– Не знаю.
– Ладно.
Он разрывает ленту и приподнимает конверт так, что бумага, лежащая внутри, выскальзывает наружу и падает на столешницу. Аполлон колеблется, но мне требуется всего секунда, чтобы образ глянцевой фотографии размером восемь на десять запечатлелся в моем сознании. Я спотыкаюсь, отходя назад, и смотрю в сторону, стараясь забыть отретушированную фотографию, на которой я в светло-оранжевом наряде и цветочной маске сижу на коленях Ареса. Только вместо красного отпечатка руки на моем горле сияет рана, будто его перерезали. Изображение настолько реалистично, что я прижимаю пальцы к горлу, чтобы удостовериться в его целостности. Они также добавили на фотографию кровь, которая рекой стекает с моей шеи, а мои глаза за цветочной маской совершенно черные, но это не является какой-то манипуляцией с изображением, просто кто-то выжег глаза на бумаге уже после того, как распечатал снимок.
– Черт, – Аполлон прикрывает оскорбительную фотографию конвертом. – Пойдем.
Мы идем в кабинет, где со вчерашнего вечера все еще лежит его планшет. Я сажусь рядом с ним на диван, пока он открывает приложение для отслеживания камер.
– Сколько у вас камер? – спрашиваю я.
– Три на фасаде дома, одна сбоку. Кстати, прошлой ночью все было чисто.
– Кто это мог сделать? – спрашиваю я, чувствуя нарастающую боль в груди.
– Надеюсь, мы об этом сейчас узнаем.
Он перематывает запись назад, но на ней ничего нет. Никто не перепрыгивает через ворота и не открывает их. Даже не закрывает камеру, если уж на то пошло. Аполлон перематывает запись на еще более ранний промежуток времени, а затем встает, хмуро смотря на планшет.
– Оставайся рядом.
Дрожа, я выполняю его приказ, и мы вместе поднимаемся по лестнице. Сначала он колотит в дверь ванной комнаты, прежде чем мы заходим в его покои. Я до сих пор не знаю, в чьей комнате я проснулась в первый раз, но предполагаю, что она принадлежит либо Вульфу, либо Джейсу, потому что комната Аполлона серо-белая. На стене висят постеры разных групп в рамках, но все выполнено с чуть большим изяществом, чем в моей подростковой комнате. Несмотря на серые стены, комната Аполлона кажется теплой, и мне нравится ее стиль.
Я вхожу за ним внутрь как раз в тот момент, когда он сбрасывает полотенце со своих бедер. Мои глаза невольно опускаются.
Я обычный человек, даже перед лицом страха, но, черт возьми, он огромен. Я смотрю на член Аполлона, и, клянусь, он подергивается, направленный прямо на меня. Мне требуется время, чтобы прийти в себя, но теперь я не могу избавиться от мысли, как он входит в меня.
Внезапно я понимаю, что делаю, и Аполлон ловит меня на том, как я разглядываю его достоинство.
Я резко отворачиваюсь к двери, а Аполлон хихикает и начинает одеваться. Мгновение спустя в дверях появляется Вульф в джинсах и белой футболке с надписью «Карма, сука».
– Ты подавал сигнал SOS?
– Кто-то смог пробраться на нашу территорию и оставил фото, которое подразумевает угрозу для Коры, – говорит Аполлон, запасаясь оружием.
– Эй, эй, – я поднимаю руки. – Почему вы вооружаетесь так, будто идете на войну?
Они оба смотрят на меня, а затем Вульф смеется.
– Этого оружия даже близко недостаточно для того, чтобы начать войну. В доме чисто? – спрашивает он, и его веселье улетучивается.
Снова?
Между нами тяжестью повисает недосказанность.
Сначала кто-то проник сюда прошлой ночью и включил сигнализацию, а сегодня кто-то проник внутрь, миновав камеры, и оставил на крыльце этот конверт. Видимо, я здесь не совсем в безопасности, не так ли?
– Пошли, – говорит Вульф.
Я не хочу задавать свой вопрос вслух, поэтому, прикрывая рот рукой, следую за Вульфом в его комнату. Я обнаруживаю, что это не та комната, в которой я проснулась после того, как украла маску Аида, а это значит, что я находилась в комнате Джейса.
Пока я обдумываю это, а затем отмахиваюсь от выводов, которые из этого следуют, Вульф засовывает один пистолет в кобуру на лодыжке, другой – в кобуру на бедре и пристально смотрит на меня.
– Ты умеешь стрелять?
– Не совсем, – я отступаю, чтобы мне не вручили оружие. – Зачем это мне?
– Мы обсудим доводы за и доводы против позже, а пока тебе следует научиться стрелять.
Есть много вещей, которым мне следует научиться.
– Знаешь, почему я называю тебя цветочком?
– Нет, но я предполагала, что из-за маски.
– Конечно, из-за нее тоже, но есть и другая причина.
– Какая?
Нас прерывает Аполлон, стучащий в дверной косяк.
– Давайте двигаться.
– Напомни мне рассказать об этом позже, – подмигивает Вульф.
Я снова начинаю нервничать и чувствую себя потерянным щенком, плетущимся за ними по пятам. На лестнице Аполлон с Вульфом разделяются. Аполлон поднимается по ступенькам на таинственный третий этаж, а Вульф бесшумно идет вниз. Я держусь за Аполлоном. Он тянется назад и, взяв меня за руку, прижимает ее к своей рубашке. Я понимаю его намек и хватаюсь пальцами за ткань.
Когда мы добираемся до верхнего этажа, у меня отвисает челюсть. Он небольшой, его площадь раза в два меньше первого или второго этажа, зато пространство полностью открыто. Задняя стена, выходящая на задний двор, застеклена от пола до потолка, и отсюда открывается прекрасный вид за пределы сада.
Внезапно я осознаю, что там нет строений или участков – просто деревья. Некоторые из них уже пожелтели. Это настоящий маленький лес, простирающийся прямо от дома и уходящий вдаль.
Аполлон начинает осторожно расчищать пространство вокруг нас, и я стою, не задавая вопросов. На этом этаже практически пусто, не считая нескольких накрытых простынями предметов мебели и открытой двери ванной комнаты с примыкающей к ней уборной. Возможно, на этом этаже могла быть главная спальня, если бы кто-нибудь из парней решил занять ее.
У Аполлона звонит телефон, и он протягивает его мне, чтобы я прочитала пришедшее сообщение от Вульфа.
Вульф: Чисто.
– Он говорит, что внизу порядок, – шепчу я, и Аполлон кивает в ответ.
– Тогда иди вниз и жди там.
Мне не нужно повторять дважды, потому что в этой комнате царит холод, как в давным-давно заброшенном месте. В месте, у которого был большой потенциал, но его просто оставили как есть.
Я бегу вниз и нахожу Вульфа на кухне, склонившегося над фотографией.
– Вот это жуть, – говорит он, поднимая голову, когда я вхожу.
– Я знаю.
– Кто мог это сделать? – он переворачивает фотографию изображением вниз, и мой желудок сжимается, когда я вижу на обороте фото одно-единственное слово, написанное красным.
«Беги».
Глава 19Кора
На экране телефона высвечивается информация о входящем звонке с фотографией моей матери. Она выбрала просто ужасное время для того, чтобы звонить, хотя я ее игнорировала практически всю прошедшую неделю. Просто после всего случившегося я не хотела рисковать и разговаривать с ней. Не дай бог, она почувствует что-то неладное.
Я смотрю на Аполлона и Вульфа, стоящих за стеклянной дверью снаружи дома, где они провели вторую половину дня, встречаясь с представителями различных охранных фирм. После того, как глава одной охранной фирмы ушел, появился новый парень, с которым они сейчас и разговаривают. Этот мужчина мог бы легко стать моделью для журнала о татуировках, ведь он покрыт ими с головы до ног. Рисунки выглядывают из-под закатанных рукавов, поднимаются вверх по шее и спускаются вниз к груди, что позволяет увидеть вырез на его рубашке. Парень пугает меня. Возможно, потому, что он незнакомец, а я сейчас не испытываю особого доверия к таким людям. Мне представили его как Святого, и это имя мне уже было знакомо, ведь именно с ним ходил разговаривать Джейс, когда мы были в «Олимпе». Я никак не комментировала то, что меня нашли, и большую часть дня пряталась в доме. И хотя все вокруг выглядели обеспокоенными, этот парень казался мне достаточно милым.
Убедившись в том, что все до сих пор находятся на улице, я направляюсь в кабинет, нажимая кнопку «принять вызов» на своем телефоне, и придаю голосу бодрости.
– Привет, мам.
– Кора, – мамин голос звучит усладой для моих ушей. – Я уже начала беспокоиться.
– Прости, – я сглатываю чувство вины. – Просто в последнее время здесь творилось что-то безумное.
– Я разговаривала с Марли, – признается она.
– Да?
Боже, что же ей рассказала моя лучшая подруга?
Зайдя в кабинет, я закрываюсь изнутри.
Конечно, я люблю Марли, и, разумеется, большинство ее действий мотивировано лучшими побуждениями, которые, как она считает, отвечают моим интересам. Иногда оказывается права, но бывает, что эффект от ее действий получается прямо противоположным. Если она хоть словом обмолвилась моей матери о неприятностях, в которые я недавно попала, я ее просто убью.
– Она проболталась мне о том парне, с которым ты встречаешься.
Подождите, по крайней мере, мама говорит о парне, а не о парнях. Ведь после того, как Марли увидела, как в мою комнату вошел Вульф, я не только избегала ее звонков, но даже оставляла свой телефон выключенным на большую часть дня. И дело вовсе не в том, что я ей не доверяю и не хочу ничего рассказывать. Просто я думаю, что признание о связи с двумя парнями заставило бы меня почувствовать все происходящее реальным, а я не уверена, что хочу, чтобы оно было таким. Когда я наконец наберусь смелости ответить ей, у меня будет припасено достаточно объяснений. Ну а до тех пор я определенно не готова к этому. Я все еще с трудом выживаю и прячу голову в песок.
Я тяжело опускаюсь на диван и подтягиваю под себя ноги.
– Ну ладно, мисс Болтушка, – поддразнивает меня мама. – Как проходят занятия?
Полностью онлайн.
– С учебой все отлично, через несколько недель начнутся промежуточные экзамены.
Я отчетливо слышу шорох на ее стороне и решаю, что она разбирает покупки.