Глава 9Кора
Мы с Вульфом расположились на разных сторонах Г-образного дивана. Я обнимала лежащую у меня на коленях подушку, Джейс молчал, а Аполлон, сидящий в глубоком кресле ближе всех ко мне, вместе с Вульфом вытягивал из меня рассказ о том, как я связалась с Титанами.
– Он сказал, что погасит твой долг, если ты украдешь маску?
Эти двое по очереди сдержанным тоном задавали мне вопросы, а я медленно, кусочек за кусочком, рассказывала им все, что со мной происходило. И теперь я чувствую себя будто бы голой. Я впервые раскрыла свои секреты, и они не распяли меня за мой выбор. Я киваю один раз, молча отвечая на единственный вопрос от Джейса. Сейчас я чувствую себя глупо, ведь я наивно полагала, что Кронос собирался простить мой долг в обмен на маску.
– Твоя подруга дала тебе ту маску, в которой ты была? – спрашивает Вульф.
Он выглядит самым непринужденным из всех нас.
– Да.
– Интересно, – хмурится Джейс.
– Наверное, она бывала в «Олимпе» раньше. – Вульф бросает взгляд на Джейса.
– А что такого? – наклоняюсь я вперед. – Она моя лучшая подруга и не сделала бы ничего, что могло бы причинить мне боль.
– Она просто нарисовала у тебя на спине мишень, – вздыхает Аполлон. – Ты больше не видела мужчину, который преследовал тебя до квартиры?
Я очень хочу спросить его, почему цветочная маска стала мишенью у меня на спине, но его быстрый второй вопрос не дает мне такой возможности.
– Это, безусловно, объясняет твою первую реакцию на тот бой, – размышляет Вульф. – Ты напряглась, когда я сказал тебе, что один из бойцов был Титаном.
Я игнорирую его и отвечаю на вопрос Аполлона:
– Я не знаю. По-моему, я вообще не видела его раньше. Возможно, мы встречались в баре, просто я…
– Не обратила внимания, – фыркает Джейс. – Конечно, ты хуже ребенка.
– А ты хуже тирана, – огрызаюсь я. – Я не просила тебя о помощи.
– Конечно, нет, что ты. Ты просто хотела, чтобы Кронос убил и тебя тоже, да?
Я стискиваю зубы.
– Он не собирался убивать меня.
– Да, он собирался убить только того парня и сделать тебя свидетельницей, – смеется он. – Ты такая чертовски наивная.
– Я отлично справлялась…
Аполлон встает, прекращая тем самым нашу зарождающуюся ссору, и бросает взгляд сначала на Джейса, а потом на меня.
– Ты находишься в режиме выживания! Ты воруешь еду или пропускаешь приемы пищи. Спишь на матрасе, лежащем на полу. Твои шкафы пусты, как и вся твоя квартира.
Я не отвечаю на его гневную тираду и крепко прижимаю к себе подушку, пока Аполлон продолжает говорить, но уже тише:
– Я знаю, каково это, Кора.
После этих слов, которые он произнес уже дважды, мое любопытство разгорается с новой силой. Моя потребность в знакомстве с этими парнями меркла перед лицом остального происходящего со мной дерьма, но тогда мне на секунду захотелось знать об Аполлоне больше. Я хочу знать его историю, хочу знать, что заставляет его понимать эту часть меня.
– Хватит об этом, – голос Джейса звучит так, будто ему тысяча лет.
Он хватает пульт от телевизора и включает его, щелкая каналы. Он не обсуждает с другими варианты того, что можно посмотреть, а просто молча выбирает что-то. Аполлон уходит на кухню, а Вульф занимает кресло, которое тот только что освободил.
Я считаю до десяти, а затем откладываю подушку в сторону и поднимаюсь на ноги. Я направляюсь из гостиной на кухню, где вижу Аполлона, стоящего спиной ко мне. Я открываю рот, но тут же закрываю его, горя желанием извиниться. Должна ли я?
– Ты почти такая же молчаливая, как Вульф.
Аполлон оглядывается через плечо, а затем наклоняет голову, приглашая меня присоединиться к нему. Подойдя ближе, я вижу, что он держит в руках упаковку мороженого и ложку. Достав еще одну ложку, он передает ее мне. Я наклоняюсь, и моя рука касается его руки, когда я зачерпываю немного темно-розового, почти фиолетового мороженого. Должно быть, это ежевика или вишня с шоколадной крошкой. Я отправляю ложку в рот, закрываю глаза и улыбаюсь, когда на моем языке раскрывается вкус ежевики.
– Я не пробовала такого вкусного мороженого с тех пор, как была ребенком.
На поверхность пытаются всплыть странные воспоминания, в которых я – неуклюжий четырехлетний ребенок, и я бегаю по дому с рожком мороженого, таящим и стекающим по моим пальцам. Я прячусь в шкафу с украденными сладостями и хихикаю, обнаруживая свое укрытие.
Я качаю головой, пытаясь отогнать эти воспоминания, потому что детство в моем сознании всегда было запутанным. Я никогда не могла понять смысл моих воспоминаний и отличить их от плодов воображения. Даже сейчас я не могу сказать, от кого я пряталась и в чьем доме это происходило. Возможно, я просто это выдумала.
– Зачем ты пошла к нему? – наконец спрашивает Аполлон. – Пробыв в этом городе всего две секунды, можно понять, что здесь есть плохие люди.
Я запрыгиваю на кухонный остров, дочиста облизываю ложку и бросаю ее в раковину, потому что мой аппетит пропадает.
– Я не знала, что он из Титанов. Думала, что он просто обычный кредитор.
Аполлон хмыкает.
– Он пытался предостеречь меня, но… – я пожимаю плечами. – Я была полна решимости продолжать учиться.
– Несмотря на то, что не могла себе этого позволить? – он встречается со мной взглядом.
– Я бы могла себе это позволить, если бы работа, которая была у меня в кармане, внезапно не уплыла из моих рук. Я просто хотела добиться в жизни большего, чем то, что я могла бы получить дома. И моя стипендия не просто этому способствовала. Это был полноценный шанс учиться в университете мечты.
После моих слов на лице Аполлона явно читается сожаление. Что ж, по крайней мере, он чувствует себя немного неловко. Хотя никто из них не извинился и даже не объяснил, почему они это сделали.
– В моих волосах кровь, – спрыгивая с острова, я произношу слова, которые, как я думала, не произнесу никогда. – Ты не мог бы показать мне, в какой комнате мне остановиться? Если, конечно, это не было большой шуткой.
– Это не так, Кора, мы хотим, чтобы ты осталась здесь.
Но почему?
Аполлон ведет меня на второй этаж, к последней комнате слева по коридору.
– Вот, – он толкает дверь и отступает в сторону.
Зайдя в комнату, я включаю свет и пытаюсь сдержать свой шок. Эта просторная светлая комната даже больше, чем моя квартира. Хотя ее цветовая гамма мне не подходит. Слишком много зеленого. Стены в ней мятного цвета, кровать, на которой уже лежит мой скудный багаж, застелена белым пуховым одеялом, а подушки расшиты цветами в тон стен. В комнате четыре огромных окна. Два на левой стороне и два на правой. На левой стороне между окнами стоит настоящий камин.
Я испытываю огромное облегчение, когда вижу, что открытая дверь в комнате ведет в ванную, а еще одна – в гардеробную. Ковер, на котором стоит кровать, украшен зелеными, белыми и золотыми узорами, а единственной необычной вещью здесь мне кажется стена с книжными полками между окнами на правой стороне. Полки почти пусты, за исключением нескольких классических произведений, поставленных на них будто специально. Внезапно у меня возникает желание купить одно или два растения в горшках, которые хорошо бы смотрелись в этой комнате и даже сделали бы ее более уютной. Такое ощущение, что комната создана для того, чтобы размещать здесь нечастых гостей, но я определенно не гость. Я больше похожа на… нежеланного посетителя.
– В твоей ванной есть полотенца.
– Спасибо, – нервно выдыхаю я.
– Ну, добро пожаловать, – говорит Аполлон, но выражение его лица остается безэмоциональным. – Присоединяйся к нам внизу.
Ни за что.
Я заставляю себя улыбнуться.
– Хорошо, спасибо еще раз.
Аполлон слегка улыбается, а затем закрывает за собой дверь. Я же немедленно поворачиваю замок на ручке, наконец-то оставшись в одиночестве. Я прислоняюсь к белой двери, и мои пальцы тянутся к браслету на запястье, который по-прежнему скрывает клеймо, за что я ему очень благодарна. Я не знаю, как бы отреагировали парни, увидев его, и не хочу это выяснять.
От хандры меня отвлекает телефон, жужжащий в моей сумочке. Я спешу вытащить его и провожу пальцем по экрану, чтобы принять звонок от Марли. Меня охватывает облегчение от того, что это не видеозвонок в «Фейстайм», а затем облегчение сменяется чувством вины.
Впрочем, все к лучшему. Ведь если бы она посмотрела на меня, то сразу вызвала бы полицию и задала кучу вопросов. Хотя вряд ли она удержится от них сейчас.
– Привет, – отвечаю я на звонок.
– Я худшая подруга в мировой истории! – заявляет Марли.
– Нет, это не так.
– Нет, так, – усмехается она. – Я позволила тебе уйти с пляжа одной после того, как Джанет повела себя как настоящая стерва. Нам следовало уйти вместе.
Я закрываюсь в ванной комнате и, положив телефон на тумбочку, ставлю его на громкую связь.
– Нет, все в порядке. Я встретила кое-кого из своих знакомых, и он подвез меня домой.
– Ты только что сказала «он»? Почему я впервые о нем слышу?
Потому что я почти уверена, что он плохой парень.
Только я не произношу этого вслух. Как я могу так поступить с ней.
– Я просто… – я потираю глаза, обдумывая ответ. – Я не уверена в том, что к нему чувствую.
– Что ж, прекрасно. Ты свободна завтра вечером? Мы могли бы вместе поужинать. Я могу принести что-нибудь из еды тебе домой.
Я встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале, понимая, что я все еще дерьмово выгляжу. Я должна заставить исчезнуть застывшее выражение шока в моих широко раскрытых глазах, как и пятна крови на моих волосах. Я уверена, что она в них есть, просто рыжий цвет ее маскирует.
– Я не могу, – отвечаю я. – У меня кое-что запланировано.
– Свидание?
Видимо, придется снова солгать.
– Да, прости.
Она взвизгивает, и этот звук меня коробит. Марли – моя лучшая подруга. И если не думать о том, какие у нее есть друзья кроме меня, мне не следует ее обманывать. Но я не могу рассказать ей какую-то часть произошедшего, не рассказав всего остального. А так я определенно с ней не поступлю. Она всегда говорила о возвращении в Стерлинг Фолс только в позитивном ключе. Если посмотреть на все с ее точки зрения, я понимаю, почему она считает этот город замечательным местом. Она живет в районе колледжа, а ее отец, вероятно, живет в Норд-Фолс, в одном из самых красивых районов города, и ей не приходилось сталкиваться с изнанкой Стерлинг Фолс.