.
Они повторили еще два раза. Пульса все не было, и Джейн, продолжая массаж сердца, приказала Ви ввести стандартные лекарства. Но даже накачав паренька адреналином и прочей химией… они ничего не добились.
Десять минут и одному Богу известно сколько миль спустя, Джейн отступила, качая головой.
— Мы его потеряли. — Она выругалась. — Он умер.
Ви посмотрел в сторону водительского сиденья.
— Эй, Кью, вези нас к Хэйверсу. У нас больше нет пациента, остался труп.
***
Тро наблюдал за происходящим с крыши клуба. В этот раз он позаботился о себе, ведь он не знал, чего ожидать, а его прежняя самоуверенность — которая основывалась на предполагаемой неуязвимости его творений — сменилась более уместной осторожностью.
Никакой повседневной одежды. Он был одет в черное с головы до пят, вязаная маска укрывала его лицо, чтобы ни кусочка его кожи не попало под свет. Он также был тяжело вооружен, несколько комплектов пистолетов и амуниции пристегнуто к его телу. И, наконец, он убедился, что стоит с подветренной стороны от того места, где должно произойти нападение… и он пришел не один. Этим вечером он взял с собой две тени, одну отправил вниз, на улицу, вторая осталась с ним и в случае необходимости послужит в качестве подмоги.
Тро верил, что Братья появятся быстро, и в таком случае было критически важно не дать им вычислить его. Он еще не готов раскрыться. Пока нет.
А потом ему пришлось ждать непростительно долго. Нападение произошло намного позже, чем он планировал, выбранная им цель опоздала, и это раздражало.
Но потом все пошло согласно плану. Мужчина, которому назначили встречу, наконец появился, и Тро отправил одну из теней, а сам наблюдал за происходящим. Это во многих смыслах было испытанием, в том числе способности его творений вести бой без оружия. Когда он приказал теням убить престарелого хеллрена Нааши, то снабдил их кинжалом. Так же он поступил, когда выставил их против Братьев несколько дней назад. Но наблюдая за тем боем, он понял, на что способны его создания, и осознал, что вполне вероятно вооружать их — занятие бесполезное.