— Получается, именно ты сделала из Воронковой вурдалака? — обратился я к Алисе, стараясь вложить в свой тон как можно больше обреченности. Смертнику на плахе всегда позволяют сказать последнее слово. — Ты и есть тот самый высший вурдалак, способный на такое?
— Все верно, ворожей, — подтвердила мои догадки Алиса, не моргнув при этом и глазом, настолько ей было плевать на мою дальнейшую судьбу. — Марта не афишировала мой переход на высшую ступень, я для нее была одним из тех козырей, которые открывают лишь в самом конце партии.
— И на том твоя роль, как я полагаю, не закончена.
— Тоже верно, — кивнула она. — Думаю, ты уже знаешь, что будет дальше?
— Знаю, — согласился я. — А ты сама-то в курсе, что делают со свидетелями после того, как дело сделано?
Да, согласен, попытка вбить клин между заказчиком и исполнителем была слабовата и больше походила на жест отчаяния, но иного выхода я сейчас не видел. Нужно было тянуть время, хотя я и понимал, что оно играет не в мою пользу. Вера укушена вурдалаком, а стало быть, неминуемо превратится в упыря. Я понимал это головой, но сердце все еще жило надеждой, все уповало на какое-нибудь чудо. Вдруг все же есть какой-то способ миновать неизбежное, какая-то вакцина, прививка или заклятье. Есть же в мире Ночи сильные игроки — могущественные ведьмы, ведьмаки, вурдалаки. Да взять хотя бы ту же Марту — уж она-то наверняка знает про упырей все, что только можно знать. Куда там, сейчас я был готов и к ворожеям на поклон пойти. И если ради спасения сестры придется пожертвовать собой, я и на это пойду без колебаний.
Сейчас же мне просто нужно было выжить, а потому я тянул время, как мог. Оно мне было необходимо, чтобы подумать, нырнуть в закрома памяти, возможно, выйти из тела и поискать ответы там, на другой стороне бытия. Признаться, я и сам не верил, что смогу посеять зерно раздора между этими двумя, но попытка не пытка, как говорится. Алиса после моих слов бросила мимолетный взгляд на того, кто представился магом, и выдала свой вердикт:
— У нас с Маркушей пакт, имеются и свидетели из мира Ночи, так что, ворожей, бросай ты это неблагодарное занятие. Время не тяни, рассорить нас у тебя не выйдет.
Раскусила. Вот же сучка! В наш разговор вмешался Марк Август.
— Знаете ли вы, многоуважаемый ворожей Горин, почему вы здесь?
— Догадываюсь, — скрипнул я зубами.
Моя рука уже не ощущала пульса на шее Веры, я уже чувствовал, что ее кровь густеет. Она медленно превращалась в упыря. И да, в тот момент я еще не осознавал всей серьезности ситуации, человеку вообще свойственно до последнего момента надеяться на чудо.
— Вот и чудненько, — улыбнулся мне Марк Август и продолжил, — в таком случае давайте поскорее завершим этот акт, да я поеду. Больно у вас в России климат недружелюбный.
Ублюдок! Климат ему наш не нравится. У меня сестра вот-вот в нежить превратится, а ему Канны подавай.
— Ваши условия? — предложил раскрыть карты я.
— Все просто, — развел руками маг, — вы умираете и отдаете мне свою силу.
— А вы взамен…
— Взамен моя прекрасная помощница гарантирует вашей сестре инициацию. Вера Олеговна превратится в полноценного вурдалака, обретет способности, о которых раньше и не мечтала, сможет ходить, станет во сто крат прелестнее. А самое главное, она будет жить. И проживет, поверьте, куда больше отведенных ей богами земных лет.
— То есть вы на полном серьезе предлагаете мне пойти на сделку, по итогам которой моя сестра станет нежитью? И вы реально считаете, что такие условия меня устроят?
— Боюсь, иного предложения вы от меня не услышите, Григорий Олегович. Ваша сестра уже укушена и в данную минуту превращается в безмозглого и кровожадного упыря. Альтернатива, предложенная мной, куда интереснее.
— То есть вариантов, где моя сестра останется человеком, не существует?
— Ну почему нет? Вы сейчас держите ее на руках, у ваших ног лежит прекрасный серебряный клинок. Вы вольны лишить ее головы прямо сейчас и тем самым позволить ей остаться человеком. Пардон, поправлюсь, мертвым человеком.
— Позвольте прояснить один нюанс, — попросил я.
— Я к вашим услугам, — снисходительно кивнул мне маг.
— Вы, вероятно, тот самый колдун, которого ворожея Пелагея наняла укокошить свою бабушку Варвару?
— Именно.
— А в процессе выполнения заказа вы пришли к мысли, что и сами не прочь поживиться той силой, которой многоуважаемая Варвара обладала?
— Все именно так и обстоит, — подтвердил мои догадки Марк Август.
— А как же клятвы и прочая дребедень, которой в мире Ночи все так боятся?
— Видите ли, наша с ворожеями сделка была проектом тайным. То, о чем они меня попросили, далеко выходит за рамки дозволенного Каноном. Такие сделки заключаются негласно и, разумеется, без привлечения свидетелей. Они мне оплату — я им результат.
— Да, только результата вы что-то не добились, как я погляжу.
— На мое счастье, — сверкнул маг своей ослепительно-белой улыбкой, — в ваших жилах по воле случая струится столь огромная мощь, что я попросту не устоял. И потом, ворожея Пелагея обещала мне за выполненную работу изрядный кусок этой самой силы. Работа была выполнена безукоризненно, достопочтенную ворожею Варвару я низвел-таки в могилу. Но оплаты так и не получил. Вот я и подумал, что для ворожей клана Семеновых это будет уроком на будущее и впредь они не станут совершать столь опрометчивые поступки. За все в нашем мире приходится платить. В данном случае я получу все, а обманувшие меня ворожеи останутся с носом. Как по мне, вполне справедливый расклад.
— Да уж, — выдавил я из себя, уже понимая, как поступлю в следующее мгновение, — корпоративная этика в ваших кругах, как я погляжу, не в чести.
— Поймите, Григорий, суть не в этом. Принимая столь опасный заказ, я ставил на кон свою репутацию. А она у меня, поверьте, еще никогда не была запятнана. Грош цена такой репутации, коли все в мире Ночи прознают, что за услуги высшего мага можно не заплатить.
— Простите, но вы тут давеча заикались о вариантах для меня и моей сестренки, — продолжил я, изо всех стараясь выиграть еще хоть немного времени, — о ее пребывании в облике упыря или вурдалака, так?
— Именно.
— А каковы будут ваши действия, если я все же выберу третий вариант? — с этими словами я схватил с пола свой нож и приставил его к горлу Веры. Нет, я не планировал ее убивать, во всяком случае, не сейчас. Я всего лишь хотел добраться до своего оружия и заодно посмотреть, как отреагирует на это маг. — Что вы предпримете, если я сейчас собственной рукой избавлю Веру от многовековых страданий?
— Думаю, вы этого не сделаете, Григорий, — уверенно улыбнулся мне маг. — Я слишком долго провел в вашем кругу в облике вашего приятеля Влада Бориса и понял, что в вашей жизни нет без Веры никакого смысла. Вы в ней души не чаете. Как, впрочем, и она в вас. Ну, а если вы все же изберете третий вариант, мне придется вызвать вас на дуэль и отобрать ваш дар силой. Да, я получу много меньше, но все одно останусь в плюсе. Поймите, Григорий, вариантов, при которых вы сами остаетесь в живых, не предусмотрено. И к вам лично у меня нет ни малейших претензий, парень вы приятный во всех отношениях. Но, как говорят на моей родине: «Это всего лишь бизнес, ничего личного». Всю эту игру я затеял ради этой самой минуты. Именно здесь и сейчас вам нужно принять решение, в каком виде ваша сестра проведет или не проведет остаток своих дней: просто умрет, станет кровожадным и безвольным упырем, повинующимся лишь инстинктам, или же станет таким же прелестным созданием, как моя обворожительная помощница.
Я взглянул на Алису — та слушала весь разговор с видом полной отрешенности.
— А тебе этот козел что обещал?
За Алису ответил сам Марк Август.
— Все вурдалаки уникальны по своей сути, они почти такие же, как и мы с вами. Единственная черта, их объединяющая, — жажда власти. Получив от вас силу, я смогу убить главу семьи, в которой состоит Алиса. А после смерти Марты — разумеется, случайной и скоропостижной — Алиса легко займет ее место.
— Мы живем вечно, Гришенька, — пояснила свою позицию Алиса, — ждать, когда эта старая карга окочурится от естественных причин и уступит свой трон, мне нет никакого резона. А тут такой вариант нарисовался. Ты сам бы как поступил?
— Я бы вурдалаком не становился изначально, — сурово обозначил я свою позицию.
— Ну и дурак, — пожала плечами Алиса. — Не так уж тут и плохо, на этой стороне бытия. А что до того, что в нас души нет, так то дело поправимое — ее легко заменяют иные мирские блага. Вкусные люди, деньги, власть…
— Получается, Марта не в курсе ваших дел? — задумчиво протянул я. — Как же тебе удалось перекусать пол-Москвы так, чтобы никто на тебя не вышел?
— Разумеется, в этом помог ей я, — прервал нашу с Алисой беседу Марк Август. — Маги моей редкой профессии способны имитировать все, что угодно. В случае же с Алисой мне даже стараться сильно не пришлось, это как почистить логи в компьютерной программе. Эффект есть, а путь отследить уже не получится. Потому-то все и считали, что в вашей столице орудует залетный высший вурдалак. На этом, надеюсь, ваш интерес исчерпан?
— Нет, — строго сказал я, подняв глаза на мага. — Что с Борисом?
— Ну, а сами вы как думаете, молодой человек? — улыбнулся мне противной улыбкой Марк Август, но уже через секунду его лицо посуровело, а глаза перестали источать показное добродушие. — Так что, по рукам?
— Знаете, что я вам скажу, — поднял я взгляд на мага, — идите-ка вы оба в задницу!
С этими словами я напряг все свои силы и попытался метнуть свой клинок в сердце мага. Рассуждал я, как мне казалось, вполне здраво. Передо мной не вурдалак, отрезать ему голову не обязательно. Он всего лишь человек из плоти и крови, а раз так, то и убить его таким образом — вполне посильная задача. Оставалось лишь уповать на мою ловкость и везение. Я никогда не занимался метанием ножей, но отчего-то мне сейчас казалось, что на таком расстоянии да с таким отличным оружием у меня непременно все получится. И думаю, при прочих обстоятельствах так оно и вышло бы. Если бы не одно «но» — в момент начала броска я понял, что где-то просчитался. Моя рука попросту не шевелилась. Я ее чувствовал, осязал ладонью костяную рукоять ножа, но пошевелить не мог. Я запаниковал. Очевидно, что я не могу причинить магу сколь бы то ни было весомый ущерб, а значит, у меня остается лишь один выход. Да, я возьму этот грех на себя, мне все одно не жить. Да, я убью Веру, но для нее это будет избавлением. Как, впрочем, и для меня. Слезы градом лились из моих глаз и падали на волосы моей сестренки.