Броссар тем временем занимался королевскими регалиями. Как только выяснили специфику магии наложенного заклинания, он принялся разрушать его. Привычно перестроив зрение при первых же признаках работы наставника, наблюдала, как знакомая ворожба осыпалась частичками энергии на пол. Крохотные сверкающие обрывки какое-то время еще мерцали, а затем истончались и исчезали окончательно, растворяясь в пространстве.
– Теперь здесь все чисто, – произнес Броссар, закончив с королевской цепью. – Можно надевать без опасений.
За это время Роберт немного пришел в себя. Его бледность никуда не ушла, но он смог подняться на ноги, и теперь камердинер подавал ему парадную одежду. Движения его высочества были еще медленными, но он постепенно восстанавливался. Понимаю, что сказывалось действие настойки, и все же не признать это за свершившееся чудо не могла.
– Дорогой, ты в порядке? – обеспокоенно спросила принцесса, когда Роберт был практически одет.
– Вполне, – коротко ответил он.
– Тогда я отправляюсь к себе, и будем придерживаться протокола церемонии, – сообщила Орианна и покинула спальню.
– Эмири, я хотел тебя еще раз поблагодарить за помощь, – шагнул к наставнику Роберт и раскрыл объятия.
– Рад, что все обошлось, – ответив на этот искренний жест, произнес Броссар.
– Что бы я без тебя делал, брат? – тихо улыбнулся принц.
– К услугам вашего высочества, – холодно отстранился Броссар.
Глава 17
– Все такой же бунтарь, – печально покачал головой Роберт. – Когда уж ты смиришься?
– В этом нет необходимости, – так же холодно ответил наставник. – Если в моем присутствии больше нет необходимости, мы можем вас покинуть?
– Идите, потом поговорим, – официальным тоном произнес принц. – Я завтра вас вызову.
Поторопилась сделать прощальный реверанс и, ухватившись за руку Броссара, в полной прострации покинула спальню принца.
Это о чем сейчас была речь? Что имел в виду Роберт, назвав наставника братом? Они состояли в каком-то студенческом братстве, пока учились в школе? Или…
– Броссар! Что вы делали в покоях его высочества? – раздался громкий голос мэтра Бертлена, едва раскрыла рот, чтобы забросать вопросами наставника.
– Принц Роберт вызывал нас к себе, – спокойно ответил Броссар.
– Он жив? – резко кинулся к двери коннетабль.
– Разумеется, – сухо ответил Броссар, проходя мимо.
– Я с вами не договорил! Вы арестованы! – в два гигантских прыжка Бертлен оказался рядом с нами.
– В чем меня обвиняют? – высокомерно спросил Броссар.
– В покушении на жизнь его высочества, – официальным тоном произнес Бертлен.
– Не мелите чушь! – презрительно ответил ему Броссар и направился дальше.
– Проводить мэтра Эмири Броссар в его покои, где он будет находиться под арестом на время следственных действий! – громко приказал коннетабль.
Шесть стражников, ожидавших неподалеку, стройным шагом направились к нам и взяли в оцепление.
– Клер, ты свободна и можешь отправляться в храм, как и остальные приглашенные, – мягко убрал мою руку Броссар.
– Нет! Я вас не оставлю! – эмоционально возразила ему, пытаясь вновь ухватиться за его локоть.
Мне и так неуютно во дворце, где не знаешь, откуда можно ожидать нападения или злого слова, а еще и наставника арестовали. Конечно, я не верила предъявленному обвинению. Ведь если бы Броссар хотел убить принца, то уж точно не стал бы возвращать его к жизни. Но порой логика следователей, делавших выводы на каких-то им одним известных фактах, была мне недоступна. Коннетабль в своем желании уничтожить Броссара не стал исключением. Ведь проще всего обвинить того, кто тебе не нравится. Он уже пытался это сделать, когда сам пострадал во время покушения, так теперь решил воспользоваться случаем с принцем Робертом.
– Приятно видеть такую преданность у молодого поколения, – радостно улыбнулся Бертлен. – Но поверьте, из-за своей привязанности к Броссару вы только загубите свою жизнь, метресса Алузье.
– Его высочество принц Роберт жив и знает, кто спас ему жизнь, пока вы стояли в стороне и не торопились вызывать помощь! – гневно выкрикнула в лицо Бертлену.
– Советую придержать язычок, метресса Алузье! Иначе я посчитаю вас сообщницей и отдам приказ об аресте! – пригрозил он, продолжая радостно улыбаться.
– Вы здесь не король, чтобы вершить правосудие! Его высочество на завтра назначил нам аудиенцию, где я подробно изложу о ваших сегодняшних поступках! – с этими словами резко развернулась, не дожидаясь очередного ехидного замечания, приподняла юбку и почти бегом поспешила догонять наставника.
Броссара вели под конвоем на глазах сотен придворных. На многих лицах читалась неприкрытая ненависть, другие сразу же стали громко обсуждать наставника. Причем я собственными ушами слышала, как ворожея называли убийцей короля Эдуарда и принца Роберта! Моему возмущению не было предела. Но громко возмущаться или кидаться на сплетников с кулаками бесполезно. Этим можно только добавить тем для разговоров.
Броссара нагнала достаточно быстро, несмотря на заполненный гостями дворец. Перед стражниками, сопровождающими арестованного, расступались заблаговременно. Я же плелась позади, потому что мне не разрешили подойти к наставнику, да и сам он окинул меня недовольным взглядом, предостерегая и заставляя держать дистанцию.
Когда Броссар вошел в свою комнату, двое стражников остались охранять у его двери, мои же попытки войти следом пресекли сразу же. Тогда решила пробраться к наставнику через свои покои. Однако немного замешкалась. А вдруг нам запретили видеться, и я не смогу открыть дверь? Броссар говорил, что эти переходы между покоями защищены охранной магией, и только его высочество и мэтр Дюмаж разрешают убрать ее.
Вопреки моим наихудшим опасениям проход оказался открытым. Шагнула к Броссару и натолкнулась на его холодный взгляд.
– Клер, тебе нечего тут делать, – произнес он, отворачиваясь.
– Я никуда не уйду! – упрямо сообщила ему.
– Твое положение рядом со мной станет только хуже. Лучше тебе до завтра забыть обо мне, – теперь он говорил, стоя ко мне спиной.
Этого я так оставить не могла! Обошла его сбоку и заглянула в лицо.
– Мэтр Броссар, я ни за что вас не оставлю, – протянула обе руки и положила ему на грудь. – Коннетабль и остальные придворные могут говорить что угодно, но я точно знаю – вы спасали принца. И Роберт в этом убежден.
– Это ненадолго, – мрачно сказал он.
– Почему? – изумилась я.
Броссар накрыл мои ладони своими и не отпускал какое-то время, просто молча глядя в глаза. Взгляд тяжелый, но решительный. Как там его высочество сказал? Бунтарь? Вот-вот! Именно так! Броссар смотрел на меня, и я отчетливо читала в его взгляде решимость идти против всего мира, доказывая правоту. При этом его совершенно не волновала собственная безопасность. А вот меня как раз наоборот! Очень волновала и собственная практика и жизнь наставника!
– Потому что Бертлен жаждет моей крови и готов найти любой предлог, чтобы уничтожить, – все же произнес он в ответ.
– Но почему? – встревожено смотрела в его глаза и не отставала.
– Потому что, Клер, когда-то очень давно мы были соперниками за сердце Селестины, – ворожей попытался этим признанием закончить беседу, но в мои планы это не входило.
– И что из этого? Ведь он победил, женился на блондинке, – не унималась я. – Вы же уехали.
– Думаешь, это произошло из-за этого? – в голосе прозвучала насмешка, но взгляд оставался серьезным.
– Расскажите мне, – тихо попросила его.
– Тебе не надо этого знать, – сухо отозвался он и убрал мои груди со своей груди.
Броссар направился к столу и плеснул в бокал вина из графина. Давно не видела его таким. Лишь однажды, после гибели Кристофа, он был мрачным и так же смотрел на меня тяжелым взглядом.
– Мэтр Броссар, я думаю, вам будет легче, если вы поделитесь переживаниями, – вновь подошла к нему и заглянула в лицо.
Он был мрачнее тучи.
– Помнишь огни жизни в моем доме? – неожиданно спросил Броссар после продолжительной паузы.
– Их было три, и когда погас один из них, мы отправились в столицу, – поспешила поддержать начатый разговор.
– Один из них я зажег ради Селестины, – мрачно произнес наставник.
Ох, богиня! Он так ее любит, что, даже зная о ее замужестве с соперником, зажег огонь жизни, сохраняя память о ней на расстоянии?
– Она знала о ваших чувствах? – спросила, решив выяснить все до конца.
– Разумеется, – процедил он сквозь зубы и еще плеснул щедрую порцию вина в бокал.
– И все равно выбрала не вас? – проследила взглядом, как он быстрыми глотками выпил все.
Эдак он быстро напьется, и я даже не успею ничего узнать! После возлияний с мэтром Одилоном от наставника невозможно было добиться ни слова. Так что надо поторопиться с вопросами.
– Она держала меня рядом, пока считала брак со мной хорошей партией, – ответил он.
– А потом? – поторопила, видя, как он в очередной раз потянулся к наполовину опустошенному графину с вином.
– Бертлен сделал ей предложение, и она согласилась. – Третий бокал опрокинут.
По внешнему виду Броссара никогда нельзя было определить, что он пьян. Наставник твердо стоял на ногах, внятно разговаривал, если считал это необходимым. Обычно компанию за бокалом вина ему составлял мэтр Одилон, а сейчас он напивался на моих глазах и короткими фразами рассказывал о прошлом.
– Пока женщина заинтересована в мужчине, она его не отпустит, – мрачно изрек Броссар. – Пока мужчина заинтересован в женщине, он всегда будет следить за ней, даже если она выбрала не его.
– Огонь жизни, – понятливо произнесла я.
– Я смотрел на него и знал, что она живет, дышит, спит в одной постели с мужем. – Его рука снова потянулась к графину.
– Мэтр Броссар, – предостерегающе произнесла я.
– Прости, Клер, – словно очнувшись, он посмотрел на меня, и в его темных глазах отчетливо читалась боль. – Ты и сама знаешь, что такое потеря любимого.