дна. – Но это можно было бы простить, пока спрос невелик, а исполнители придерживаются неких рамок. А они придерживались… До тех пор, пока кто-то случайно не наткнулся на золотоносную жилу…
– Золото? – фыркнула какая-то фифа рядом со мной. – Да кого оно сейчас интересует!
– Я говорила не в прямом смысле, – терпеливо пояснила наша лектор. – Браконьеры нашли залежи полириния – и первыми опробовали на себе его действие… Кто-нибудь знает, что это такое?
Все отрицательно покачали головами.
– Это хорошо. Я рада, что до ваших родных планет и колоний ещё не докатилась волна нового наркотика.
– Наркотика?! – опешила я.
– Да, вы не ослышались, – подтвердила Нариадна.
– Но они же давно устарели! – вставила одна из слушательниц. – Есть легальные и безопасные способы получить кайф!
– Я понимаю ваше удивление и возмущение, – ответила девушка. – Однако многим они уже приелись. Им хочется чего-то нового, риска, адреналина…
– Будто и без того вокруг мало этого добра, – проворчала очередная рабыня.
– Не спорю, много, – повернулась к ней лектор. – И всё же некоторым слоям общества этого недостаточно… Обычно именно отпрыскам богатых и обеспеченных родов, а также их дружкам и товарищам, – она тяжело вздохнула. – Но употреблять полириний в исходном виде опасно. Без обработки вдобавок к эйфории и радости он вызывает неудержимую агрессию, плавно перетекающую в апатию. Вы можете наблюдать его действие вживую, – она головой указала на лежащих повсюду пленниц.
Стала понятна агрессия жителей планеты в целом. Куда им деваться, если вся земля буквально напичкана этим ядом?..
– Вам разрешают принимать товар?! – изумилась фифа.
– Мы здесь его добываем. В такой ситуации трудно запретить его употребление… Им балуются все, от работников шахт до браконьеров и приезжих команд кораблей-перевозчиков.
– Его едят прямо вот так, в сыром виде?
Отвлёкшись на свои мысли, я не заметила, которая из моих товарок по несчастью задала этот вопрос… Но особого значения это не имело.
– Да. Никто не даст нам готовый продукт.
– Значит, в норме его ещё надо доработать?
– Вообще, его очищают и превращают в полирол, который можно есть, пить, нюхать, курить, колоть и даже просто им натираться. Не знаю, где проходит эта стадия производства, но точно не здесь. Поэтому и рабы, и надсмотрщики частенько такие злые и раздражительные, любят пытать, мучить и доставлять боль.
Я сразу вспомнила про Инквизитора, но тут же отогнала глупую мысль. Он не был бессмысленно жесток.
– И потому, несмотря на довольно мягкие условия жизни и работы, сюда постоянно требуются новые люди, – громко сказала Нариадна, вновь привлекая к себе наше внимание. – Если вы не обладаете хотя бы частичной устойчивостью к действию полириния, то там, под землёй, вас будет ждать медленная и мучительная гибель от рук сошедших с ума рабов мужского пола.
От возникшей перед глазами картины меня передёрнуло.
– Вы, конечно, всегда можете попытать счастья и проверить себя на стойкость, но я бы посоветовала послушать меня и выбрать немного другой вариант. К сожалению, он не будет гарантировать каждой из вас полное освобождение от работ в шахте, но позволит получать подобие отдыха и выходных, чтобы вы, даже сумев противостоять натиску бешеных рабов, не сгорели быстро и бесповоротно… Умерев разумом до того, как откажет тело.
Повисла напряжённая тишина.
– А что вы предлагаете? – подала голос скромная девушка с противоположной от меня стороны. – Действительно отдаваться всякому, кто потребует?
– Не всякому. Как я уже сказала, среди охранников встречаются любители полириния. А суметь избежать их внимания – это целая наука, основами которой я готова поделиться. Хотя сопротивление в любом случае не сделает лучше – даже в шахтах, когда мужчина вдруг захочет женщину, проще дать ему сразу и потерпеть несколько минут унижения, чем испытать на себе выплеск неконтролируемой агрессии толпы морально и физически возбуждённых мужчин.
– Ладно, мы всё поняли и прониклись, – высказалась за всех самая скептическая пленница. – Давай к делу.
– С удовольствием, – улыбнулась Нариадна. – В первую очередь вам надо следить за собой. Опрятный вид – залог внимания. Агрессивным представителям в основном плевать на внешность, физическое состояние и чистоту одежды, а вот остальным гораздо приятнее иметь дело с привлекательными женщинами. Поэтому ухоженный вид повышает шансы на жизнь.
Все закивали.
– Затем, как я уже говорила, покорность и послушание. Во всём. Наказания за малейшие проступки здесь очень жестоки, у надсмотрщиков нет причин беречь рабов, а за хорошее поведение можно попасть на кухню, где есть вода для умывания, или в уютную комнату с тёплой постелью, чистой одеждой и даже душем… Ну, и мужским телом в довесок, без этого никуда.
Одна из девушек решительно встала:
– Я не собираюсь торговать своим телом. Мне оно слишком дорого.
– А для кого ты собралась его беречь?.. – невинно поинтересовалась Нариадна. – Если не выживешь, то можешь не дождаться спасения, на которое здесь надеется каждая разумная женщина, пусть даже его вероятность очень мала. Зачем тогда заботиться о своём теле? Или ты думаешь, что при изнасиловании оно пострадает меньше?
– Меня больше волнует психологический аспект.
– О! – усмехнулась Нариадна. – С полиринием можешь забыть о нём навсегда.
– По крайней мере, я буду бороться, и моя совесть будет чиста, – отрезала рабыня и ушла в другой конец барака.
– Ну что ж, – пожала плечами лектор, – она сделала свой выбор, тут мы уже бессильны что-либо изменить. Нам хотя бы выпал шанс обеспечить себе некий комфорт, а вот мужчинам и этого не дано. Поэтому продолжим…
И Нариадна начала углубляться в какие-то подробности, плавно перейдя на личности уже знакомых нам охранников, их предпочтения, предостережения, да откровенные примеры своих и чужих утех с ними…
Я слушала её вполуха. По описанию никого из надсмотрщиков я узнать не смогла, соответственно, оказалась не в состоянии что-либо запомнить, а от конкретики меня попросту воротило. Нет, я не пуританка и никогда ей не являлась, но сама идея бороться через поражение мне не нравилась. В моём характере было сражаться до последней капли крови, стоять против системы в открытую, не сдаваться, искать лазейки, думать, надеяться на удачу, в конце концов, но никак не притворяться. Хотя, стоило признать, порой это единственный выход… Однако в тот день я видела вокруг множество живых, пусть и несколько потрёпанных женщин. Поражённых наркотиком, но никак не побеждённых.
Немного подумав, я молча встала и пересела на свободный лежак рядом с оборванкой, которая ещё в самом начале подкупила меня своей прямотой. Основное из лекции Нариадны я уже вынесла и не видела смысла слушать её дальше.
Никто не сказал мне вслед ни слова.
– А вы не знаете, как отсюда выбраться? – без предисловий спросила я.
Женщина горько усмехнулась:
– На «вы», прям как к королеве… Ты из благородных, что ль?
– Нет, совсем нет. Наоборот, я, можно сказать, с самых низов…
– Самые низы здесь, – недослушав, грубо отрезала моя собеседница. – И отсюда никак нельзя сбежать.
– А то, что предлагает Нариадна?.. – поинтересовалась я, уже догадываясь, каким будет ответ.
– Лишь продлевает наши мучения, – подтвердила мои подозрения женщина и повернула ко мне своё усталое лицо. – Это не панацея от всех бед. Что им, что нам одинаково не повезло.
Вот тут-то я окончательно осознала – даже если моей карьере на Мерите и не пришёл конец, то конец жизни, похоже, резко приблизился… Но возвращаться в толпу шлюх всё равно не хотелось. Был какой-то порог, который я не могла преодолеть. Именно потому в своё время пошла по кривой воровской дорожке, а не прямиком на панель или в публичный дом.
– Мы сможем отсюда выйти, только если кто-нибудь, наконец, соберётся нас спасти, – с изрядной долей сарказма подытожила оборванка.
Она понимала, что это безнадёжно, и я полностью разделяла её мнение. Никому не было до нас никакого дела. Мою метку заглушили до того, как она послала сигнал Лаулю, а оставить другие я банально не успела…
Вот такая горькая правда.
ГЛАВА 13. Будущее
Утром в наш барак, не утруждая себя соблюдением тишины, вломился мужчина в грязной, местами даже рваной одежде. Его лицо пересекал глубокий застарелый шрам, начинающийся где-то над ухом и незаметно исчезающий под подбородком. И это уродство придавало даже самому милому выражению отталкивающий оттенок тёмных намерений.
– Говорят, у нас пополнение? – сально усмехнулся он, оглядывая сонно поднимающихся со своих лежаков женщин.
Вместе с ним в помещение зашли несколько мужчин в таком же плачевном виде и уже знакомые мне с вечера охранники. Последние деловито прошли меж рядов, грубо расталкивая тех, кто не соизволил проснуться или просто не успел вскочить на ноги.
Меня сия чаша минула, потому что в ту первую ночь я спала очень чутко и подорвалась сразу же, едва услышала звук отпираемого засова.
– Это Патрик, главный браконьер, начальник охраны и по совместительству руководитель производства, – тихо пояснила соседка слева, Отисса. – Он вроде как последний из первооткрывателей полириния, участвовал в налаживании его добычи…
– Не вроде, а точно, – поправила её Шариала, та самая женщина-оборванка. – И, судя по его внешнему виду, он только что вернулся из очередного рейда за местными пушными и мясными зверями… Значит, сейчас будет выбирать себе игрушку на день.
Она оказалась права.
– К сожалению, вчера у меня не было возможности лично встретить груз и познакомиться с вами, но я бы очень хотел наверстать упущенное сегодня, – продолжая с противной улыбкой рассматривать присутствующих, заявил Патрик.
Несколько новеньких девушек, которые, как и я, не прельстились перспективой ежедневно играть роль чьей-то подстилки, выступили вперёд, Нариадна, кратко проинструктировав своих новоиспечённых последователей, тоже отправила их на заклание, я же продолжала топтаться на месте, не в силах встать с ними в один ряд. Мне почему-то упрямо казалось, что, несмотря на все обещания Марка, Патрик знает о предателе своего господина и его истинной судьбе.