Два и два сложились быстро. Фолиант тут явно был, а, быть может, и до сих пор где-то здесь припрятан. Просто ведьма, каким-то образом блокирует его зов. Скорее всего, этим самым заклятьем и блокирует. Выход один — нарушить ее планы, и допросить с пристрастием.
Возвращаться в тело и ломиться в кассу — такое себе занятие. Ведьма мне попросту не откроет. А если попробую кассу взять штурмом, еще и полицию вызовет. Меня, конечно, отмажут потом, но когда это будет? Время-то будет упущено. Действовать нужно было здесь и сейчас.
Как на зло, ничего подходящего под категорию холодного оружия в каморке я не обнаружил. Эх, дурень, не догадался прихватить с собой нож свой трофейный, от вурдалачки Алисы мне доставшийся. Я после известных событий, само собой, нож этот себе присвоил. А нечего было подличать, имею право. Я эту Алису еще прижучу за сестренку свою. Вот этим самым ножом и порешу. Хотя, о чем это я? Сам-то я сюда духом бесплотным, худо-бедно, проник, а нож сквозь стену как пронес бы? То-то и оно — никак. Так что отставить самобичевание. Нужно подручными средствами справляться.
И оно, средство, не преминуло найтись. Скудная обстановка комнаты отдыха подразумевала не только здоровый сон на старенькой тахте. Была тут и табуретка, грубо обтесанная, и столик мебельный, еще совдеповский. На столике стояла пустая (не по заветам предков-гусаров) бутылка из-под водки. Столичная, как сейчас помню. То ли сама ведьма-кассирша в свободное от работы время прикладывалась, то ли к ней захаживал, какой ухажер. Ничто человеческое ведьмам, судя по всему, не чуждо было. Пара дешевых презервативов все на том же столике красноречиво о том говорили.
В общем, тянуть резину было глупо, а потому я попросту взял со стола эту бутылку, осторожно облетел ведьму так, чтобы оказаться у нее за спиной и осторожно так, носком своей астральной ноги пнул ближайший ко мне клубок ниток. Клубок, звякнув воткнутой в него спицей, отлетел куда-то в сторону. Энергетическая связь пентаграммы тут же оборвалась, и ведьма рухнула на пол с полуметровой высоты. Я же, не мешкая, разбил в ту же секунду бутылку о стену и образовавшуюся «розочку» аккуратно под горло ведьме поднес.
— Ну, что, тварь, поговорим? Где мой фолиант?
Глава 7
Представляю, что бы сейчас сказал мне мой кот, будь он рядом. Должно быть, костерюжил меня последними словами. Нет, план однозначно был отличный во всех смыслах, кроме одной маленькой детали — я сейчас был в посмертии, а ведьма, сколь бы сильной она ни была, находилась в реальном мире. И да, стоявшая на коленях женщина прекрасно поняла угрозу в виде острого стекла, зависшую возле ее горла. А что толку-то? Меня она не видела и не слышала. Стало быть, ни на один мой вопрос ответить не сможет. Разве что, поймет, зараза, кто к ней пожаловал, да со страху сама все выложит. На этот вариант я, признаться, не рассчитывал — судя по всему ведьма была не из последних, а стало быть, калач она тертый. Судя по навыкам, она из боевой группы Новгородского ковена, если вообще не правая рука дражайшей Ясны Фроловны. Такую, поди, возьми за рубь за двадцать.
Да, лоханулся я знатно, ничего не скажешь. Не дай бог, Василий узнает об этом — до конца жизни будет потешаться. Еще и другим рассказывать будет, как ворожей Горин, будучи духом бесплотным, пытался вербально допросить живую ведьму. Всем же известно, что сами ведьмы в посмертие не ходят, а значит, и пообщаться с ними на той стороне не получится.
Впрочем, был и еще один вариант — я мог попытаться проникнуть в голову ведьмы и выведать всю необходимую информацию непосредственно из ее памяти. Не раз такое проделывал с живыми людьми и вурдалаками. Проблема крылась в другом — все природные ведьмы от таких проникновений защищены, что Форт Нокс от грабителей. Своего рода, предустановленный самой природой (или же силой) файервол, не позволяющий ведьме нанести хоть сколь бы то ни было значимый урон из посмертия. Это вам не колдуны или вурдалаки — тут свои особенности и заморочки. В физическом плане ведьмы уязвимы, как и все люди. Хочешь башку им проломи, хочешь задуши, хочешь сожги — все одно умрет. С вурдалаком, к примеру, такое не прокатит. Они сами из кого хочешь котлету сделают. Но что касается ментальной защиты — тут ведьмы впереди планеты всей.
Кроме того, отец Евгений меня предупреждал и о том, что проникать в сознание ведьмы — все одно, что головой о чугунную батарею биться. Покалечиться можно, а сколь бы то ни было значимого результата все равно не добиться.
Так и стояли мы в патовой ситуации — ведьма на коленях, с приставленной к горлу бутылочной розочкой, а я позади нее — бесплотный дух ни на что, кроме банального убийства, не способный.
— Значит, понял? — прохрипела, наконец, ведьма. — Только тебе это не поможет, ворожей.
«Понял, что?» — свирепел я в бессильной злобе.
Ситуация меня реально раздражала. Долго я так не протяну — не так уж я и крут в вопросах воздействия на материю из посмертия. Да, за последние месяцы я этот навык, бесспорно, прокачал. И в любой другой ситуации, того времени, что я мог манипулировать предметами, будучи вне тела, мне хватило бы. В бою, к примеру, достаточно одного-двух точных ударов, даже вурдалаку. Было бы, чем бить. Но вот так, стоять в нерешительности и тянуть время — это уже было выше моих сил.
Одним словом, я понимал, что в скором времени не удержу свое импровизированное оружие и свершится одно из двух — либо я его выроню, и тогда ведьма уйдет, либо я ее попросту грохну. Оба варианта меня не устраивали, поскольку, улизни от меня ведьма, я не смогу ее допросить. Не смогу я этого сделать и убей я ее. Во втором случае, ко всем прочим проблемам, прибавится еще и юридическая ответственность. Ведьмы предъявят мне, это, как пить дать. Я напал первым. Причем, напал вероломно, исподтишка. Доказательств того, что это именно эти ведьмы украли мой фолиант, у меня нет, и не может быть. А хоть бы и были — на убийство такой проступок явно не тянет. А больше мне ведьме и предъявить то не чего. Ну и что с того, что она в свободное от работы время парит в воздухе и проклятьями сыплет? У каждого свое хобби.
Выбора у меня особо не было. Раз уж я начал свою партию с игры в «плохого полицейского», нужно было доводить ее до конца. Иначе можно и репутацию подмочить. Угроза должна быть чем-то подкреплена, иначе она так и останется пустой угрозой. И в следующий раз противник уже на нее не поведется. Убивать я ведьму, разумеется, не буду, но вот припугнуть как следует могу.
Решив эту моральную дилемму, я напряг свои последние силы, взял шею ведьмы в удушающий захват, а свое орудие поднес к ее глазу. Пугать, так пугать. Почувствовав удушье, ведьма начала сопротивляться, но как-то вяло — она явно не хотела лишиться глаза. Кроме того, сопротивляться мне, действующему из посмертия, простому смертному было бессмысленно. В посмертии моя сила возрастала на порядок. Не каждый вурдалак мог сопротивляться. А если уж у меня в руках еще и оружие холодное имелось — то тут к гадалке не ходи, быть противнику трупом. Единственное ограничение — время, которое я мог потратить на такое воздействие. Чем больше материального я затрагивал, тем меньше времени мог находиться в посмертии. Навскидку, сейчас я бы продержался еще минуту, может две. Оставалось уповать на то, что ведьма окажется более сговорчивой и не захочет расстаться с жизнью ради поставленной цели.
Почувствовав, что сопротивление ведьмы ослабло, и она вот-вот потеряет сознание, я ослабил хватку. В теории это должно было послужить моей сопернице намеком на то, что мне нужен ответ на главный вопрос — где моя собственность. Ну не дура же она в самом деле — должна понимать, чего ради я приперся.
На удивление, моя тактика сработала. Как только ведьма жадно схватила ртом воздух и сделала пару вдохов, сознание к ней вернулось. За ним вернулась и способность говорить.
— Ты все одно до него не доберешься, ворожей! — прохрипела она не своим голосом. — Он уже разбужен! С ним тебе не совладать!
Сперва мне показалось, что моя визави бредит. Даже закралась мысль, что я все же перестарался с удушьем и пора бы уже прекращать это упражнение. Кто разбужен? Что она несет? Но ведьма на том не остановилась и продолжила сыпать угрозами, ставя меня тем самым в неловкое положение. Вполне возможно, она уже поняла, что я не планирую ее убивать. Во всяком случае, ее храбрость с каждой секундой росла.
— Будь ты проклят, ворожей! Ты и все твое племя! — Переходила на визг ведьма. — Думаешь, помешал мне? Как бы не так! Ты уже мертвец, слышишь⁉ Он настигнет тебя! Он придет за тобой! Где бы ты ни был!
Силы мои таяли на глазах. Ведьма наверняка уже почувствовала это. О своем противнике, то есть о способностях ворожей, они знают практически все. И уж точно ведьмы знают, на что конкретно способен я лично. Информация обо мне в мире Ночи распространялась со скоростью молнии. Слишком уж значимой фигурой я являлся. Об этом я знал наверняка и дело даже не в том, что я зазнался. Тут уж не до ложной скромности. Моя стычка со своими же сосестрами по ворожейской крови оказалась слишком уж значимым событием для многих обитателей Ночи. Одно участие в этом спектакле бессмертного Геворга говорило о том, что за данным событием следует пристально следить. И все, кто был заинтересован, разумеется, следили. Большинство, конечно, отстраненно, как в кинотеатре — с попкорном и в 3-д очках. Но были и те, кто жаждал половить и свою рыбку в данном омуте и ждал лишь удобного случая. Судя по всему, этот ведьмовской ковен был, как раз из вторых.
И тут до меня дошло — ведьма не собирается мне рассказывать, где фолиант. Напротив, она сейчас пытается меня запугать кем-то, кто разбужен. Но тут-то и крылась разгадка. Коли она начала угрожать, стало быть, я имею все шансы найти искомое. Выходит, тут оно, наследство Варвары. И раз уж я разрушил заговор кассирши, то и услышать его зов смогу. Главное не дать ей заново воспарить над пентаграммой и заблокировать зов.