Борис подумал и тряхнул головой:
– Идет!
– Ну вот и хорошо, – оживился Мамонт, – номер вагона я тебе в машине дам, прямо на точке. Справишься один – работай сам по себе, больше заработаешь. А Сайгона найдем куда пристроить. Давай двигай, отдохни там, поспи. Бухать не рекомендую – слишком важное у тебя дело.
Он проводил Бориса до двери и пожал ему на прощанье руку.
Щелкнул замок, но Борис, пока спускался по лестнице, спиной чувствовал взгляд Мамонта через дверной глазок. «Матерая сволочь», – со злобой подумал Борис, открывая подъездную дверь.
Он вышел в осеннюю хмарь Москвы и с тоской огляделся. В пустую квартиру идти не хотелось совсем – все там напоминало о Ленке. До начала операции и, соответственно, до сбора соучастников оставался приличный отрезок свободного времени, и как им распорядиться, Борис не знал совершенно.
Он бездумно зашагал вдоль обдуваемого влажным воздухом шумного проспекта, машинально обходя многочисленных прохожих. Через некоторое время заметил – вечный и неуемный бег горожан захватил его, и он бессознательно включился в общий ритм движения.
Так спешат все москвичи…
Мысли крутились вокруг его семейной драмы. Борис, конечно, пытался объяснить Ленке специфику его работы, но, видимо, сам до конца не был уверен, в чем же именно заключается его деятельность. Попойки, шмотки, сомнительные друзья – с ее точки зрения он занимался как раз тем, что в корне не годится для семейного человека.
Да, черт возьми, это совсем не нравилось и самому Борису – болото сомнительной жизни затягивало, забирая последние крохи самоуважения.
В глазах знакомых он превратился в самого нелюбимого персонажа советских людей – тунеядца и фарцовщика! Старые друзья отвернулись, а новое сообщество не устраивало самого Бориса. И это длилось вот уже второй месяц!
От досады он резко остановился, сразу выпав из общего потока прохожих, чем вызвал немедленное их порицание – люди, ворча и чертыхаясь, обходили его или отталкивали плечами.
Хватит! Он, не обращая внимания на тычки, осмотрелся. Будка телефона обнаружилась недалеко, две копейки звякали в кармане – пора было ставить точку в этом деле. Он больше не может так жить – без жены, с презрением от друзей и с постоянным чувством вины!
Меркульев ответил сразу, словно дежурил на телефоне. Хрипловатый его голос, усталый, но уверенный, слегка искаженный плохой связью, ошарашил долгожданной вестью. Итак, приближался апогей этой длинной истории – сегодня состоится финал затянувшегося фарса. Страха или возбуждения Борис не испытывал, скорее, усталость и раздражение.
Наконец-то!
Остаток времени Борис, воодушевленный целью, потратил на сборы и краткий отдых. В строго назначенный час он стоял на оговоренном месте, ожидая Мамонта.
Франтоватые «Жигули», слепя включенными фарами, с жалобным визгом остановились у обочины. Мамонт перегнулся и оттянул кнопку фиксатора. Борис потянул приятную на ощупь ручку двери, залез в теплое нутро салона и снял кепку. Повертел мокрую ткань и, не найдя места, положил ее в ноги. Мамонт включил передачу.
– Молодец, Рама, ценишь время! – похвалил его вор, глядя в боковые зеркала. – Точность – вежливость королей…
– …но обязанность их подданных, – не удержался Борис и тут же пожалел о демонстрации своей эрудированности.
Мамонт внимательно поглядел на него:
– Хм, а ты открываешься с неожиданной стороны, Рама…
– Читал много, – попытался оправдаться Борис.
– Ну ладно, – нехотя согласился Мамонт и кивнул назад: – Знакомься: Валет и Гарик.
Борис полуобернулся. Двое крепких молодых ребят одновременно кивнули.
– Валет пойдет с тобой, а Гарик будет ждать на месте. Сегодня нужно брать больше – шесть, запомните – шесть помеченных ящиков. И смотрите там, не шерудите. Если что лишнее пропадет, я с вас шкуру спущу!
– А как с оплатой, Мамонт? – возмущенно проговорил Борис, лихорадочно собираясь с мыслями. Спланированные Меркульевым действия не предполагали лишних участников. Черт! И не сообщишь уже…
– Ха! – неожиданно развеселился Мамонт. – Не жадничай, Рама! Жадность фраера сгубила, слышал?
– Слышал, – недовольно пробурчал Борис.
– Ну вот и молодец! Валет поможет тебе, а с оплатой разберемся, не понтуйся!
Он повертел верньер радиоприемника, поискал в шипящих настройках, и вскоре салон наполнил низкий хриплый голос кого-то заграничного.
Но и это закончилось – машина остановилась на знакомом месте, среди заросших густым подлеском берез.
Валет, медведеобразный громила, и приунывший Борис проводили взглядом отъезжающую машину и одновременно переглянулись.
– Ну и? – поинтересовался Валет.
– Баранки гну! – грубо ответил Борис, размышляя, как справиться с этим бугаем. – Пойдем.
Пока продирались через кусты, он лихорадочно пытался выработать хоть какой-то план.
Валет пыхтел сзади, не догадываясь о своей невеселой участи. Но он был действительно здоровый: уродливо свернутый набок нос и сбитые костяшки кистей говорили о нем как о практикующем боксере, что уменьшало шансы Бориса справиться с ним один на один.
Конечно, чисто теоретически интересно, как армейское самбо может победить боксера, но Борис точно знал – рисковать в этом случае он не имел никакого права! Значит, оставался только один способ – умудриться исподтишка завалить здоровяка. И желательно сделать это с первого раза.
Второго шанса Валет ему не даст, это Борис понимал со всей ответственностью.
Так и ломился он сквозь кусты, одновременно присматривая подходящую лесину.
Полустанок встретил их грохотом проходящих составов. Они залегли на старом месте, Валет с любопытством следил за проносящимися мимо вагонами.
Борис взглянул на часы и прочистил горло.
– Слышь, Валет! – сделал он последнюю попытку. – Может, ты это, по тихой грусти свалишь, а? А я тут один доделаю…
– Че-то ты мутный какой-то, Рама… – Валет сфокусировал на Борисе насмешливый взгляд. – Из-за барыша икру мечешь? Не гони – это и моя маза! Или скрысятничать хочешь?
Борис вздохнул и вновь мельком глянул на часы. Вот и поговорили. Так и отметим: мирные переговоры зашли в тупик.
– Ты мне предъявляешь, Валет? – Борис намеренно поднимал ставки. – Твое место знаешь где, шестерка? Вот и закрой хавальник!
Дальше Валет терпеть не стал. Он вскочил и с размаху попытался пнуть Бориса. Тот только этого и ждал – захватил ногу здоровяка и дернул ее вверх, продолжая траекторию движения. Сам же, с подкатом уходя в сторону, пнул под колено второй ноги.
Инерция удара подбросила Валета вверх, и он спиной и затылком грохнулся о щебень. Немалый его вес добавил силы удару.
Не давая опомниться поверженному врагу, Борис плавным движением вскочил на грудь Валета и закончил экзекуцию несколькими точными ударами в челюсть. Громила затих, пустив из приоткрытого рта струйку крови.
Все произошло стремительно и совпало с грохотом останавливающегося состава. Того самого…
Борис вскочил на ноги и лихорадочно всмотрелся в номера вагонов. Заученные накрепко цифры огненной строкой горели в мозгу. К счастью, нужный вагон оказался недалеко. Борис подбежал к откатным воротам и сильно постучал в металл заранее оговоренным способом.
Фиктивная пломба отвалилась, и ворота под нажимом изнутри слегка приоткрылись. В проеме показалось рябое лицо с раскосыми глазами. В полумраке под черным прилегающим кителем светились полоски тельняшки, тускло блеснула в руках сталь автомата.
– Что встал? – с неслабым акцентом произнес боец и тревожно огляделся. – Лезь давай!
– Я не один! – наконец перевел дыхание Борис. – Там еще один! Я его вырубил, нужно забрать, быстро!
Узкие глаза азиата округлились, но нужно было отдать должное, отреагировал он быстро:
– Семенов, за мной!
Он спрыгнул на насыпь и побежал за Борисом, придерживая локтем автомат. Втроем они доволокли безвольное тело Валета и с трудом, с помощью бойцов, находящихся внутри, взгромоздили его в вагон.
– Кто это? – с любопытством посмотрел в лицо Валету азиат.
– Потом, брат, потом! – Борис прислушался к стуку колес и наконец позволил себе расслабиться.
Теперь он был не один! Какое славное ощущение – чувство дружеского плеча…
Глава 6
Штаб закончился около семнадцати часов, офицеры разъехались по своим точкам ответственности. Решено было брать сразу всю цепочку, поэтому задействовали почти весь командный состав. Меркульев по старой памяти выторговал себе самую сложную задачу – захват Мамонта.
Спустился в оружейку, получил наплечную кобуру и свой надежный ПМ, поужинал в столовой управления и вместе с ребятами группы Мальцева погрузился в служебный «пазик».
Пилить предстояло долго – по сообщению Самохина, встреча происходила на сорок пятом километре Казанской дороги.
Слава богу, что Вацлав Вацлавович Воровский, ударение на втором слоге, русский революционер, писатель и один из первых советских дипломатов, именем которого названы маленький поселок и станция, никогда не узнает, с чем ассоциируется его имя.
Но какова издевательская ирония…
Огромный лесной болотистый массив служил замечательным прикрытием для махинаций преступников. Именно в этом месте, где железная дорога сближалась с пустынной улицей Воровского, и был организован сбор экспроприированных ящиков. Там же Мамонт подбирал своих подельников.
Время было известно, место тоже, крепкие бойцы гремели оружием на многочисленных ухабах, все, казалось, оговорено и распланировано, но Меркульев не находил себе места.
В голове против его воли то и дело всплывали вспоминания весенней операции – тогда тоже казалось, все будет просто, но ситуация совершенно неожиданно вышла из-под контроля.
Он понимал, в данном случае от него уже ничего не зависело, механизм захвата закрутился и разогнался. Он отвечал только за свой, максимально сконцентрированный, участок. Но на сердце все равно скребли кошки…
Самохин должен был с группой захвата обезвредить сборщиков ворованного груза, затем выйти на встречу с Мамонтом.