– Но это была она? Ты уверен? – уточнил Одилон.
– Можешь не сомневаться. Если бы парень умер, то у тебя не осталось бы никаких сомнений, – уверенно ответил Броссар.
У меня на душе похолодело. Я находилась в непосредственной близости от смертельно больного! До сих пор почему-то до конца не верилось в это, но слова, сказанные за обеденным столом, не оставили сомнений. В какой же опасности я находилась прошлой ночью! О богиня! И все благодаря Броссару, притащившему меня в этот дом, заставившему ухаживать за молодым человеком, подвергая риску заразиться черной хмарью.
– Какова вероятность, что зараза могла проникнуть от варваров? – рассуждал Броссар.
– В последнее время ни о каких прорывах сообщений не было. Король Эдуард о безопасности границ особенно побеспокоился, сам знаешь, – хмыкнул Одилон.
– Знаю, – поморщился Броссар.
– Тогда, может быть, из Интуалии? – выдвинул предположение Одилон.
– Может, и так, – пожал плечами Броссар. – Как только Кристоф будет в состоянии хотя бы держать перо, надо обязательно его допросить.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Одилон.
И ведь могут нормально разговаривать, не насмешничать, спокойно рассуждать и не делать двусмысленных намеков! Слушаю их сейчас и не узнаю тех хамов, что не могли поддержать нормальную беседу! Пусть мне политические интриги в стране и приказы короля неизвестны, но это не значит, что со мной нужно общаться точно с безмозглой куклой. Лишь только об этом подумала, как эти двое тут же переключили внимание на меня.
– Когда свадьба? – спросил Одилон.
А ведь верно! Я даже не спросила о дне, когда смотрела в шар предсказаний.
– Мариэль, когда свадьба? – перенаправила вопрос подруге.
– Послезавтра в храме богини, – почти прошептала она в ответ.
Что ж, по моим понятиям, времени вполне достаточно. Вот сейчас мы все соберемся, арендуем дилижанс и отправимся в путь – предотвращать преступление.
– То есть времени уже практически не осталось, – зачем-то посмотрел на свои часы, висящие на цепочке, Одилон.
Спорить в этом вопросе не решилась. Все же ему виднее – не одно преступление раскрыл! Наверняка приходилось и предупредительные меры проводить, как в нашем случае.
– Клер, теперь расскажи все, что видела, – тихо, но твердо велел Броссар.
Я заволновалась. Оправила платье на коленях, провела правой ладонью по левому плечу, тряхнула головой, несвоевременно вспомнив, что волосы так и не привела в порядок после сна, и это обстоятельство заставило еще сильнее стушеваться. Щеки ощутимо потеплели, выдавая мое состояние.
– Это нужно, чтобы точно определить место и время удара, – тем же тоном произнес Броссар.
Кивнула, понимая его мотивацию. Сделала два глубоких вдоха, облизала на всякий случай губы и подняла на него глаза. Броссар прикрыл их, как бы говоря, что все в порядке, он ждет от меня слов и готов внимательно выслушать.
– Там удара кинжалом не было, – тихо произнесла, неотрывно глядя в глаза ворожею.
– Рассказывай, – мягко потребовал он. – Знак Тидона?
– Справа.
– Петля Зура?
– Пять градусов к югу.
– Знак Оптиса?
– Вверху, в центре.
– Хорошо. Тиката?
– От бледно-зеленого до насыщенно-изумрудного.
– Хм, – как мне показалось, одобрительно произнес Броссар. – А Кастера?
– На выходе не проявлялась.
– Хира, – произнес Броссар, словно подтверждая все ориентиры в моем видении.
– Священник подал чашу новобрачным, – медленно, вспоминая мельчайшие подробности увиденного, начала пересказывать я. – Первым отпил жених, затем невеста. Они оба обернулись к гостям. Мужчина поднес руку к лицу, а потом опустил к сердцу. Затем он упал на каменный пол и умер.
– Что делала невеста в тот момент? – резко спросил Одилон.
Я услышала вопрос, но даже головы не повернула, продолжая смотреть на Броссара будто загипнотизированная, и ответила на поставленный вопрос ему, а не тому, кто его задал.
– Кричала. Громко кричала, едва поняла, что ее теперь уже муж не дышит.
– Кто стоял рядом? – последовал еще один вопрос от Одилона.
– Вообще людей вокруг было много. Рядом стояли священник, невеста. Чуть дальше – родители и, наверное, близкие родственники. Ни один человек мне не известен.
– Твоя подруга Мариэль? – очередной вопрос от Одилона.
– Ее там в тот момент не было, – категорично заявила я.
– Я все понял. – Броссар сомкнул веки, и меня как будто отпустило.
Больше не было такого напряжения, как во время экзамена, плечи расслабились. Но зато почувствовала жажду. Схватила бокал, стоящий рядом со мной, и выпила залпом, до дна, не отрываясь.
– Уважаемая метресса, это было коллекционное вино из погребов Луи, а вы так непочтительно к нему отнеслись, – укоризненно покачал головой Одилон.
– Ох, прошу прощения, мэтр Гротт, – покаянно произнесла, переведя слегка затуманенный взгляд на губернатора.
– Не извольте беспокоиться, – отмахнулся от извинений он. – Только оно крепкое из-за срока выдержки. Я не ждал к обеду метресс, потому распорядился подать мужчинам именно такое.
Я подозрительно уставилась на хрустальный фужер. Сначала дергач, потом крепкое вино из коллекции губернатора. Еще суток не прошло, как приехала в Арт, а я уже прикладываюсь к крепкому алкоголю. До чего же дойду в дальнейшем?
– Тристан, Клер была очень убедительна в своем прогнозе, – тем временем произнес Броссар.
– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил Одилон.
– Можешь мне поверить, – хмыкнул Броссар. – Она сделала все правильно, заклинание воссоздало цепь взаимосвязей в нужном порядке. У нее определенно есть дар ворожбы.
Я расплылась в довольной улыбке. Слова до меня теперь доносились, словно сквозь воздушную стену, гласные немного растягивались, отчего смысл хоть и доходил, но не сразу. С довольным, можно сказать, счастливым видом лыбилась наставнику, польщенная его похвалой.
– О, да метресса-то наша опьянела буквально с одного бокала! – насмешливо протянул Броссар.
– Вот еще! – пьяно возразила ему. – Мы перед обедом на постоялом дворе бутылку дергача выпили для успокоения нервов.
С этими словами я гордо вздернула носик, и мое восприятие мира поплыло окончательно.
– Дергач смотрителя – это сильно, – присвистнул Одилон.
Но это меня уже абсолютно не волновало.
Глава 9
Под шум легкого прибоя спалось сладко. Волны тихо плескались о преграду, накатывая, и растекались дальше. Они будто раскачивали мое ложе, где я удобно, свернувшись калачиком, спала на боку. Вверх-вниз, как в лодке, когда течение подгоняет небольшое суденышко вперед.
Стоп! Вода? Течение? Где я?
Глаза распахнулись тут же. «Я не в лодке» – эта мысль успокоила, только вот находилась я в каком-то незнакомом помещении. Резко села, и по глазам ударил яркий свет. Снова зажмурилась. Что происходит и где я нахожусь?
Обед у губернатора помню, разговор о предотвращении убийства тоже. Королевский судья вел себя непозволительно нахально, а наставник подтвердил, что у меня дар к ворожбе. И? Дальше-то что было?
Ладонями прикрыла лицо от яркого света и начала оглядываться. Небольшая по размеру комнатка. Я сижу на разобранной постели, ноги босые, а на мне все то же дорожное платье, изрядно помятое после сна. А прямо передо мной окно, в которое светит летнее солнце. Поднялась на ноги и подошла к нему – штор не было. Мне казалось, что за столом губернатора отключилась буквально на минутку, и вдруг оказалась в незнакомом месте.
Это точно не дом мэтра Гротта! Там стены каменные, с фактурной штукатуркой, а не деревянные. Даже если предположить, что меня отнесли на верхний этаж и в доме предусмотрен мезонин, то шторы наверняка должны были быть. На постоялый двор тоже не похоже – слишком тихо. Но самое главное, что из окна я смотрела на озеро.
Вид очаровывал и завораживал. Осмотреть местный водоем не получалось из-за событий, что происходили вокруг, и вот теперь я любовалась открывшимися просторами. Слух ублажал все тот же легкий плеск волн об опоры, а вокруг расстилалась водная гладь и стояла тишина. Причем не такая, когда уши глохнут. Звуки были, но тихие, ненавязчивые, приятные слуху. Вот птица низко пролетела над водой, и донесся ее вскрик, там рыба плеснула хвостом, а у дальнего берега высокий камыш шелестел под едва заметное дуновение ветерка. «Я у Броссара», – сделала неутешительный вывод.
Задумчиво пронаблюдала еще одно пике птицы, стараясь понять, что следует из этой ситуации.
Платья с меня никто не снимал. Это, с одной стороны, радовало – правила приличий не нарушены, ведь у Броссара прислуги не было. А с другой – спать пришлось в одежде, которую уже давно пора почистить. Наставник отнес уснувшую меня к себе в дом, нашел где-то нормальную комнату с кроватью, разул и уложил спать. А где он сам? И где мои вещи?
Эти вопросы подтолкнули к поиску выхода из этой крохотной комнаты, где смогли разместиться только кровать и шкаф. Сразу оценила его размеры – мои вещи там не поместятся. Но пока не понимаю всей ситуации, и принятое вчера решение об отъезде оставляло все в подвешенном состоянии, распаковывать багаж не торопилась.
Распахнув узкую дверь, сразу же оказалась в знакомой кухне. То есть получается, что Броссар все же приготовил комнату для практиканта и не собирался селить его на чердаке. Это я не смогла ее найти, а потому решила, что мне предлагается жить под крышей. Чувство неловкости стало сильнее.
Как смотреть в глаза наставнику, если в первый день сначала отказалась помогать ему в лечении больного, а на следующий – напилась и уснула за обеденным столом? Румянец стыда заполыхал на щеках. Неизбежную встречу хотелось оттянуть как можно дольше. Топталась на одном месте, не решаясь выйти к хозяину дома. Прислушивалась к окружающим звукам, чтобы заранее подготовиться. Однако вокруг была тишина. Не слышно никакого движения или посапывания, по которым можно предположить, спит Броссар или нет. Именно это вдохновило на следующий шаг. Тихо. Еще шаг. Опять тишина. Никто не окликает, не останавливает вопросом. Это уже интересно и несколько озадачивает.