– Лауль! – само собой вырвалось у меня.
Хотя я даже не успела убедиться, действительно ли передо мной был именно он!
В ответ на мой крик один из невредимых гостей пальнул в моего напарника и, конечно же, не промазал…
– Ганс! – рванула к другу.
И неловко застыла посередине, не зная, к кому бросаться в первую очередь… На возможную опасность в ту минуту мне было глубоко наплевать, и если бы кому-нибудь из присутствующих пришла в голову мысль меня подстрелить, я вручила бы ему письменную благодарность за избавление от такого сложного выбора.
– Я же сказал не стрелять! – сорвав с лица защитную маску, зло воскликнул Лауль.
Затем он недовольно отмахнулся от помощи, тяжело поднялся на ноги и замер, придерживаясь за стену… А Ганс всё это время с криками метался по полу, обеими руками тщетно пытаясь зажать рану, из которой вовсю хлестала густая красная жидкость…
Вообще, под действием высоких температур кровь имеет свойство молниеносно сворачиваться, запекая свежеобразовавшуюся рану, однако здесь дела обстояли совершенно иначе. Судя по всему, в распоряжении нового главы ВСК оказались последние достижения военных технологий, с использованием которых один из подчинённых Инквизитора несколько секунд назад ловко перебил моему напарнику бедренную артерию, обеспечив недолгую, но мучительную смерть без своевременного медицинского вмешательства…
– Наложите ему жгут и отнесите в медотсек, – указав в сторону Ганса, приказал Лауль. – И побыстрее! – раздражённо добавил он, осторожно стирая копоть со своего совершенно невредимого костюма.
После подобных ранений не выживают, я это точно знала, но из всякого правила бывают исключения. Особенно, если заранее позаботиться о защите.
Всем известно – власть имущие не пренебрегают бронёй даже в мирное время, что уж говорить о проникновении на предположительно захваченный врагами военный объект… И сейчас нам наглядно показали, как знаменитая и чрезвычайно дорогая бронеткань, с которой я уже успела познакомиться на приёме у Элуаля Паруша, с лёгкостью противостоит всем известным физическим воздействиям… Разве что от синяка во всю грудь спасти неспособна.
– А… – вопросительно протянул один из сопровождающих Инквизитора.
– А тут я сам разберусь, – недослушав, отмахнулся Лауль. – Подождите снаружи, но далеко не отходите.
– Есть! – тут же откликнулись мужчины в форме, всей толпой направляясь к подозрительно затихшему Гансу.
И мне вдруг стало безумно холодно…
ГЛАВА 19. Долг
– За привычку совать нос куда ни попадя, вас стоило бы убить, – прохаживаясь меж стеллажей, буднично поведал Инквизитор.
И я судорожно сглотнула.
Эхо слегка искажало его голос, но он всё равно пробирал до костей. И, как назло, отмалчиваться было категорически нельзя – от моего разговора с Лаулем зависело слишком многое. А в первую очередь – наши с Гансом жизни… И хотя пока напарник мирно лежал в автофлаере главы ВСК, он в любой момент мог переместиться в могилу. Собственно, как и я. Вот только мне такой исход совсем не казался привлекательным.
– Может, просто добавите к моему долгу ещё одно дело? – невинно поинтересовалась я.
Лауль смерил меня оценивающим взглядом:
– А не маловато ли?
– Хорошо, два!
– Нет.
– Три? – с надеждой спросила я.
Инквизитор отрицательно покачал головой.
Если он и испытывал какой-нибудь дискомфорт после недавнего падения, то никак этого не показывал.
– Четыре!
Памятуя, что за жизнь Ганса в своё время Лауль потребовал сразу два дела, я полагала, что жизни двоих людей в его расценках стоят ровно в два раза больше… О том, что Инквизитор может просто издеваться, я старалась не думать.
Какой резон ему устраивать весь этот фарс? Ради того, чтобы затащить в свой подвал, откуда уже однажды благополучно нас выпустил?.. Смешно. Зачем он тогда подарил нам свободу? Исключительно для остроты ощущений от затеянной им игры? Глупо! В таком случае что мешало ему захватить нас раньше, не дожидаясь никаких противоправных действий? Ведь всё это время мы находились у него на виду, а я недавно и вовсе была полностью в его власти.
Прямо как сейчас…
– Нет, – спустя бесконечно долгую минуту обронил Инквизитор.
– Пять?..
Лауль устало вздохнул:
– И что я буду делать с твоим стремительно растущим долгом, если до сих пор не придумал ни одного задания?
– Кроме первого, – поправила я.
– Его можно не считать, – отмахнулся Инквизитор. – Это было давно планируемой акцией, для которой я усиленно искал исполнителя. А в целом меня такой вид расплаты устраивает мало.
– Что же вы тогда хотите? Денег? – с сомнением предположила я.
И по бункеру разнёсся искренний смех, от которого кожа моментально покрылась мурашками.
Лично мне моё положение смешным не казалась.
– Для начала – робота, – успокоившись, выдал мой собеседник. – А там посмотрим.
– Какого робота? – как можно правдоподобнее изумилась я, не желая отправлять своего подопечного на верную гибель.
– Того, что активно притворяется мёртвым в коридоре, – указал назад Инквизитор.
Отнекиваться дальше было бесполезно.
– И как вы догадались? – обречённо поинтересовалась я.
– Очень просто, – усмехнулся Лауль. – В бункер проникло двое неизвестных, камеры успешно это отразили, а выйти явно собирались трое. Кроме роботов, тут больше не было подходящих кандидатур.
Увы, его объяснение звучало более чем логично.
В стрессовой ситуации я напрочь забыла про установленное в бункере наблюдение. А на разложившийся труп, который мы с Гансом зачем-то потащили с собой, робот, к сожалению, походил слабо…
– Получается, вы знали, что тут хранится запрещённая техника?
– Конечно. Став главой ВСК, я вообще много интересного узнал… Но речь сейчас не об этом.
Я кивнула.
Только чужих тайн мне не хватало. Со своими бы разобраться…
– Правда, он не притворяется. Он действительно мёртв, – попыталась последний раз обвести Лауля вокруг пальца.
И ни капли не соврала! Как мне услужливо напомнили, машины в принципе нельзя назвать живыми…
– Поскольку связной не сообщил, за чем именно нас посылает, в качестве доказательства успешного выполнения задания мы решили прихватить самый дорогой или интересный предмет, который найдём. И робот показался нам более чем достойным трофеем.
– Значит, вы действительно собирались тащить эту тяжесть на себе до самого дома? – с подозрением уточнил Инквизитор. – Без сознания?
В ответ я выразительно покосилась на собеседника, якобы оскорбившись его недоверием.
– А одели зачем? Планировали привлечь меньше внимания?
Лауль нашёл нам наилучшее оправдание – и я опять промолчала.
– Ладно, допустим. А как вы собирались приводить его в чувство? Неужели оставили бы так?
– Это было бы уже не нашей проблемой.
Здесь мужчина презрительно хмыкнул:
– Почему же ты не призналась во всём сразу, а попыталась меня надуть?
Я неопределённо пожала плечами.
– Сдаётся мне, ты по-прежнему меня обманываешь, – после небольшой паузы обронил собеседник.
– С чего вы взяли?
– Ты слишком напряжена, но главное даже не это… – задумчиво протянул он, повернувшись ко мне лицом. – Гораздо больше меня смущают множественные шрамы на его руках. Изначально у него их быть не могло… Выходит, ты врёшь! – неожиданно жёстко припечатал Инквизитор.
Отшатнувшись, я покаянно сникла.
Мой просчёт. Забыла, что перед попыткой сдвинуть дверь робот закатал рукава комбинезона, а опустить обратно не успел… И это несоответствие Лауль действительно мог заметить.
– С его помощью мы рассчитывали выбраться, – неохотно созналась я. – Роботы значительно сильнее людей, он бы с лёгкостью выломал эту шаркову дверь вместе со всем льдом и снегом…
– Провальная затея, – недослушав, заявил Инквизитор.
Я обиженно нахмурилась:
– Почему?
– Потому что за время сна половина его аккумуляторов вышла из строя, а оставшиеся работают хорошо если в одну восьмую своих возможностей, – спокойно пояснил глава ВСК.
А мне подумалось, что я очень вовремя уговорила Ганса поделиться пайками с нашим союзником. Словно чувствовала!
– Удивительно, как робот вообще сумел дойти до двери. По-хорошему, он должен был отключиться ещё в зале, потеряв заодно все накопленные данные.
– Потеряв? – удивлённо переспросила я.
– Именно, – подтвердил мужчина. – Полученная с помощью датчиков информация переносится на диск долговременного хранения только по истечении нескольких суток, в зависимости от объёма кратковременной памяти и скорости её заполнения.
И я тут же вспомнила обилие всевозможных хранилищ в голове робота.
– На самом деле всё устроено гораздо сложнее, – невозмутимо продолжил Инквизитор. – Существует система мозгового дубляжа, призванная обеспечить свободное и беспрепятственное вмешательство в хранилище данных робота как физически, так и с помощью компьютерных технологий. Дополнительно это позволяет определить причины сбоев в экстренных условиях, а также допускает прямой обмен информацией между индивидуумами, включая повреждённые образцы.
От обилия новых сведений у меня запульсировало в висках:
– Зачем вы мне всё это рассказываете?
– Думал, тебе будет интересно, – развёл руками Лауль. – Кто-то из вас двоих без наличия должной подготовки успешно реанимировал робота, оставшись при этом в живых. И мне почему-то показалось, что это твоя работа. Не угадал?
– Угадали, – понуро призналась я.
Отступать было всё равно некуда.
– Ты не представляешь, насколько невообразимую вещь совершила! – восторженно заявил Лауль. – Эти роботы невероятно сложно устроены…
– А с чего вы взяли, что мне незнакома их система? – не желая и дальше выслушивать хвалебные речи в свой адрес, осведомилась я.
Из-за полного и окончательного провала дифирамбы были мне неприятны. Вот если бы мы выбрались – тогда другое дело. А так… Как ножом по сердцу.